— Потому что мы на тамошних обитателей плохо действуем, — объяснил всезнающий, а точнее, не гнушающийся подслушивания эльф. — После нашего отъезда местный травник ловил чахов и дрыхлей и устроил шум, переполошив всю деревеньку. А пытавшихся связать его стражников окропил какой-то настойкой, отчего у них кожа пузырями покрылась. Говорят, старый Сыч был в ярости. Ему как раз случилось по какому-то делу в хоздвор поехать, и он всю эту красоту воочию наблюдал. Эх, как жаль, что я этого не видел! Нет в жизни все-таки счастья!
Он снова вознамерился высморкаться в мою юбку.
— Даезаэль! — Я тщетно пыталась выдрать у него из рук подол так, чтобы его не порвать. — Прекрати паясничать!
— Ну почему, почему, Мила, ты всех утешаешь, кроме меня! — вскричал он, поднимая к потолку руки. — Почему гнусный гном, маменькин сынок, удостаивается твоего сочувствия? Почему Тиса, придумавшая себе нереальную любовь всей жизни, вызывает у тебя сострадание? А я? Я тоже хочу, чтобы меня гладили по спине и всхлипывали в такт моим страданиям. А! Все, я ухожу из этой гнусной жизни!
Эльф закрутился на месте и ничком рухнул на свернутые одеяла, закрыв глаза. Я фыркнула и отвернулась от ушастого комедианта.
— Мила, — через несколько минут напряженным голосом сказала Тиса, — кажется, эльф не дышит.
Я обернулась, встретилась с ее ошарашенным взглядом и поняла, что дело нешуточное.
— Даезаэль! — одновременно закричали мы, кидаясь к целителю и тормоша его.
На наши крики он никак не реагировал, совершенно обмякнув.
— Даезаэль! Даезаэль!!!
— Что, — спросил вошедший в фургон Персиваль, — этот гадкий эльф наконец-то сдох?
— Не дождешься, — совершенно нормальным тоном ответил целитель, открывая глаза.
— Ты прикидывался, гад! — вспылила Тиса, отвешивая Даезаэлю пощечину. Я просто с облегчением вздохнула, хотя рука так и чесалась всыпать Сыну Леса.
Он резво отпрыгнул от нас подальше и обиженно сказал:
— Ничего я не прикидывался! Но разве тут умрешь, когда твоей смерти так радуются? Нет уж, умирать надо так, чтобы все вокруг рыдали, рвали на себе волосы и бороды и потом каждый день вспоминали, типа вот какой он был, а мы же его совершенно не ценили! А вы! Эх!..
Как бы там ни было, представление целителя имело успех — Тиса, успевшая совершенно расклеиться, вновь собралась и перестала жалеть себя.
— Я фургон поставил там, где приказал капитан, — пробурчал гном, обиженный, что на него снова никто не обращает внимания. — Давайте ужинать, что ли. Темно уже, как за дровами пойдем?
— Так и пойдем, — сказала Тиса, снимая фонари, висевшие на крюках возле скамьи управителя. — В зубах — фонарик, в руках — хворост. Магам, конечно, легче.
— Это только так кажется, — сразу же отреагировал эльф. Он не мог допустить, чтобы кто-то подумал, что ему живется хоть чуточку легче, чем остальным. — А ты знаешь, как тяжело быть магом? О, это просто ужасно! Мы, рожденные магами, обречены всю жизнь жить со своим даром, долгое время учиться им управлять, заучивать длинные заклинания и дурацкие пассы руками! А я еще вынужден исцелять всяких идиотов, которые то на нож напарываются, — он бросил на меня короткий взгляд, — то в драку лезут, то воровством промышляют. А ведь никто не спрашивал, хочется мне этого или нет!
— В таком случае, не надо было идти в целители, — резонно возразила я.
— В воины мне хотелось идти еще меньше, а в агрономы вообще не хотелось. Возишься с растениями, возишься, чтобы их потом сожрал какой-то гном или подарили в букете какой-то дуре. Я хотел стать принцем или министром, но эти должности уже все заняты, и шансов у меня ноль. Целителем все-таки работать лучше всего, в крайнем случае, над пациентом можно поиздеваться.
— Слушая тебя, понимаю, что я сторонник здорового образа жизни, — призналась Тиса. — Слава всем Пресветлым Богам, со мной еще не случалось ничего, что бы заставило меня полностью отдаться в твои руки.
— Ничего, — оптимистично ответил эльф. — Все еще впереди.
Так как капитана не было с нами, я опять сварила рисовую кашу, и все с удовольствием ее умяли. Не приправленная кислыми взглядами Волка, каша была намного вкуснее. Это признал даже Даезаэль, который наелся так, что ему пришлось расстегнуть рубашку.
— Если ты и дальше будешь так готовить, — сонно сказал он, — я буду первым в мире толстым эльфом-путешественником.
— А разве есть толстые эльфы? — удивилась я. До этого момента я была уверена, что все эльфы исключительно стройные.
— Конечно есть. Если есть толстые люди, то почему бы не быть толстым эльфам? У нашей расы все есть, и даже лучше, чем у вас. Сидит какая-нибудь эльфийка дома, скажем, платки вяжет. Вяжет и при этом жует что-то, чтобы не так скучно было. А потом — бац! — и уже в любимое кресло не влезает, приходится у гномов диван покупать. Но толстые эльфы за пределы нашей автономии не выезжают, потому что чем больше двигаешься, тем лучше ты выглядишь.
— Завтра утром будет серьезная зарядка, — пообещала Тиса. — Чтобы ты вдруг не пополнел.
— Я в общем-то на такое не рассчитывал, когда рассказывал вам об эльфийских нравах, — обиделся Даезаэль. — Ничего вам больше рассказывать не буду, раз вы такие.
— Да, — согласилась воительница. — Мы такие. Хуже, чем вы.
— Быть хуже эльфов совсем не трудно, — буркнул целитель, укладываясь спать возле пышущих жаром углей. — А ты попробуй хоть чуть-чуть приблизиться к нашему совершенству!
— Надеюсь, эта ночь пройдет спокойно, — сказала Тиса мне, а потом повысила голос: — А то ходят всякие по закрытым вечеринкам, потом посреди ночи возвращаются, всех будят.
— А ты не завидуй, — донеслось от костра. Компанию эльфу мы с Тисой решили не составлять и легли спать в фургоне.
Ночью нас разбудили ужасные, заунывные и пронзительные вопли.
— Нечисть! — мгновенно определила воительница, хватаясь за меч и осторожно выглядывая из фургона. — Надо же, а Сыч уверял, что в их домене всю нечисть изгнали. А тут прямо рядом с замком!
На замковых стенах уже зажигались огни.
— Даезаэль! — крикнула Тиса. — Давай быстрее в фургон, будем держать оборону здесь, подождем подкрепления из замка. И Персика прихвати.
— Как же я его прихвачу, когда он у вас? — отозвался целитель, запрыгивая на задник.
Мы с Тисой переглянулись. Я хлопнула в ладони и зажгла большой светящийся шар. Гнома в фургоне не было.
— Пошел в кусты, и с концами, — печально заключил эльф, на всякий случай заглядывая под все одеяла. — Но рядом со мной его точно не было. А ведь говорил я ему, чтобы не пил он столько чая на ночь! И вот результат! А еще ведь смущается, наверное, залез далеко в лес, чтобы сделать свои делишки. Ну что, пойдем его спасать или завтра с утра отыщем его череп, отполируем и привезем гномьей мамаше в утешение? Кто за второй вариант?