Выбор - читать онлайн книгу. Автор: Александра Руда cтр.№ 84

— Пррривет, — раздался низкий голос, и передо мной возник рыжий, полосатый и пушистый кот. Такой красавец, что если бы я не умерла, то завела бы себе такого дома. Он бы лежал у меня на коленях и мурлыкал, а я бы чесала его за ушком и кормила бы рыбкой, сметанкой и молоком. Если бы не съедала их раньше сама. Впрочем, мышей еще никто не отменял.

— Ёшкин кот? — потрясенно спросила я.

— Он са-мяу-мый.

Жаль, конечно, что я отправляюсь к демонам, зато приятно, что мою душу будет сопровождать сам Ёшкин кот. Может быть, я попаду к элитным грешникам?

— Ну что, идем? — спросила я у Кота.

— Ты куда-то спешишь? — осведомился рыжий.

— Уже никуда, — осознала я.

— Вот и пррравильно. А то все спешат куда-то, и бегут, и бегут по делам. А потом попадают к нам и понимают, что вспомнить нечего. Все дела и дела, а пррриятного душе и нет ничего. И рррыдают потом веками, у нас, сама понимаешь, событий маловато. Вот ты какие приятные вещи будешь вспоминать?

Я задумалась. Поцелуи Ирги. Дружеские объятия Отто. Маму, пахнущую моими любимыми пирожками с яблоками. Лиру, спасающую меня от похмелья. Сестер, валяющихся у меня на кровати и делящихся последними новостями. Папу, подбрасывающего меня к потолку, когда я была еще совсем крошкой. Бефа, сердито выговаривающего мне за очередную оплошность. Иргу, лежащего на кровати в его любимой позе на спине с руками под головой…

— Видишь, как много тебе есть чего вспомнить! — обрадовался Кот.

— Подожди, я еще не все вспомнила.

— У тебя еще будет вррремя этим заняться, — сказал Кот. — И хьюдорррский шоколад, и сморрродиновую настойку, и сосиски с пивом. Кстати, ты пррробовала эльфийскую копченую рррыбку тиливи? Нет, вижу, что не пррробовала, а жаль. Очень рррекомендую.

Интересно, как это я смогу попробовать эльфийскую копченую рыбку?

— Думаешь, ты больше никогда не встррретишь эльфов? — спросил Кот.

Ага! Эльфы тоже попадают к демонам! Я так и знала! Так им и надо! Надеюсь, их всех поджаривают на самых некрасивых сковородах. Э-э-э, стоп…

— Подожди, — спросила я, — ты что, читаешь мои мысли?

— Да, — сказал Кот, потягиваясь.

Получается, он знает, что я думала про него, как про обычного кота? Еще и мышей думала заставить ловить.

Я не знаю, может ли бесплотная душа краснеть, но моя покраснела, это точно.

— Да ладно, — сказал Кот, мягко подходя ко мне поближе. — Ты не пррредставляешь, как иногда хочется побыть обычным котом.

Я, уже ничему не удивляясь, села в туман, и Кот залез мне на колени. Я ласково чесала его за ухом, гладила густую и пушистую шерсть, а он мурлыкал так, что у меня от вибрации дрожало где-то в кишках. Так, незаметно для себя, я задремала.

Разбудила меня мягкая лапа, стучавшая по моему носу.

— Тебе поррра.

— Я не думала, что души спят, — поделилась я, потягиваясь.

— Твоя душа очень устала, — мягко сказал Кот. — Ей пррришлось пррроделать очень тяжелую ррработу.

— А почему я этого не помню? — спросила я. Неужели мне удалось осуществить самую большую мечту всех лентяев — спать и работать одновременно?

— Подарок за ласку, — ответил Кот. — Зачем тебе лишняя боль? А теперррь тебе поррра.

— Спасибо тебе, — от души поблагодарила я рыжего за доставленное удовольствие. — А теперь куда — в котел или на жаровню?

— Хуже, — захихикал Кот. — Деррржись, Ольгерррда, еще увидимся!

Меня понесло куда-то, закрутило в вихре, и наступила темнота.

Я открыла глаза. В углу на потолке в паутине сидел здоровенный паук и смотрел на меня. Я скосила глаза влево и увидела край коврика с коровами на лугу — подарок на какой-то праздник от моих сестер. Я у себя в комнате? Да, у себя. Этот грязно-белый потолок с трещинами я вижу каждое утро в Гнедине.

Но как? Каким образом? Я же умерла!

Я скосила глаза вправо и увидела кресло-качалку, на котором спал Ирга. Я попробовала повернуть шею, но меня пронзила острая боль. От неожиданности я застонала. Значит, я все-таки не умерла? Не помню, чтобы в учениях про загробный мир упоминалось про боль в шее. Я опять попробовала повернуть шею и снова застонала. Некромант пошевелился, открыл глаза и посмотрел на меня. На миг его лицо застыло, а потом осветилось такой радостью, что у меня перехватило дыхание.

— Ола, — прошептал он и прикоснулся к моей щеке ладонью так осторожно, будто я была экспонатом в королевском музее драгоценностей. — Милая, ты узнаешь меня?

Я решила не кивать и попробовала сказать.

— Да. — Язык ворочался с трудом, будто он забыл о своих обязанностях.

Некромант закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Кап. Кап. Мне на щеки упали теплые капли.

— Ирга, — я все-таки заставила непослушный язык двигаться, и во рту наконец-то появилась слюна, — ты плачешь?

Вместо ответа он обхватил ладонями мое лицо, словно боялся, что оно рассыплется.

— Как я рад, что ты вернулась! — сказал он прерывающимся голосом.

Я ничего не понимала, но вид такого Ирги меня очень напугал, и я потянулась, чтобы обнять его.

— А-а-а!

— Что, милая? — отстранился он. — Я сделал тебе больно?

— Почему я не чувствую рук? И ног?

— Не беспокойся, тебе нельзя волноваться. Просто целители тебя так плотно накачали обезболивающими, что ты не чувствуешь ничего.

— Шею-то я чувствую, — возразила я.

Ирга растерянно развел руками.

— Пить, — попросила я, не в силах больше сдерживаться.

— Сейчас.

Некромант вышел из комнаты, а я задумалась, что в его облике мне показалось странным.

Вместо Ирги в мою спальню ворвался Отто.

— Золотце! Золотце! Мы уже думали, что тебя потеряли! — восклицал он, поднося к моим губам кружку с водой.

— Расскажи, что случилось, — попросила я.

— Ой, ты столько всего пропустила, — начал полугном, двигая кресло так, чтобы я могла его видеть.

Я молча рассматривала его правую руку на перевязи, огромный шрам, украсивший пол-лица и уходящий к подбородку. Видимо, чтобы зашить рану, целителям пришлось выбрить часть шикарной бороды лучшего друга, и теперь Отто смотрелся, мягко говоря, смешно.

— С чего начинать? — спросил полугном, устраиваясь поудобнее.

— Ни с чего, — сказал от двери мягкий голос, и в поле моего зрения вплыл целитель. — Ольгерду нельзя волновать.

Мне он не понравился сразу. Какой-то он был формальный, строгий, от одежды пахло травами, в кармане рубашки торчал какой-то инструмент.