– Вот это уже забавно! Смотри, они начинают свой маленький спектакль!
Пэтти подняла руки, отчасти распевая, отчасти декламируя свою речь, и ее голос с шекспировской отчетливостью отразился от сводчатого потолка. Сестра Эш бросилась за ней. Остальные сестры поспешили избавиться от подносов, ничего не разлив, и заторопились на помощь.
– Радости воображения приносят столько наслаждения! В эти восхитительные мгновения весь мир наш и нам подвластны все его создания! – выкрикивала Пэтти с раскрасневшимися от волнения щеками. Еще бы, столько внимания! – Мы уничтожаем мир, мы заново населяем его обитателями, в свою очередь стирая их с лица земли. Мы располагаем самыми невообразимыми орудиями преступления, и мы все их пускаем в ход, множа кошмары.
Ее голос достиг крещендо, но две медсестры уже загнали ее в угол, пытаясь успокоить, не прибегая к инъекции на глазах у такого количества зрителей.
– Что нам делать? – ахнула Кэй, зажимая рот ладонями.
– Пока пусть продолжает, – отозвался Рики, оценив представившуюся возможность. Возле двери уже никого не было. – А потом поблагодарим ее за это представление.
Кэй грустно качнула головой. Рики было больно это видеть, но времени на колебания у него не оставалось. Медлить было нельзя, иначе побег мог сорваться.
Глава 19
Оставив Кэй с остальными пациентами, Рики покинул ее, стараясь держаться в стороне от происходящего. Он не мог винить подругу за отказ пойти с ним – вероятность того, что его увидят или поймают, была высока и была бы еще выше, попытайся они сбежать вместе. У самой двери он оглянулся и увидел, что Кэй пытается успокоить Дэнниса, который от переполоха разволновался и теперь стоял, отвернувшись к стене и прижавшись к ней лбом.
Унять Пэтти оказалось нелегко. Она отбивалась от медсестер, которые пытались утихомирить ее прямо посреди зала. Рики показалось, что она быстро взглянула на него и улыбнулась, но в это мгновение он уже оказался в коридоре, который, к его облечению, был пуст.
Быстрыми шагами он зашагал в сторону вестибюля. Здесь необходимо было проявить осторожность. Вход в вестибюль – высокая дверь с металлической сеткой на крохотном окошке, запертая на тяжелый замок, – всегда охранялся санитарами. Разумеется, эта дверь была закрыта и сейчас, но вестибюль по другую сторону от нее был тускло освещен и пуст, поскольку все гости уже прибыли в клинику. Насколько Рики мог судить, на сестринском посту тоже никого не было.
Он воспользовался своим неожиданным везением и, вытерев вспотевшие ладони о выданные брюки, прошел мимо двери в вестибюль. Отсюда было несложно проникнуть в кабинеты. Несмотря на множество дверей по обе стороны, коридор вел лишь в одном направлении, завершаясь тяжелой дверью, ведущей в приемный покой и далее в подвал. Рики ощутил затылком знакомый холодок и замедлил шаги, вспомнив голос, который, казалось, повсюду следовал за ним в Бруклине и всегда сопровождался ощущением какого-то неземного холода. И вот голос снова посетил его. Рики проигнорировал его, не позволяя остановить себя и не обращая внимания на покрывавшую руки гусиную кожу. Он уже стоял перед дверью в кабинет главврача.
Внутри было темно. Темно, но дверь оказалась не заперта – то ли по недосмотру персонала, то ли из-за самоуверенности главврача, убежденного, что ничто не может сорвать его прием. Чем бы это ни объяснялось, Рики, не теряя ни секунды, шагнул внутрь. Он зашел слишком далеко и сомневался, что наказание за то, что он вошел в один из кабинетов, будет отличаться от наказания за то, что он вообще вышел в коридор. Он поспешил напомнить себе, что он не попадется.
Он бросился к письменному столу, щелкнул выключателем и нашел глазами часы на стене. На все он выделил себе три минуты. Даже это выглядело рискованным, ведь ему предстояло сложить обратно все, что он найдет. Если сегодня вечером не удастся выбраться на свободу, главврач не должен узнать, что он побывал в кабинете. Он лихорадочно принялся наугад выдвигать и задвигать ящики в поисках планшета, блокнота… да чего угодно, что можно было бы пролистать.
В нижнем ящике справа Рики обнаружил органайзер с пятью десятками коричневых папок. Фамилия пациента на наклейках в верхней части каждой папки позволяла расположить их в алфавитном порядке, и Рики быстро нашел наклейку ДЕСМОНД и выдернул ее из подставки. Это было то, что он искал, и у него оставалось не менее двух минут на то, чтобы просмотреть содержимое, вернуть папку на место и уйти. Он открыл папку и…
Пусто.
Рики смотрел на папку, в которой должны были скопиться десятки различных документов с наблюдениями и замечаниями, но не было ничего. В панике он выхватил из ящика первую попавшуюся другую папку. Разумеется, она была битком набита таблицами, заметками, сделанными от руки записями…
Он ощутил, как его обволакивает облако уже знакомого странного холода, и застыл на месте. Возможно, ему почудилось, но из коридора доносились шаги. К счастью, войдя, он притворил за собой дверь. Рики выключил настольную лампу и замер в темноте, прислушиваясь, громко и прерывисто дыша.
– Беги, – произнес ему на ухо бестелесный голос. – Прячься.
Глава 20
Рики бесшумно задвинул ящик и, нырнув под стол, затаился. Это был полностью закрытый впереди стол, под которым оставалось место для ног. В этом углублении он и спрятался, подтянув колени к груди и сжимая в руках две коричневые папки.
На мгновение ему показалось, что шаги раздаются только у него в голове, но нет, дверь с тихим скрипом отворилась. Дрожа всем телом, он затаил дыхание в ожидании неминуемого разоблачения.
Он различил три пары шагов и почувствовал, как комната заполнилась телами. Одна пара ног стучала так громко, что ему стало ясно: она обута в туфли на высоких каблуках. Все трое столпились перед столом, и от его головы их отделял лишь дюйм деревянной перегородки.
– Вы пренебрегаете безопасностью, Кроуфорд. Теперь вы даже дверь не запираете? – язвительно поинтересовался мужчина.
Голос был низким и сиплым, как если бы его обладатель регулярно курил.
– Не говори вздор, Роджер, я знаю обо всем, что здесь происходит.
Это был уже главврач.
– Можно мы вернемся к угощению? Меня интересуют канапе и хорошенькие медсестры с именем на блузках.
Рики услышал, как главврач вздохнул и придвинулся ближе к столу. Он еще больше затаил дыхание, поняв, что тот всем весом опирается о крышку стола, практически на него усевшись. Раздался скрип, едва его не оглушивший. Стараясь не издать ни звука, он прижался к деревянной стенке, словно в попытке раствориться в ней.
– Уверяю тебя, Роджер, Фаза Два начнется очень скоро, – оскорбленным тоном произнес главврач.
– Скоро? Почему не завтра? Что тебя останавливает? Ты знаешь, сколько взяток мне пришлось дать, чтобы добиться от этих клиник конкретного имени? Мне пришлось шесть раз отправлять родителям пацана рекламные буклеты Бруклина. Шесть. И теперь каждый день, когда ничего не происходит, я впустую оплачиваю электричество в этом заведении. Вся затея начинает обходиться мне слишком дорого.