Волчья ухмылка - читать онлайн книгу. Автор: Иван Стрельцов cтр.№ 18

Квартира была под стать хозяину: старые, местами ободранные обои, допотопная мебель. 

Шаркая по давно не мытому полу тапочками-сандалетами, хозяин квартиры провел гостя на кухню, из окна которой открывался великолепный вид на место преступления. 

— Доставай, — распорядился Мылов, при этом нырнув в кухонный ящик. Пока детектив извлекал из кейса водку и продукты, Николай Федорович нашел то, ради чего ему пришлось почти целиком залезть в шкафчик. Как Прометей огонь, он высоко над головой держал хрустальную рюмку, видимо, «осколок» былой жизни. Себе хозяин взял чашку с выщербленными краями. Увидев колбасу и шпроты, он радостно потер руки: 

— Ого, да у нас тут целый пир намечается.

И тут же к посуде добавился нож, самодельный, с длинным гнутым лезвием. 

— Банкуй, — распорядился Мылов в отношении водки, а сам принялся кромсать колбасу и хлеб. 

Открутив пробку, Кольцов наполнил рюмку на две трети, потом поднес бутылку к щербатой чашке и спросил: 

— Сколько лить-то?

— Ты че, краев не видишь? — удивился Мылов, фигурно выпиливая крышку консервной банки. 

Пришлось лить до краев. Едва Глеб поставил бутылку на стол, как чашку схватила дрожащая рука алкоголика. 

— Будем, — коротко объявил он и тут же вылил себе в рот содержимое. Гость последовал его примеру, в душе похвалив себя, что не экономил на водке. 

После того как они выпили, сели за стол закусывать. 

— Ну, так что вы видели в момент убийства, Николай Федорович? — спросил сыщик, набивая рот хлебом и колбасой, так легче было сойти за своего. 

— Да подожди ты со своим убийством, — отмахнулся от него Мылов. — Ты и вправду кино снимаешь? 

— Нет, я только помощник режиссера. Вот режиссер снимает, а я нет. 

— Ну хорошо, — согласился хозяин, от выпитого он пришел в хорошее расположение духа. — А кому ты помогал снимать? 

— Никите Михалкову «Сибирский цирюльник», — сказал Глеб первое, что пришло на ум. 

— Сирюльник? — переспросил Мылов, глазами показывая на бутылку. — Нет, что-то не припомню такого кино. А про что оно? 

Разливая водку по емкостям, детектив пояснил: 

— О царе, юнкерах, приезжей американке и любви в целом. — Слава богу, на премьерном показе ему довелось побывать. 

— Царь, юнкера, любовь. Тьфу ты, диковина какая, — сплюнул Мылов, хватаясь за чашку и тут же вливая водку в рот. Не закусывая, он продолжил кинообразование гостя: — Вот я помню, в наше время кино было «Веска на Заречной улице», «Девчата», или, как там его, «Москва слезам не верит». И про любовь, и каждая картина страничка нашей истории. Дешево и сердито, а ты говоришь — генералы, цари, американцы с юнкерами... 

— Замечательно, что вы, Николай Федорович, такой знаток отечественного кинематографа, — заговорил Кольцов, подавляя в себе желание заехать по зубам этой помеси дворника с сантехником. Но нельзя, можно все испортить. — Так что там об убийстве? 

— Да че там такого особенного? Один бандит пришил другого, — с трудом ворочая языком, произнес Мылов. Алкоголь быстро впитался в кровь, детективу необходимо было спешить. 

— Ну, а подробнее? Как было дело?

— Как? — Несколько секунд Мылов помолчал, потом заговорил: — Убитый этот был неплохим мужиком, порядок держал железный, будь здоров. В других местах ворье, бандиты бесятся, хулиганят. А у нас ни-ни, тишина и порядок, даже сейчас, после его смерти. Давай наливай, помянем. 

— Нет, вы сперва расскажите об убийстве, — на этот раз встал на дыбы гость. К его удивлению, на дворника-сантехника это подействовало. 

— Проснулся я среди ночи от сушняка, самогонка у Петровича, моего напарника, некачественная. Ну, поднялся, вышел на кухню, попил водички. Думаю, дай закурю «Беломора», все равно уже проснулся. Только сунул папиросу в зубы, а тут дверь из бани открывается, и выходит он. Там же свет кругом горит, светло, как днем. Ну, в общем, прошел он с пяток шагов, и тут как бабахнет, раз, другой, третий. Этот самый Бармалей схватился за грудь и рухнул на землю. А я смотрю туда, откуда стреляли, а в конце переулка пацан бежит, высокий, худой. Штаны, короткая курточка и фуражка. Шмыг из переулка и был таков. 

— Его что, машина ждала поблизости? — спросил Кольцов, снова разливая водку.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — опорожнив свою чашку, ответил Мылов. — Шума автомобильного не слышал, может, выстрелы оглушили, а может, и не было машины. 

Н-да, ничего нового детектив не узнал, все это старик неоднократно рассказывал и операм убойного отдела, и следователям прокуратуры. Наверное, столько же известно и братве Железяки и Дьякона, которые рыщут в поисках убийцы смотрящего. 

Пить совершенно расхотелось, поставив на стол рюмку с водкой, он поднялся из-за стола. 

— Спасибо за помощь, Николай Федорович, мне пора.

Неожиданно сообразив, что ему остается и водка, и закуска, дворник, пошатываясь, встал и подвел гостя к окну. Приблизив к его лицу свою небритую физиономию, он утробно икнул, обдав Глеба непередаваемым ароматом. Обнял за плечи и неожиданно перешел на шепот: 

— Вот что, паря, я тебе скажу то, чего никому до сих пор не говорил. Ни ментам, ни бандитам. Не мужик стрелял в Бармалея, баба, вернее, девка. Это точно, поверь мне. 

— Как девка? — удивился сыщик.

— А вот так, когда выстрелы зазвучали, я к окну, а он бежать. Вон тот фонарь, прямо под ним и пробежал. А на ногах у него бабские туфли на высоких острых каблуках. Как они, черта им в душу, называются? 

— Шпильки, — машинально произнес Глеб.

— Во-во, они самые. Да никакой мужик в такой каторге ходить не сможет, не то что бегать. Стреляла баба, вот те крест. 

Как и было заранее обговорено, ровно в семь вечера за Кольцовым приехало такси. Светло-кофейная «Вольво» с ярко-оранжевым гребешком на крыше и темными тонированными стеклами. Открыв дверцу, он сел на заднее сиденье, там уже сидел Фашист. 

— Добрый вечер, Игорь Саныч, — поздоровался первым частный детектив. Его наниматель сразу взял бы козла рога: 

— Ты назначил встречу, есть что рассказать? Говори, не задерживай меня.

Конечно, можно было поведать ему и о женщине-киллере, которую до сих пор считали мужчиной (вернее, парнем), и о том, что неизвестно, была ли машина, увезшая ее, или нет. Но один из главных законов частного сыска гласит: «Не всякую информацию сливай заказчику, но ту, что сливаешь, обязательно проверь». 

Поэтому вместо доклада Кольцов вытащил из кармана одну из недавно сделанных фотографий и показал ее Фашисту. 

На снимке сидел в центре стола он, чуть поодаль стоял Хмурый, за спиной которого виднелся фрагмент ограды Бармалеевой могилы: с двух ее сторон стояли два «быка» с траурными повязками выше локтя.