Блин и главная улика - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Некрасов cтр.№ 4

Тогда на нем была такая мятая форма, как будто перед тем, как надеть, майор дал ее пожевать корове. Сейчас он щеголял в белых джинсах и спортивной майке. Но первое впечатление от встречи с человеком обычно самое сильное. Особенно если этот человек, паля в воздух, уложил носом в землю сотню гостей банкира Букашина. Поэтому Блинков-младший так и называл его про себя «Измятым майором».

– Столетов Александр, – представился Измятый майор. – А про тебя мне все известно.

Блинков-младший молча пожал протянутую руку. Так и есть: старший брат Николая.

– Даже не знаю, хорошо или плохо то, что ты не уехал, – продолжал Измятый майор, испытующе глядя на Блинкова-младшего. – Вообще-то надо было бы тебя с Ириной домой отправить. Но я не имею права приказывать ни «Блинков, уезжай», ни «Блинков, останься и помоги милиции». Я обязан тебя предупредить, а там как знаешь.

Измятый майор сделал паузу, дожидаясь ахов и расспросов, но Блинков-младший молчал.

– А нервишки у тебя ничего, – признал Измятый майор и, как будто специально продолжая испытывать блинковские нервишки, выдал: – Короче говоря, Гутенберга нам пришлось отпустить.

Блинков-младший почувствовал, что брови у него сами собой ползут вверх. Теперь он молчал не из-за хороших нервишек, а потому что у него отнялся язык. Вы только представьте: майор милиции открыто вам говорит: «Мы отпустили особо опасного преступника!» С ума они сошли? Или их подкупили?!

– С доказательствами у нас неважно, – ответил на немой вопрос Блинкова-младшего Измятый майор. – Понимаешь, если мы задержали гражданина, то обязаны в трехдневный срок или предъявить ему обвинение, или отпустить. А в чем, по-твоему, его можно обвинить?

– Сто восемьдесят шестая статья: «Изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг», – четко ответил Блинков-младший. Номер этой статьи Уголовного кодекса он знал от майора Снежко. А дальше стал называть преступления Палыча попросту, без статей: – Пистолет он у охранника украл…

– Газовый, – вставил Измятый майор.

– Так он же был уверен, что пистолет боевой!

– Недоказуемо.

– Пускай, но ведь он в микрофон кричал, что хочет уйти за границу! Он Ирку взял в заложники!

Измятый майор вздохнул.

– Ты об этом следователю скажи. Кстати, я должен снять ваши показания. Ирина уже пишет, и ты потом напиши, как все было на самом деле. А я тебе расскажу, как это представил адвокат.

И майор стал рассказывать.

Блинков-младший был потрясен. Он впервые столкнулся с уловками адвокатов, которых называют «черными».

Адвокат – знаток законов. Защищая даже отъявленного преступника, он следит за тем, чтобы не нарушались его права. Чтобы его не заставили отвечать за чужое преступление. Чтобы, пока он сидит за решеткой, родные могли передать ему сала и колбасы, потому что в тюрьме плохо кормят. Чтобы судья узнал о нем не только плохое, но и хорошее и учел это, когда будет выносить приговор.

А «черные» адвокаты дают советы преступникам, как обойти закон. Как присвоить чужую квартиру, не заплатить человеку за сделанную работу, не вернуть взятые в долг деньги и выйти сухим из воды. А если преступник попадается, «черный» адвокат учит его врать и изворачиваться.

Блинков-младший слушал Измятого майора и ушам своим не верил. «Черный» адвокат фальшивомонетчиков составил из кусочков правды самое беззастенчивое вранье! Он как будто издевался: «Я навру с три короба, а вы попробуйте доказать, что на самом деле все было по-другому!».

Палыча брали в разгар праздничного обеда. В милицейской форме был только Измятый майор. Николая в футболке и тем более немолодую майора Снежко в сарафане трудно было признать за сотрудников спецслужб. Был момент, когда гости решили, что это розыгрыш, и подняли офицеров на смех. На этом и строилась защита Палыча.

Якобы он тоже решил пошутить и стащил у охранника пистолет, прекрасно зная, что оружие не боевое, а газовое. Потом он захватил в заложники Ирку и объявил, что собирается бежать на катере за границу (ничего себе хохма!). Когда майор Снежко сбила пластиковой пулей его сообщника Худышку, Палыч сообразил, что дело нешуточное. Теперь, по его словам, он боялся пули сумасшедших ментов и решил отплыть на катере и высадиться на берег в стороне от места событий. Ну и так далее, до финала, когда Палычу все же досталось пластиковой пулей и он вылетел за борт, а пустой катер умчался неизвестно куда.

– Айвазовский признался, что в катере были фальшивые доллары. Но теперь он изменил показания и слово в слово повторяет то же, что и Гутенберг, – закончил Измятый майор. – Из всех обвинений остается хищение газового пистолета. Дело мы завели, но пришлось отпустить их под подписку о невыезде.

– Почему Айвазовский? Он что, море хорошо рисует? – спросил Блинков-младший, догадавшись, что Измятый майор говорит о сообщнике Палыча Худышке.

– Да нет. Просто уголовники каждому татуировщику дают кличку если не Айвазовский, то Репин. Этот Айвазовский сейчас хорошо рисует «Не забуду мать родную» и «Смерть легавым от ножа». А был талантливый парнишка, – вздохнул Измятый майор.

– Почему «был»?

– А потому, что когда человек пять лет из своих двадцати двух провел за решеткой, все его таланты идут на то, чтобы достать лишнюю миску баланды, – жестко ответил Измятый майор. – На воле это может быть черепаховый суп в дорогом ресторане, но суть одна. Нормальный человек ест, чтобы жить и делать что-нибудь полезное, а уголовник живет, чтобы жрать, пить и ничего не делать.

– Я думал, что ему лет восемнадцать, – признался Блинков-младший. Худышка был повыше него, но хилый, как паучхэк.

– Заключение никому не идет на пользу, – отрезал Измятый майор и сменил тему: – Катер не нашли и, судя по всему, не найдут. Бензин в нем кончился, погода в эти дни стояла ясная. Какой-нибудь хозяйственный мужичок по нашу или по эстонскую сторону границы давно его заметил, подобрал и присвоил. А там в отсеке непотопляемости тайник с долларами и документами Гутенберга и Айвазовского. Они ведь жили здесь по поддельным документам. И опять невозможно ничего доказать.

– А печатный станок? – подсказал Блинков-младший.

– Вот именно! Это наша последняя надежда! – горячо воскликнул Измятый майор. – Только не станок, а клише. Айвазовский успел признаться, что они делали оттиски обычным ручным прессом. Это винтовой зажим, как на мясорубке, только побольше. Пресс они утопили, и теперь, если даже мы его найдем, это будет всего лишь косвенная улика. А клише где-то на вилле. Мы все обыскали, но разве найдешь, когда один особняк – тысяча квадратных метров?

– На что оно похоже? – спросил Блинков-младший.

– Не оно, а они, у купюры же две стороны. Гутенберг печатал стодолларовые бумажки и двадцатки, значит, уже четыре клише. Это металлические пластинки, на которых выгравированы доллары, только шиворот-навыворот, как в зеркале. Увидишь – ни с чем не перепутаешь.