Триумфатор - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Игоревна Елисеева cтр.№ 18

Так ночные кошмары Авла пересекли грань дня и водворились в реальности. Ночью женщина пришла к нему, и теперь проконсул спал с мертвецом, ощущая весь холод и обоняя запах разлагающейся плоти. Хотя с виду баба была целая, даже с кожей. Но тем еще страшнее. Она имела его, а он не мог даже пошевелиться, скованный ужасом.

Авл принял происходящее как наказание, потому что и сам считал себя виноватым. Виноватым во всем, от рождения до посмертного хрипа. Но в чем именно – не хотел разбираться.

Зато лодки теперь были в изобилии, и его войска начали переправляться на тот берег без потерь.

⁂

Болотные Земли простирались к северо-востоку от реки. Все дальше и дальше, ориентируясь только на низкое, плохо различимое сквозь тучи солнце. Здесь, казалось, не апрель, а самое начало марта. Снег по ложбинам только-только растаял, оставив глубокие канавы черной воды с осклизлыми корягами на дне.

Авл, несмотря на всю свою опытность, впервые был в таких местах, и сразу для себя определил их как «гиблые». Понятно, почему легионы до сих пор не могут захватить этот край. Он неогляден. Мокрые елки сменяются мокрыми елками. Все.

На первый взгляд, казалось, что здесь вообще никого нет: ни опидумов, ни тропок. Но приглядевшись, можно заметить то, на что не обращают внимания его ребята. Там с дерева снята кора – высоко, выше человеческого роста, значит, снимали давно. Там провалившееся и давно утонувшее костровище с остатками холодных углей, закиданных потерявшим иглы лапником – значит, люди есть.

Прячутся?

Только дело времени, когда они заметят чужаков. Побоятся приблизиться к огромному войску и начнут наблюдение из чащи. Будут двигаться бесшумно, смотреть из-за деревьев, возможно, пускать стрелы из засады.

Мартелл приказал всем быть настороже. Легионеры напряглись, но все равно ничего не видели.

К проконсулу подскакал Луций Клавдий Лепид, тот самый трибун, который когда-то на поле у Тарквинума, когда легионы повернули за своим командующим, рапортовал Мартеллу первым. Теперь он стал легатом, сменив предателя, ускакавшего в Вечный Город.

– Люди идут, но сбиваются с шага! – ошарашено сообщил он. – Как сюда наши прошли? Мы движемся в ту сторону?

Проконсул сдержал смешок. «Стороны света еще никто не отменял».

– Скажи солдатам, чтобы шли, как дикари: куда нога ступит. Только не теряли из виду своих аквилл – а то посадят шишку от столкновения с деревом.

Легат кивнул и поскакал отдавать распоряжения.

– Дельный мальчик, – похвалил Авл.

– Сколько ему? – с неодобрением спросил Друз. – Лет двадцать пять. И уже легат. Мы-то с тобой еще центурии водили.

Авл опустил ладонь на седло, что значило: хватит.

– А кем мне было заменить командира легиона? К тому же сюда идти – не на лепешки с медом. Пусть учится.

Через минуту Лепид подскакал опять.

– Посмотрите на наших квилитов, – сказал он.

И правда, стоило взглянуть. Всегда такие независимые, кланы дикарей жались друг к другу и все вместе к легионам. Даже литены, которые дома в предгорьях привыкли к лесам, а на равнине у Лимеса, на краю Косматой Галлоты, вели себя уверенно и нагло, даже они озирались по сторонам и ждали подвоха.

Страх был написан на их туповатых лицах. Проконсул не хотел, чтобы от дикарей испуг передался легионерам и приказал бросить клич по рядам: кто приведет первого лазутчика, получит двадцать сестерциев. После чего солдаты стали внимательны и алчны, но не трусливы.

Вот что с людьми делает жажда наживы! Проконсул встречал очень мало тех, кого нельзя поддеть на крючок честолюбия или денег. Пожалуй, даже боялся их. Неизвестно, чего ожидать. Как никто не знал, чего ждать от него самого. Одно ясно – пойдут до конца, даже себе во вред. И он пойдет – такой характер. Поздно переделывать.

Через полтора дня пути ребята Дождя – не его, Авла, легионеры, городские раззявы – поймали-таки лазутчика.

Из-за деревьев вывели косматое существо в медвежьей шкуре, накинутой… тут проконсул крякнул… на изношенную донельзя тунику легионера. На ногах у него были обмотки из козьих шкур, поверх которых шли ремни от солдатских калиг. Сами сандалии были срезаны до подошв. Хвала богам, хоть подошвы оставил!

Измызганный пастуший плащ покрывал голову и плечи. Под ним имелся нагрудник. Чресла были укутаны мягким волчьим мехом. Только поверх всего этого счастья – медвежья шкура Даже голова с верхней частью черепа на месте.

– Ты кто? – озадаченно спросил командующий. Он-то ожидал увидеть дикаря, никак не дезертира или труса, выбравшегося из передряги: «наших всех убило, остался я один…» Может, ты за куст спрятался, пока «всех убило»?

Однако легионер держался бодро и спокойно, даже как-то по-хозяйски. Назвался Сервием Павлом, уроженцем Аксума, служил в десятом легионе, а здесь занимался именно разведкой – ни чем иным – увидел своих и сам вышел к ним.

– Местные? Да вы бы их и не заметили, – он разулыбался щербатым ртом. – Ходят бесшумно, бьют белок в глаз, рысь не спугнут, а рысь… – Тут легионер пошел расписывать, какой рысь чувствительный зверь. – К ней не подобраться! Вы не заметите местных, – он обречено махнул рукой. – Только почувствуете, когда они приставят нож к горлу. Одно счастье – воняют. Нет, не грязные, моются. Но перед тем, как выходят, измажутся в лосином дерьме, чтобы звери их не унюхали. Звери нет. А мы – да.

Авл жестом остановил словоизвержение лазутчика.

– Так ты здесь по делу? Кто тебя послал?

– Наш легат Гай Септимий Руф, – сообщил солдат. – Мы уже давно знаем о вашем прибытии. Ведем от верховьев Секвены.

– Почему не приближались?

– Не могу сказать. Это легат знает.

Авл хмыкнул. У них в Гиркании была поговорка: «Легат его знает».

– Ну, веди к своим. Далеко?

Ой, далеко! Дней десять пути, все на север и на север. Ну, теперь, по крайней мере, есть проводник.

⁂

Мартелл ожидал увидеть нормальный лагерь, в котором уместилось бы пара легионов. Увидел холм, обведенный канавой, до краев полной мутной воды. Частокол по гребню. Четыре башни по краям. Деревянный мост на въезде. Но тесновато, тесновато…

Им навстречу вывалило все местное начальство. Человек десять – легаты и трибуны. Одеты так же, как лазутчик, разве что без медвежьих шкур и, по случаю праздника, в алых плащах, резко и даже неприлично выделявшихся на фоне общей серости.

Легат Септимий Руф держался среди них главным. Он полностью оправдывал прозвище – Рыжий, аж под веснушками не видно кожи. Отсалютовал первым: слава победителю!

Слава, слава.

– Я рассчитывал встретить командующего, – ворчливо бросил Авл, который привык, что его встречает самое высокое начальство.

Легат даже растерялся. На его бледном от здешних дождей, рябом лице было написано: «Где же я возьму командующего?»