Снежный пепел - читать онлайн книгу. Автор: Лилия Сурина cтр.№ 31

Мы забрали все мои вещи из морга, почаевничали со старым Гринем, рассказывая ему ситуацию. Он поддержал Сашу, насчет сиделки, даже сказал, что знает одну врачиху, которая сладит с моей невыносимой мамочкой.

— Она в женской тюрьме работала, умеет с такими ладить, — успокаивает меня Гринь, — а тебе нечего нервы мотать с умирающей. Только заплатить надо будет прилично.

— Я любые деньги отдам, лишь бы Алёнка спокойна была, — Саша притягивает меня к себе, целует в макушку. — Мать ее ненавидит, не надо рядом с такой сидеть и негатив ловить.

На том и порешили, Гринь договорится с сиделкой, а Саша ее привезет через пару дней, когда с работой разберется. Тогда и я с ним вернусь, отпуск проведу в городе, рядом с любимым. Правда собиралась дедушке помочь, с огородом. Но он справится, мне нужно свою жизнь наладить.

Всю дорогу до Зарянска я проспала, сама не ожидала, что засну, хотела развлекать разговорами моего любимого водителя. А он рад, что я отдохнула, так и заявил, когда припарковался в моем родном дворе. Я и проснулась оттого, что машина остановилась, тихо стало.

— Поспи еще, время только семь часов, рано, наверное, к будущей теще ломиться, — шутит Саша, заставляя мое сердечко биться быстрее.

— Ты решил моей руки просить? — шучу в ответ, и получаю серьезный взгляд.

— Да, я не стану скрывать, пусть знает, что у тебя теперь есть защитник. Я тебя не дам в обиду, даже твоей матери. Если она станет на тебя наезжать, я тебя сразу заберу домой, ты не игрушка, на которой можно ненависть вымещать. Тебе забеременеть нужно, как можно быстрее, так что, нечего нервы тратить, еще не знаю, как твой стресс аукнется.

У меня тепло в груди разливается. Я не привыкла к заботе, а тут ее целый водопад, вкупе с ласковым взглядом и мягкими губами, которые припали к моим пальчикам. Смотрю на родные окна через лобовое стекло. Свет в кухне горит, и худая фигура маячит мимо, оставляя тень на выгоревших шторах.

— Она не спит, мечется вон, — киваю на окно. — Наверное боли одолевают, а укол себе поставить не может. Идем?

Мы поднимаемся по лестнице, а мне хочется развернуться и рвануть назад, к машине, и прямиком в город, в уютную квартиру. Саша меня ободряет, приобнимая. Он сам жмет на кнопку старого звонка. И поддерживает за талию, когда дверь распахивается и на пороге появляется привидение, скрюченное от боли.

— Мама… — выдыхаю я. Она изменилась, мне кажется, что вот сейчас мама рухнет к моим ногам и испустит дух.

И она падает, ловя воздух бледными губами. Саша успевает шагнуть через порог и подхватить тщедушное тело, измотанное невыносимой болью. Я показываю, куда нести, иду впереди, открывая двери.

Алёна

Мама мирно спит, а я всё боюсь от нее отойти, прислушиваясь к слабому дыханию. Зная, что ей остались считанные дни на этой земле, в этом мире, я мысленно прощаю ей всю боль, что она причинила мне, всю ее ненависть.

Еще час назад она была одной ногой в могиле, но я вытащила ее, отвоевала у смерти. Снова. Приезжали врачи, когда кризис уже миновал, на просьбу забрать ее в больницу, те только плечами пожали, опуская глаза в пол. Таких тяжелых уже не берут в больницу, их отпускают домой, умирать.

— Устала? — гладит мою руку Саша.

Ему пора ехать, а я все никак не могу отпустить его. Мне страшно оставаться одной с мамой. Я знаю, что есть еще месяц или два, но приступы будут все чаще, длительнее и острее. Мама будет слабеть, все больше спать под действием сильных лекарств.

— Нет. Просто моральное истощение… — трогаю красивое лицо, не в силах поверить, что это мой мужчина. — Ты чай допивай, тебе уже пора.

— Успею, — прихлебывает чай парень, откусывая от бутерброда большой кусок. — А через два дня я приеду с сиделкой, и увезу тебя в город. Я там договорился с врачом, ты же теперь не лечишься у матери моей. Карту твою забрал и записался к другому доктору. Нам нельзя терять время, итак уже почти два месяца зря прошли.

Я даже возражать не стала. Да, время утекает, как песок сквозь пальцы. Галина Сергеевна давала мне полгода, треть уже прошла. Теперь я хочу ребенка, потому что в моей жизни появился мужчина, от которого я очень хочу родить. Прижимаюсь лбом к его плечу. Мой. Родной.

— А ты понравился маме, она с тебя глаз не сводила, когда пришла в себя, — тихо смеюсь, вспоминая изумленный мамин взгляд.

— Скорее всего узнала меня, ведь многие женщины ее возраста смотрят мою передачу. Только ты не смотрела никогда.

— Я их пересмотрела все, когда ты уехал, в интернете. И я рада, что ты снова в строю, — встаю, чтобы убрать со стола и проводить Сашу, который протягивает мне термос, налить кофе в дорогу.

Собираю ему с собой перекусить, провожаю до дверей, уже скучая по нему. Закрыв дверь, иду проверить больную. Мама уже не спит, равнодушно смотрит в окно. С ее кровати видны лишь верхушки деревьев и небо.

— Как ты? — спрашиваю, даже не ожидая ответа.

Я решила поменьше разговаривать с ней, чтобы не провоцировать. Поэтому разворачиваюсь, собираясь уходить. Пора готовить обед и прибраться бы не помешало.

— Поправь подушку… надоело лежать. И книгу дай.

Приношу вторую подушку из своей комнаты, помогаю устроиться удобней. Ищу взглядом книгу, вижу под кроватью том Достоевского, достаю его.

— Это был Александр Романов? — вдруг спрашивает мама, в ее голосе слышится интерес.

— Да, мам. Саша Романов, мой будущий муж, — неожиданно выдаю тайну, и тут же хочу закрыть рот ладонью, не тому человеку похвалилась о будущем замужестве. Она найдет, как испортить праздник.

— Как тебя угораздило его поймать? Ты шляешься по ночным клубам? — ну вот и полезло зло.

— Нет, я не хожу никуда, некогда мне. Я на двух работах работаю, деньги тебе зарабатываю, на лекарства, которые ты раздаешь. Саша в аварию попал два года назад, я его спасла, он не забыл, нашел меня.

— Пороки… всегда ходят рядом. Манят друг друга… — пыхтит мама, бледные щеки наливаются розовым цветом. Я хочу уйти, пусть успокоится, но она хватает меня за руку и истеричным голосом выпаливает:

— Не рожай от него! Вообще ни от кого не рожай… будет как твой отец, проклятый насильник… сгинет в тюрьме… порченые гены, ничего хорошего не родится. И Саша твой, распутник и прожигатель жизни, поиграет и вышвырнет тебя вон… кому ты нужна, никчемная…

Пытаюсь вырвать свою руку из сильного костлявого захвата и ничего не получается. Я не хочу слушать весь этот бред, но мама тянет меня к себе и тараторит, оглушая меня, глаза ее лихорадочно блестят, дыхание прерывистое, в груди свистит.

— Отпусти меня! — изо всех сил тяну руку к себе, едва не сваливая больную с кровати. Но захват еще сильнее, чуть сильнее и кожу мне сдерет.

— Отпущу… и выметайся, я тебя не звала, видеть тебя не могу, мразь, дочь подонка! Ненавижу тебя, будь ты проклята! Всю жизнь мне испоганила, надо было задушить тебя в роддоме, а у меня смелости не хватило! Ненавижу! Вон! Пошла вон из моего дома!