- Тебя ничего не смущает? – вкрадчиво поинтересовался кот.
Эрна задумалась.
- Нет, а что?
- На улице ночь.
- Ии?
- Ночь, говорю, на улице. Темно уже, дурында.
- Кисун, а почему же я все вижу? Я понимаю, что сейчас не день, но темноты даже и не заметила.
- Во-о-от, тут мы переходим ко второй проблеме.
Кот многозначительно хмыкнул и куда-то пошел.
- Иди следом, не отставай.
- А куда? – Эрна поспешила за другом.
- К ручью, тебе умыться надо.
Ручей нашелся совсем рядом. Поваленное дерево образовало запруду и вода разлилась в крохотное озерцо. Эрна склонилась над зеркальной гладью и от испуга чуть не плюхнулась в лужу целиком – из воды на нее горящими глазами таращился демон. Странный такой, лохматый и на кого-то смутно похожий.
- Что это? – взвизгнула она.
Кот довольно зафыркал и менторским тоном доложил:
- А теперь мы поговорим о демонах. Никого не напоминает?
- Это… это я?
- Ты, краса моя ненаглядная, ты, можешь не сомневаться.
- А почему глаза…
- Почему горят-то? Огонь в тебе пробуждается. Попробуй прищелкнуть пальцами. Только осторожно над водой, а то пол-леса спалишь.
Эрна максимально далеко отодвинула руку и прищелкнула. С пальцев сорвался язычок пламени, на мгновение завис в воздухе, упал на поверхность воды и с шипением погас.
Утро началось странно.
Вылезая из укрытия, устроенного под ветвями большого куста лещины с помощью плаща-непромокайки, Эрна заметила, что вся листва и трава вокруг пожухла, пожелтела, а кое-где полностью засохла и даже обуглилась. Казалось, что место ночевки сильно обдало жаром. В паре мест трава уже дымилась, того и гляди займется пожар.
- Этого еще не хватало! – всполошилась девушка и рванула к ручью, правда, в чем носить воду, не подумала.
Зато на склоне овражка в мокрой от росы траве наступила на брошенную кем-то старую лопату. Эрна поскользнулась, плюхнулась пятой точкой на ржавое полотно и, ухватившись мертвой хваткой за обломанный черенок, съехала на этой лопате, как на санках в запруду. Плюх получился знатный. Фонтан из брызг накрыл Эрну с головой. У самого берега черенок уткнулся в торчащий из-под воды камень, и бедолага кувыркнулась вперед и рыбкой ушла под воду.
На берег выбралась вконец деморализованной, отфыркиваясь и выплевывая изо рта головастиков и ряску. Воду таскала в злополучной лопате. Убегавшись вусмерть, с грехом пополам загасила начавшийся пожар и присела отдохнуть.- Спасибо, Кисун,- сказала она, отхохотавшись, - подарочек замечательный. Только, можно, я его есть не буду. Тебе оставлю.
-А мне-то зачем? – изумился кот. - Я такую дрянь не ем. Я себе утром птичку поймал. Кстати, и тебе от нее есть подарочек. Пойдем, покажу.
Пока шли, Эрна решила спросить:
- Кисун, а почему вокруг все так подгорело?
- Это из тебя огонь рвется, - ответил тот со вздохом. – Ты его пока слабо контролируешь, вот он и прорывается во сне.
- И так теперь всегда будет?
- Я не знаю, солнышко. И не могу сказать, что будет дальше. Время покажет.
Какое-то время они шли в тишине. Потом Эрна не сдержалась.
- А если меня поймают жрецы?
- Тебя вернут огню, так они говорят - впрочем, уверенности в голосе кота не было.
- Вернут огню, - повторила девушка, - значит, меня сожгут?
- Я не знаю. Никто не видел как невест жгут, топят или еще чего. Как могут вернуть невесту воздуху? Не знаю.
- Но и живой из храма ни одна не вышла. Да?
Кисун промолчал, только прибавил шаг. А Эрна не стала настаивать. И так все было ясно.
Подарочек от птички нашелся на поляне, усыпанной перьями дарительницы. На ветвях ели было пристроено довольно большое гнездо.
- Доставай, - показал кот. – Там яйца, свежие, без птенцов.
- А что я с ними буду делать?
- Пожаришь!
- Как? – изумилась Эрна. – Как пожарю?
- На лопате! – кот зафырчал от смеха. – Ты нашла чудесную лопату, а ею можно не только копать.
Это был самый необычный завтрак Эрны за все её восемнадцать лет жизни. Костер она развела легко, без спичек, пальцами. Сложнее было вместе с хворостом не спалить половину леса. Но Эрна справилась. Жареные на лопате яйца и половинка домашней булочки были положены на большой лопух, как на экзотическое блюдо. В той же лопате вскипятили воду из ручья, в чашке заварили душистые травки, добытые Кисуном. Жизнь потихоньку налаживалась.
И ровнехонько в это время из леса появился донельзя довольный кот. Из пасти у него свисал серый хвостик полевки. Выплюнув мышь, он хитро прищурил глаза и сладким до приторности голосом произнес:
- Уже умылась? Умница, Эрна. Хорошая девочка.
Эрна от возмущения задохнулась, и хотела было высказать этой наглой морде все, что о нем думает, только кот ее опередил.
- Я тебе тут гостинчик принес. На, перекуси!
Он гордо лапой пододвинул ей мышь.
- Ну, как?
Эрна не нашлась, что сказать. Она сидела, хлопала глазами, и пыталась достойно ответить мохнатому паразиту, но не могла найти подходящих слов.
Довольный произведенным эффектом, кот распушился, уселся и стал делать то, что делают все коты, когда им делать нечего. Выглядел он при этом так умильно, что Эрна не сдержалась и рассмеялась.
Глава 1 Храм Трех Стихий
- Кисун, погоди, потише, я за тобой не успеваю! – запыхалась Эрна.
Утро выдалось ярким, как солнечный зайчик. В ветвях пели птицы. Весенние теплые лучи золотили листья на верхушках деревьев. Кот внезапно расшалился и, как несмышленый котенок, прыгал от одного яркого пятнышка света к другому. Он ловил лапами мягкие травинки, запрыгивал на деревья и вел себя как законченный охламон.
- А вроде взрослый солидный кот, - пыхтела Эрна, пытаясь не отстать от друга. – Кисун, ну, тише ты, я не успеваю!
Временами, когда она взмахивала руками, чтобы перескочить ямку или корягу, с кончиков ее пальцев срывались искры и, падая вниз, прожигали в листве ровные дырочки. Самой Эрне огонь не приносил никакого вреда. И это было вдвойне странно. Она даже пыталась сунуть вечером палец в костер, чтобы посмотреть, что будет. Эксперимент провалился с треском – пламя облизало ей кожу, не оставив следа. Не было даже просто горячо. Хотя оставшаяся половина булочки на волшебном огне, сотворенном Эрной, превосходно поджарилась, как и весенние грибы подсолнухи, найденные котом, и нанизанные беглянкой на прутик. Огонь у нее получался самый настоящий, ни разу не иллюзия.