– Что на обед? – Тайг повалился на пол вместе с Бортом,
к неудовольствию матери.
– Пирожки с грязью, дружочек, если ты немедленно не
отправишься в ванную и не умоешься. Заодно помой и Борта.
– Ну, мамочка... Я хочу посмотреть...
– Посмотри лучше на мыло и воду, мистер, и побыстрей!
Она решительно потащила его в ванную. По дороге на глаза попалась записка
Тилли, и она вспомнила о звонке из Нью-Йорка. Это был номер офиса агентства,
филиалом которого в Лос-Анджелесе она пользовалась для продажи прав на свои
книги. Все издательства находились в Нью-Йорке, и ее агент переправлял туда ее
рукописи. Он постоянно держал руку на пульсе и предрекал ей, что в один
прекрасный день они продадут права и на фильм, одна мысль о чем вызывала у нее
смех. Это была голубая мечта всех авторов, но новички верили только в свою
счастливую звезду. Она отлично понимала это и была чертовски благодарна за то,
что у нее покупали права и время от времени платили по две тысячи баксов. Это
позволяло добавлять понемногу к небольшому доходу, который она получала от
инвестиций Тома, чтобы безбедно существовать с Тайгом.
Итак, она написала книгу и послала агенту в Лос-Анджелес,
который, в свою очередь, отослал ее в Нью-Йорк. Через два месяца ей позвонили
оттуда выяснить, жива ли она, и сообщили, что продали книгу. Потом Кейт
получила чек, кроме того, два раза за год ей были представлены отчеты о
поступающем гонораре. Первый раз у них ушел год на то, чтобы продать книгу,
второй раз потребовалось ровно столько же на то, чтобы сообщить ей, что ее
новая книга застряла и пока нет возможности реализовать ее. Но Кейт уверили,
что они «не теряют надежды». Это произошло год назад.
Наконец ее уведомили, что книга выходит в следующем месяце.
Такие сроки совершенно нормальны по издательским стандартам; она знала, что
издатели иногда держат книгу два, а то и три года перед тем, как выпустить в
свет. Она получила аванс в три тысячи долларов, и все. Это ее больше не
огорчало. Когда книга выйдет, она может сама узнать по списку в ближайшем
магазине, если не лень будет туда сходить. Через год она выйдет из печати. Все
будет идти своим чередом, как всегда. По крайней мере Кейт ее написала, и этой
книгой сама была довольна.
Она немного нервничала, удастся ли ее продать. Сюжет был
очень близок к ее личной жизни. Она даже боялась, что ее могут вспомнить. Но
как? Издатели не делают рекламу неизвестным авторам. Кто такая Кейтлин Харпер?
Никто. В конце концов она написала роман, в котором рассказывается о
профессиональном футболе и о том давлении, которое оказывают на игроков и их
жен. Работа над книгой пошла ей на пользу: она освободилась от старых
призраков. Там было много о Томе, о том прежнем Томе, которого она так любила,
а не о том, которого сломали обстоятельства.
– Мамочка, обед готов?
Голосок сына пробудил ее от грез. Она простояла у телефона
минут пять, размышляя о книге и прикидывая, что могло понадобиться от нее
издательству. Может быть, что-то не так. Отсрочка. Заставят подождать еще год.
Ну и что? В конце концов она получила свой аванс. В голове уже зреет новый
замысел. А вокруг – ее настоящая жизнь: Тайг, грязь на кухонном полу, и никому
нет дела до того, что она пишет. Это ее личное дело.
– Я еще не приготовила.
– Но я хочу есть.
Она увидела перед собой маленького усталого ребенка. Он
целый день усердно работал, и вот результат. Но она тоже устала.
– Тайг, – еле слышно проговорила она, – почему ты вышел
из ванной? Пойди пока искупайся, а я за это время что-нибудь приготовлю. Мне
еще надо позвонить.
– Кому? – Из ребенка он вдруг превратился в зверька. Но
ему только шесть лет. Не вредно это вспоминать время от времени.
– По делу. Ну давай, солнышко. Будь умницей.
– Ну... ладно... уж... – Тайг ушел, что-то ворча себе
под нос, за ним по пятам – Борт. – Но я хочу есть! – капризно крикнул он уже из
ванной.
– Знаю. Я тоже!
Черт побери, Кейт совершенно не хотелось повышать на него
голос. Она набрала номер агентства в Лос-Анджелесе, не рассчитывая, что
застанет там кого-то. А если нет, позвонит утром в Нью-Йорк. Однако трубку
быстро сняла секретарша и соединила ее с литературным агентом, с которым Кейт
всегда имела дело, Стюартом Уэйнбергом. Она с ним никогда еще не виделась, но,
общаясь много лет по телефону, они считали себя добрыми друзьями.
– Стю? Это Кейт Харпер. Как дела?
– Прекрасно. – Она представляла его себе молодым
человеком небольшого роста, худым, нервным и, возможно, привлекательным, с
темными волосами и в дорогой одежде. По телефону было похоже, что он сегодня в
хорошем настроении. – А как ты там в своей глухомани?
– Не так уж далеко от Лос-Анджелеса. Какая же это
глухомань? – Оба рассмеялись. Это была их всегдашняя игра. – Знаешь, –
продолжала она, – мне звонил Билл Парсонс из Нью-Йорка. Не поняла зачем, но он
просил меня позвонить ему или тебе, если я поздно вернусь, вот я и звоню. Не
ожидала застать тебя в такое время.
– Вот видишь, как мы усердно на тебя работаем, мадам?
Можно сказать, не покладая рук.
– Замолчи, а то мне будет плохо.
– Извини. Я просто подумал, что заслуживаю немного
сочувствия.
– Мама! Я хочу есть! – раздалось из ванной, а потом
послышался страшный всплеск и визг Борта.
Господи!
– Остынь!
– Что? – Уэйнберг смутился, а Кейт засмеялась.
– У меня тут сумасшедший дом. Кажется, мой ребенок
утопил собаку.
– Неплохая идея. – Он хохотнул, а Кейт потянулась за
сигаретой. Она не могла понять почему, но разговор с ним действовал на нее
успокаивающе.
– Стю?
– Да, мэм? – Он говорил немного таинственно, как Тайг
сегодня утром, когда собирался сделать ей сюрприз.
– Ты не знаешь, зачем Парсонс просил меня тебе
позвонить?
– Знаю.
– Ну, и... – Что он тянет? Она умирает от любопытства.
– Ты хорошо сидишь?
– Они не будут издавать мою книгу? – У Кейт упало
сердце, комок подступил горлу. Значит, ее ждут трудности и с новой книгой.
– Кейт... – Он долго молчал, а она стиснула зубы, стараясь
взять себя в руки. – Сегодня на редкость удивительный день, дорогая. Парсонс
заключил сделку в Нью-Йорке. А я здесь. Он продал права на твою книгу в мягкой
обложке массовым тиражом, а я продал права на фильм.
Она разинула рот и долго не могла вымолвить ни слова. На нее
обрушилось все сразу: слезы, замешательство, хаос. Колотилось сердце, гудело в
голове.
– О Господи! – И вдруг она рассмеялась. – О Господи!
– Кейт, ты вряд ли поняла, что я тебе сказал, так что
поговорим завтра. Нам теперь предстоит часто разговаривать в ближайшие месяцы.
Контракты, планы, реклама. Надо многое обсудить. Я надеюсь, ты приедешь в
Лос-Анджелес, чтобы мы могли с тобой вместе это отпраздновать.