Дилфина будто заснула; оживает, когда я торможу у своего подъезда и подглядывает на окно. Хмурится, явно не понимая где она. Повернулась ко мне, с тем же видом, что и раньше. На лице предельное непонимание.
— Ты у меня, — пытаюсь объяснить.
— Почему?
— Ты не сказала, куда тебя подбросить, а я и не спросил. Как-то не подумал, — беззаботно пожимаю плечами, будто это в порядке вещей.
Она ничего не говорит, тупо пялится на меня, пока я, собравшись, выхожу из машины. Мелкими каплями начинается дождь, барабанив о машину. Дует лёгкий ветер, на улице немного холоднее, чем обычно. Обхожу машину с другой стороной, чтобы открыть дверь со стороны Дилфины.
— Давай, на улице холодно.
Дилфина ошарашена или все ещё думает об испорченном вечере. Но без лишних слов выходит из машины, нарочно игнорируя мою протянутую руку, и закрывает дверь машины. Крепко уткнувшись в свой плащ, который всегда носит на работу (зачем-то надела и на вечер вместо шубы!), поджимает губы.
Закатываю глаза. Детский сад просто! Но не могу лишить себя удовольствия взять её руку в свою ладонь и крепко сжать, чтобы не сопротивлялась.
— Максим…
Предупреждающий взгляд и она затыкается. Подношу указательный палец к губам, угрожающее нависнув над ней, из-за чего она вжимает голову в плечи. Глаза сами опускаются на её приоткрытые губы, и это стало моей роковой ошибкой.
В горле встал комок, из лёгких вышибло весь воздух, руки вспотели, и, кажется, разучился дышать. И эта вредина нарочито облизнула губы. Так, стоп! Не думать о её манящих губах и не смотреть на неё.
Не знаю, помнит она мою квартиру, куда я привёз её в прошлый раз или нет, но у меня не было другого дома. Поэтому надеюсь на удачу, что она не вспомнит.
Поднимаемся до седьмого этажа в такой же тишине, как и ехали сюда. Отпираю дверь и первым вхожу я, включая свет, а после она. Стоит, переминаясь с ноги на ногу, сжимая в руках клатч, и смотрит на меня, пока снимаю верхнюю одежду.
— Давай помогу.
— Нет, вы лучше вызовите мне такси, я пойду домой.
— Спешишь к не существующему мужу? — хмыкаю, видя, как изменяется её лицо. Вытягивается от удивления, приоткрыв рот, чтобы что-то сказать, но закрывает обратно. Не ожидала, что узнаю? — Чувствуй себя, как дома.
В прихожей она возиться минуты три, а я пока успел снять пиджак и рубашку, оставаясь без верхней одежды.
— Как вы узнали? — врывается в мою комнату, когда я успел натянуть на себя футболку.
— Отвернись.
— Вы знали! Эй! — возмущается, и отвернулась, когда снял и брюки. — Могли предупредить! — возмущается.
— Я предупредил.
Шепчу в ухо, и она вздрагивает. Повернула голову ко мне, ударившись носом мой подбородок, и медленно подняла глаза.
Чёрт, и как не смотреть в эти глаза?!
6
Дилфина
Смотрю на Макса и не могу понять: как, вот как он узнал?! Знал с самого начала и притворялся или же… Что? Я не пойму. Где сделала ошибку: когда сгоряча ляпнула про своего «мужа» и «ребёнка» или когда позволила ему целовать себя не раз?
Вот не нравилось мне, что я обманываю его. Знала ведь, что не хорошо солгать боссу, но тогда было поздно признаться в этом. А теперь он сам каким-то образом узнал. Было весело, Максим Афанасьевич? Долго смеялся надо мной, врушкой?
Чёрт, как же хочется провалиться сквозь землю от стыда! Ну, в моем случае, не сквозь землю, а сквозь полы, после подъезда, а после оказаться под землёй. Но ведь это не меняет сути, разве не так?
Но стоило мне повернуться к нему.
Наверно, со стороны выгляжу смешно: с расширенными глазами, которые сейчас просто вылезут из орбит. То, что я в шоке, это мягко сказано. Я не знаю, как на это реагировать. Покраснеть и попросить прощения, или наигранно возмутиться и всё отрицать?
Однако я не знаю, что мне делать. Ничего не вижу и не замечаю, только он и его глаза. Забываю даже о том, что ворвалась на чужую территорию, нагло рассматривая полуголого босса. И сейчас он стоит так близко, что я слышу, как бьётся его сердце. Неровно, собственно, как у меня. Близость босса действует на меня плохо. В мыслях крутятся только сплошные ругательства, и перед глазами всплывает порнуха с участием в главных ролях Макса.
Опускает взгляд вниз, и, отмечая, что он уже успел натянуть свои штаны, и теперь смотрится, как домашний. Серая футболка не скрывала его мощного тела, обтягивали кубики. Даже успела сосчитать их. Восемь кубиков, ух ты! Не мужик, а Бог.
Чёрт, он красавчик, как сам Аполлон! И почему я раньше не видела в нем эту красоту?
— Кхе…
Отошла от босса, выпрямилась. Нужно взять себя в руки, и сказать правду. Но с чего начать?
— Тебе не жарко? — начал первым босс, скептически осмотрев меня. На мне всё ещё был плащ, ведь я едва сняв с ног туфли, примчалась за ним, выяснить, откуда он знает. И сейчас понимаю, что в квартире тепло.
— Нет, — но упрямство взяло вверх. Не понимаю, почему упряма. — Если не собираетесь вызывать такси, я сама уйду. Должно быть недалеко метро.
Развернулась, чтобы уйти, и навсегда забыть сегодняшний день, но на моем пути возник босс. Ну как возник? Просто преградил мне путь, не позволяя уйти.
— Раз уж ты у меня, помоги с документами.
— Но сегодня выходной! — возмутилась.
— А для секретаря нет понятия выходной! — щёлкнул по носу.
— А я и не просила брать меня секретарём, если не забыли!
— Хочешь остаться без работы? — ехидно спросил.
— Вот же… — слово «козёл» так и вертелось на языке, но надеюсь, выражение лица говорило всё за меня.
— Раздевайся, проходи, чувствуй себя как дома, Дилфина. Ты посиди пока в гостиной, я только за ноутбуком и вернусь. И не скучай тут без меня, — ну и самомнение у людей.
Оставив меня одну в своей комнате, сам вышел в другую комнату за ноутбуком. Мне ничего не оставалось, кроме как выйти в гостиную.
Пока ждала босса, краем глаза пыталась осмотреть дом холостяка. Мы женщины по натуре очень любопытные создания. И я не исключение. Однако встать и осмотреть все, если нужно потрогать — не решалась. Все-таки дом босса — это вам не шутки.
Максимов уже полностью переодевшись в домашнюю одежду, вышел в гостиную с ноутбуков в руках и уселся рядом. Рядом, что аж дыхание перехватило. Так, стоп! Не смотреть в сторону босса и не пускать слюну на его рожу.
— Тебе и вправду не жарко в этом плаще? — уточнил босс с еле скрытой усмешкой в голосе. В глазах играли смешинки. Вот гад. Смеётся надо мной!
— Нет! И я не собиралась просто так сдаваться. Если вы, Максим Афанасьевич, решили играть, то не на ту напали. Я — крепкий орешек, упрямая, как осел. Будет не так легко вывести меня из себя. А с плащом придётся потерпеть. Это ведь всего час, так ведь?