Не время для человечности - читать онлайн книгу. Автор: Павел Бондарь cтр.№ 54

Знаешь, что я думаю о человеке? Что у человека должна быть суть, стержень, что-то, что не меняется. Он может жить как, где, с кем и сколько угодно, у него может измениться в жизни все, он сам может радикально измениться, но суть должна оставаться неизменной, она должна быть осью, на которую наслаивается все остальное. Не будет ее – не будет на что цеплять характер, привычки, занятия, вкусы и тому подобное. Тело и паспортные данные – это не суть, их тоже можно изменить. Если не будет главного – этой оси неизменных черт – то нельзя будет сказать, что перед тобой конкретный человек, который был в этом теле год назад. Им может быть любой, это человек без собственного “я”. Когда ты просто живешь, как живется, наслаждаясь мимолетными удовольствиями, это не так уж и важно, есть у тебя суть или нет.

Истинный, абсолютный гедонист – счастливый потребитель плотской радости, ему для счастья нужно совсем мало, но при этом он не сможет по достоинству оценить интересную концепцию фильма, вдохновиться серией апокалиптических полотен, не сможет сам создать ни единого стоящего элемента искусства, не сможет испытать по-настоящему сильных чувств и переживаний, не сумеет вообразить что-то, чего никогда не видел. Это не хорошо и не плохо – просто одни люди получают максимальный кайф от простых вещей, другим простого не хватает, и они стремятся к чему-то “высокому” или “великому”, третьи находятся где-то посередине. Наверное, удобнее быть посередине – баланс, гармония и все такое. Или нет?

Находя во всем баланс, не впадая ни в какие крайности, ты не можешь узнать, каково оно – на одном из полюсов, у тебя нет бонусов от нахождения в пиковом состоянии. Тут как в ролевках: если при создании персонажа все характеристики сделать одинаковыми, и качать их тоже равномерно, в итоге не достигнешь мастерства ни в чем. Даже когда крайности деструктивны, от них есть польза – ты узнаешь то, что недоступно другим. Ты любишь, как не любил никто, и это открывает перед тобой разные двери, которые тем, кто не испытывал таких сильных чувств, никогда не откроются, ты через это видишь мир под углом, под которым никто больше не посмотрит, у тебя рождаются идеи, мысли, эмоции – уникальные, ведь они открываются только на пике. Ты озлоблен, как никто – и это дает тебе новые возможности, поднимает все твои характеристики, меняет сам образ мышления. Ты одинок, как никто, и это учит тебя искать пищу для ума в чем угодно, учит быть с собой, учит анализировать, это освобождает тебя от ответственности, слабости, зависимости. Ну и так далее. Люди, во всем ищущие золотую середину, постепенно лишают себя всего яркого и сильного, оставляя в своей жизни лишь умеренность, стабильность, рутину – это меня пугает, ведь это и есть самая грустная концовка любой истории, даже хуже, чем “все умерли”.

Возвращаясь к сути человека… Когда ты на отрезке “тяга к простому/сложному” находишься справа, там, где хочется всего особенного, высокого – тебе суть просто необходима. Ведь в душевных метаниях ты потеряешься, сойдешь с ума без нее – все твое “я” разлетится во все стороны, если не будет закреплено на оси из чего-то фундаментального и неизменного, что ты с собой и ассоциируешь. Сутью человека может быть что угодно – от мечты, черт характера, ценностей и идеалов до вкусов, отношений с кем-то, внешнего образа или занятия. Вообще что угодно. У меня сутью было несколько вещей: набор этических, политических, социокультурных и правовых взглядов, несколько неубиваемых предпочтений в искусстве и в быту, включая еду, одежду и привычки; естественно, темперамент, еще – наивная и абстрактная мечта о том, чтобы изменить мир к лучшему, и одно чувство, сравнительно новое в этом наборе. Эти элементы и были осью, поддерживающей все остальное, что составляло меня как человека. Да, с последним я совершил ошибку. Кое-кто сказал мне, что это прекрасно – что-то такое возвышенное и сильное, но на самом деле это чудовищно – ведь прекрасное чувство, не нашедшее выход, не реализовавшее себя, мутирует, испортит человека и принесет много плохого. Реализовать его как-то иначе? Это не энергия, которую можно преобразовать и направить на различные нужды человека; если выбрать не тот способ реализации – не будет никакого эффекта. Как реализовать искрящийся электричеством штекер, выпавший из гнезда на панели приборов? Вставить его обратно в гнездо, вновь запитав приборы током. Можно его кинуть в человека, опустить в бассейн, поджечь газ в конфорке, поднять им волосы дыбом – много чего, но это такие себе варианты. Так что запертое внутри чувство, которому не дают выхода – это болезнь, и болезнь опасная, и ее нужно лечить. Как именно ее лечить – личное дело каждого, я знаю, что никто никому ничего не должен, в том числе не должен помогать разбираться в личных проблемах, это взрослый и адекватный взгляд на вещи, и я это принимаю.

Когда-то мне хотелось сказать очень многое, и чем больше я распинался, тем больше мне приходило на ум. Но почти всегда слова, что я говорил – другим людям, коллегам по биологическому виду, близким и не очень, лично и публично – встречали лишь пустоту, были поняты неправильно, не услышаны, проигнорированы. Мне оставалось понять, что миром правит, в первую очередь, безразличие и притворство. Если слова не дают никакого эффекта, значит, пора учиться молчать.

Я думаю, что в целом почти все мы, изначально, неплохие люди. На всех нас что-то повлияло, сделало теми, кто мы есть. И все наши беды не в том, что мы жестоки или злы, а в том, что мы слишком равнодушны. Даже не друг к другу, а к самим себе. Мы не только не хотим понимать других, но и почему-то не стремимся к тому, чтобы поняли нас. Мир, который построило человечество, унаследовали те, кто живет сейчас, и они его немного изменят и передадут дальше, следующим поколениям. Наши предки не хотели нести ответственность за будущее, как не хотим и мы сейчас думать о том, как будут жить наши потомки. Ведь какая разница, если мы умрем прежде, чем наши действия принесут плоды? Быть может, их не застанут даже ближайшие поколения. Ничего странного в том, что у нас нет видовой коллективной ответственности, нет солидарности в обществе. Оно слишком инертно, чтобы мы могли оценить последствия своих действий. И нет никаких предпосылок к тому, что такая ответственность появится, разве что будет изобретена технология клонирования, или бессмертие – биологическое или информационное. Стоит ли мне из-за этого переживать, стоит ли чувствовать вину за то, что я такой же – смирившийся, эгоистичный, равнодушный фаталист? Чужая боль – не моя боль, моя боль – не чужая боль.

Однажды я предал чувство, в которое искренне верил, о котором говорил, что оно будет со мной до конца. Я ошибся, как ошибаются в этом все и всегда, и спустя некоторое время равнодушно перешагнул через обещание, которое дал самому себе. Кто-то мог бы в таком случае сказать, что он стал реалистом, или повзрослел, или снял розовые очки, или еще что-то в этом духе. Но, как по мне, я таким образом предал самого себя, и, что еще хуже, сумел себе это простить, оправдав тем, что все меняется. И это лицемерное оправдание, и незаслуженное прощение – еще большее предательство.

Сегодня ты отбросил память о том, что когда-то любил, а завтра ты положишь хер на свою мечту изменить мир, потому что она такая же наивная и глупая, как и твоя уверенность в том, что любовь не проходит. Соглашаясь молчать, отказываясь понимать других, отбрасывая идеализм и останавливаясь, встретив равнодушие, я осознанно делаю первый шаг прочь от своей мечты. Я говорю себе: ничто не имеет значения, ни для чего нет какой-то определенной причины, никто никому ничего не должен. Полный безразличия взгляд скользнет по тому, мимо чего я бы раньше не смог пройти спокойно, и я просто двинусь дальше – черт знает куда, в направлении гедонизма и забытья, искать место, состояние или занятие, в котором спрячусь от реальности, полной разочарований. Я сотворю себе бога из интернета, бухла, игр, веществ, очередной выдуманной вселенной, хобби или подобия творчества, котов, патриотизма или коллекционирования огнестрельного оружия, вариантов миллионы. И никто не скажет, что я неправ, потому что это и есть наша всеобщая идеология – марафонский забег от реального мира в пустоту, под знаменами оптимизма и потребления, прочь от боли, прочь от искренности, прочь от ответственности за самих себя. И у каждого, кто вот так будет критиковать эту идеологию, спросят: а разве ты сам не такой же, лицемер? Может и такой же. А даже если нет – тебя в этом убедят, а даже если не убедят – спросят, чего же ты достиг в своей контркультурной житухе? Может и ничего. А даже если чего и достиг – тебя убедят, что нет, это ничего не значит, а даже если не убедят – просто исключат из поля внимания. Если весь мир – тюрьма, то не проще ли принять, что это нормально, и начать оскорбляться, когда тебя называют зеком?