Спецназ не сдаётся - читать онлайн книгу. Автор: Иван Стрельцов cтр.№ 65

В течение получаса Васька объяснял сложившуюся ситуацию и в конце задал естественный вопрос:

— А где мне теперь жить?

— Собственно, чего вы хотите? — начальник ЖЭКа поставил на стол стакан с недопитым чаем. — Вы, гражданин, были осуждены и как особо опасный преступник выписаны со своей жилплощади, которая впоследствии была передана государству. Так что где вы будете жить — не моя проблема

От обиды Васька Погожин чуть не заплакал, но только что «откинувшийся» уголовник Ежик знал цену слезам. Они ничего не стоят. Он склонился к столу и негромко, так, чтобы слышал только начальник ЖЭКа, прошипел:

— Я тебе самому жилплощадь устрою, два на два, на кладбище, пидор проткнутый. Подловлю в темном месте и посажу на «перо», пидорюга...

— Пошел вон, — взвизгнул, позабыв про больную с похмелья голову, начальник ЖЭКа. Ежик криво усмехнулся, сплюнул сквозь зубы на пол конторы и вышел.

В обед, как обычно, начальник ЖЭКа отправился домой поправлять здоровье, благо жил в соседнем доме. Но сытный обед с графинчиком очищенной по собственному рецепту водки не лез в горло. Пришлось обо всем рассказать жене.

— Ой, не бери в голову, — махнула рукой супруга, невысокая пышнотелая шатенка, обладательница большого бюста и веселого характера. — Заяви в милицию, они ему покажут, где раки зимуют.

— Ага, покажут, а потом выпустят и что дальше? — огрызнулся чиновник, размышляя про себя: можно не только в милицию обратиться, ему достаточно слово сказать спортсменам, что на его участке в подвале открыли секцию карате. Они быстро ему ребра пересчитают. А что дальше? Отлежится урка на какой-нибудь хазе или шепнет кому-то из своих друзей-подельников. И все... Те выберут момент и засадят в печень заточку, шило или спицу. Глянул искоса на жену, которую не без оснований подозревал в походах «на сторону», и с ненавистью подумал: «Мне уже будет все равно, кто и чем. А эта сука только порадуется...»

Так и не пообедав, начальник ЖЭКа вернулся в контору Порывшись в архивных книгах, выяснил, как звали нервного посетителя, и, захватив ключи от «стратегического резерва», отправился на поиски.

Тем временем Василий сидел во дворе под детским грибком, на скамейке перед ним стояла початая бутылка крепленого вина и лежала пара пирожков, купленных у лоточницы. Праздновать освобождение пришлось одному, из друзей никого не было — кто съехал на новое жилье, кто еще сидел, а кого и на кладбище снесли. Думы бывшего арестанта тоже были далеки от радостных, по сути, он был бомжем. И от этой реальности никуда не денешься. Рассчитывать он мог только на себя, потому что, несмотря на свои пять сроков, он был сявкой, мелким жуликом, не имеющим никакого авторитета.

— Празднуете возвращение, Василий Игнатович?

Занятый своими мыслями, он не заметил, как подошел начальник ЖЭКа.

— Чего тебе?

— Нехороший у нас разговор получился, — промямлил чиновник. Василий сразу сообразил, к чему клонит неожиданный собеседник. — Вы действительно остались без жилья, Василий Игнатович, но, думаю, мы сможем решить вашу проблему, не доводя ее до суда.

«Как же, суда он испугался! — мысленно хмыкнул Василий. — Боится толстопузый, что на перо посажу...»

— Пойдемте со мной, — совсем осмелел начальник ЖЭКа.

— Пойдем, — согласился Погожин, сунув в один карман бутылку, а в другой уже остывшие пирожки.

Они прошли через двор и вошли в тот самый подъезд, где до последней отсидки жил Васька. На первом этаже начальник ЖЭКа открыл неприметную дверь и пропустил вперед следовавшего за ним Погожина. Изначально это помещение было задумано как кладовка дворника. В связи с вечным дефицитом жилья это помещение было переделано под отдельную квартиру, состоявшую из небольшой комнаты и пристроенной террасы, выполнявшей одновременно роль прихожей, кухни и кладовой.

— Ну, вот есть такой вариант, — произнес чиновник, обведя помещение рукой. Комната была небольшая, квадратная, с одним окном, выходящим во двор. Из мебели от прежних хозяев остался продавленный диван, обеденный стол на металлических подпорах и допотопный стул. Это было намного лучше, чем Васькина коммуналка, но он виду не подал, ожидая, что скажет «благодетель».

— Освещение сюда идет от подъезда. Предыдущие хозяева прожили пять лет, а счетчик учета электрической энергии не поставили... — произнес начальник ЖЭКа.

— Ладно, сойдет, — наконец кивнул Ежик. Потом вытащил из карманов бутылку, пирожки и сказал: — Надо бы отметить новоселье. Ты как?

— Я? — удивленно спросил начальник ЖЭКа, к такому обхождению он явно не привык. Но, вспомнив, с кем он имеет дело, решил быть более демократичным. Мало ли что в жизни может случиться, может, потребуется, чтобы этот самый Василий Игнатович Погожин по его просьбе «посадил» кого-то из недругов или друзей (сейчас не знаешь, кто хуже) на «перо». Поэтому чиновник махнул рукой и обреченно произнес: — А, давай!

Сам пошел на кухню, принес две старые эмалированные кружки. Василий тут же разлил остаток красного «крепляка», оставив на дне немного жидкости (осадок, вредно для печени). Потом протянул начальнику кружку с мятым боком, поднял свою и негромко произнес:

— С новосельем, что ли...

Выпили не чокаясь и за один раз. Ежик проглотил свою порцию легко и с интересом наблюдал, как чиновник давится, глотая дешевое пойло. Его кадык нервно бегал по горлу, потом вдруг замер.

«Выпил», — догадался недавний заключенный.

— На, закуси, — протянул холодный пирожок, начальник ЖЭКа послушно взял его и так же послушно стал жевать. Когда наконец и с закуской было покончено, сказал:

— На днях зайдешь, оформим тебе ордер на жилье.

— Зайду, — кивнул Ежик.

— Ну, вот вроде и все. Я пойду?

— Давай.

Когда за ним закрылась дверь, Васька Погожин по кличке Ежик усмехнулся. Начальник ЖЭКа его боялся, поэтому и дал квартиру, чтобы отцепился. В зоне тех, что уступают, берут в крутой оборот и доят, как известное парнокопытное. Но Погожин не собирается доить чиновника потому, что на зоне это одно, а на воле другое. И если чинушу загнать в угол, он моментально найдет на него управу.

Прошло два года с момента последней отсидки, в ЖЭК Васька ходил всего два раза (получить паспорт и прописаться), остальное время обходил его стороной. Впрочем, для праздного времяпрепровождения не было никакой возможности. Смена политического строя принесла кое-какие изменения. Например, участковый милиционер уже не интересовался, работаешь ты или нет. Но теперь на работу устроиться была проблема. Впрочем, Ежик не очень и хотел работать. Собирал бутылки, металл, макулатуру, если подворачивалось что-то стащить — тащил без зазрения совести. В большие дела не лез, да его туда никто и не звал, но он всегда был сыт, пьян и нос в табаке.

Проснувшись поутру, Ежик с трудом оторвал голову от заслюнявленной подушки, провел ладонью по лицу, вытирая влажную щеку. Потом мутным взглядом обвел комнату. За время его проживания, кроме провалившегося дивана, старого стола и табуретки, мебели значительно прибавилось в виде этажерки, трех разномастных стульев, огромного вещевого шкафа, в котором хранилось несколько кожаных курток, пиджаков, плащ на несколько размеров больше, рабочий комбинезон с эмблемой «Кока-кола». Все это были трофеи Василия, добытые из мусорных контейнеров.