Дело с тройным дном - читать онлайн книгу. Автор: Иван Стрельцов cтр.№ 39

Несмотря на поразительное сходство с неандертальцем, Кожухарь был гением в области различных подковерных игр. Как верный крысолов, он выслеживал, хватал и давил тех, кто пытался покуситься на воровской общак или замахивался на власть пахана. За это его ценил смотрящий и ненавидели многие законники.

— Константин Игоревич, с вами хотел бы побеседовать Иван Иванович, — обратился Кожухарь к Иванову.

— После поминок? — почему-то поинтересовался Константин. — Разговаривать будем в ресторане?

— Нет, — ответил главный крысолов. — Там не получится откровенный разговор, слишком много лишних глаз и ушей. Беседа состоится в другом месте.

— Говорите, где и когда нужно быть. Я приеду.

— Разговор состоится сегодня. Ехать самому никуда не надо, вас отвезут. — Кожухарь кивком головы указал на стоящий чуть поодаль черный «Мерседес». — Возьмите своего приятеля, он, как я понимаю, тоже был знаком с Гедеваном Натановичем. Прошу, садитесь, вас отвезут в нужное место.

— Хорошо, — кивнул Иванов, было весьма чревато отказаться от такого предложения. — Только я сперва отдам распоряжение своему водителю.

Шофер «Мерседеса», молодой парень с открытым славянским лицом и шальными глазами, свойственными только спортсменам-гонщиками и экстремалам, свойски обратился к своим пассажирам:

— Ну, все собрались, тогда поехали. — «Мерседес» сорвался с места и стал стремительно удаляться от ворот кладбища.

Оба ветерана сидели на заднем сиденье и смотрели в разные стороны, говорить о чем-либо в воровской машине было себе дороже. Наверняка криминальный элемент «зарядил» ее всевозможными прибамбасами, нынешняя организованная преступность в техническом оснащении значительно опережала правоохранительные органы.

В таком положении каждому оставалось размышлять только о своем.

«Это называется, ни фига себе, сходил за хлебушком, — неожиданно Глеб вспомнил старый анекдот. — Видимо, воры решили не затягивать с дележом наследства Фартового. Но для начала проведут показательный «разбор полетов». Костя, конечно же, наилучший кандидат в «козлы отпущения» вместе со своими отбойщиками. Ну и я могу пойти с ними прицепом, биография-то подходящая».

От таких мыслей у Кольцова на душе тоскливо заскребли саблезубые кошки, в районе солнечного сплетения появился неприятный холодок.

Только полный дурак не боится ничего, любой нормальный человек, попадая в экстремальную ситуацию, испытывает настоящий страх. Именно чувство прирученного страха позволяет выжить, обойти возможные ловушки и вырваться из объятий смерти. И чем опытней профессионал, тем он осторожней (пугливей).

— Уважаемый, ты чего это нам экскурсию по Москве устроил? — перебил невеселые думы Кольцова возглас Кости. — Нам это не надо, мы коренные москвичи.

— Спокойно, дядя, — отвечал водила. — Что приказали, то и делаю.

Только сейчас частный детектив обратил внимание на манеру езды воровского водилы. Тот безбожно нарушал правила дорожного движения, чуть ли не вдвое превышал допустимую в городской черте скорость, проскакивал на красный свет и даже один раз рванул по встречной полосе. Это была так называемая шпионская манера, так агенты-оперативники отрываются от «хвостов» контрразведки. А их водила страховался от возможного прицепа РУБОПа.

Больше часа «Мерседес» носился по улицам столицы, наконец выехал за МКД, проехал с полкилометра и остановился у обочины. Водитель отпустил руль, широко зевнул и, потягиваясь, выгнул спину.

— Ну а теперь что еще? — не скрывая раздражения, спросил Костя.

— А теперь ждем, — спокойно ответил водитель, не глядя на пассажиров. — Что приказали, то и делаем.

Ждать пришлось долго. Костя уже дважды за это время проваливался в дрему, а Глеб только диву давался его выдержке.

Наконец водитель радостно сообщил:

— А вот и наши пожаловали.

По трассе на большой скорости прошла колонна одинаковых, как братья-близнецы, черных «Мерседесов», замыкающим пристроился их автомобиль.

Загородные пейзажи не особо радовали невольных пассажиров, с каждым километром тревожные мысли рисовали кошмарные картины их ближайшего будущего.

Небо постепенно темнело, его заволакивали тяжелые тучи.

— Как бы дождь не хлынул, — задумчиво произнес водитель, поглядывая на небо. Он уверенно держался в нескольких метрах от впереди идущего «Мерседеса».

— Не будет, — автоматически ответил Кольцов. — Я прогноз погоды на сегодня слышал.

Перед поворотом на грунтовую дорогу головная машина снизила скорость, остальные тут же повторили этот маневр. Чувствовалось, что водители не единожды ездили по этому маршруту.

Вскоре в сумерках стремительно надвигающегося вечера можно было увидеть конечную цель поездки. Впереди, на пологом холме, раскинулась небольшая турбаза с двумя десятками деревянных коттеджей и другими строениями. Колонна, миновав ворота с двумя вооруженными охранниками, направилась к вытянутому зданию, над которым играла огнями светящаяся вывеска «Ресторан. Бар. Бильярд».

«Мерседесы», как боевые машины на параде, въезжали на автостоянку, вытягиваясь в одну линию. Громко захлопали открывающиеся двери.

Прибывших авторитетов было не очень много, остальные оказались элементарными отбойщиками.

Стоявший возле охранников Кожухарь жестом указал Косте и Глебу на вход в ресторан, куда направлялись законники.

Через ярко освещенный зал ресторана тянулся длинный стол, заставленный дорогими блюдами и не менее дорогим алкоголем, неслышно сновали юркие официанты, заканчивая сервировку поминальной трапезы.

— Собрались Гогу помянуть в узком кругу, — шепнул Глебу на ухо Константин, войдя в зал.

Сыщик ничего не успел ответить, как вдруг с грохотом посыпались стекла, по очереди звонко стали взрываться люстры. В одно мгновение зал погрузился в темноту...

Они не виделись почти двадцать лет, да и встретились почти случайно — теплым октябрьским днем девяносто третьего года оказавшись на баррикадах Белого дома, где заседал взбунтовавшийся Верховный Совет. Не то чтобы они были на стороне мятежников или особо болела душа за поруганное государство (с этим как-то смирились за два года), просто намечалась небольшая война, а бывшие подполковник ГРУ Сергей Петром и майор КГБ Василий Львов, кроме как воевать, ничего не умели. А оказавшись выброшенными на два года раньше на пенсию, не нашли ничего лучшего, как прийти на баррикады.

Последний раз они встретились летом семьдесят пятого. После окончания факультета иностранных языком в Рязанском десантном училище их дороги разошлись. Лейтенанта Петрова направили на военно-политические курсы при академии ГРУ для дальнейшего обучения, а лейтенант Львов после собеседования отбыл в закрытый учебный центр КГБ. Одного готовили для посольской резидентуры, из другого создавали многофункционального ликвидатора. Потом потянулось время службы, оба прошли через горнило войны в Афганистане (только в разное время), и на этом все параллели разошлись окончательно. Петров делал карьеру при военных атташе в странах Североатлантического блока, Львов же обитал в странах Латинской Америки, Индокитая и Африки, там, где могли возникнуть сложности у госбезопасности Советского Союза. Потом Советский Союз прекратил свое существование, КГБ распался и попал под каток демократического реформирования. Диссидентское управление, в недрах которого скрывали «ликвидаторский» отдел, распустили. Майору Львову с учетом боевых хватило выслуги для получения пенсии, и он поселился в однокомнатной квартире на окраине Москвы. Подполковник Петров оказался на пенсии после того, как из посольства в Бонне сбежал шифровальщик и передал немецкой контрразведке шифры ГРУ. Возвращение военного разведчика также не было особо веселым. Супруга, сочтя Сергея Петровича законченным неудачником, развелась с ним, разменяла трехкомнатную квартиру и, забрав детей, зажила своей собственной жизнью. Впрочем, такой поворот дела подполковника не особо расстроил, он остался доволен своей небольшой однокомнатной квартирой, считая главным ее достоинством близость к центру.