Аффект - читать онлайн книгу. Автор: Катрина Фрай cтр.№ 40

– Я не знаю. Это вполне допустимо. Глория, думаешь, он такой псих, что может заявиться прямо туда?

– Это не исключено. Возможно, он захочет посмотреть сколько народу пришло, это его даже может возбуждить. Парень явно знает, что именно он убил дочь Бена Паркера, и что это будет широко и долго освещаться в СМИ. Это его кусок славы, так он думает.

– Хочешь собрать опер группу на завтра, точнее уже сегодня?

– Там и так будет полно оцепления, мы не знаем, кого ищем. Даже если нам и удастся и мы его схватим, у нас нет никаких доказательств Брайн, что это именно он. Нам абсолютно ему нечего предъявить, кроме теорий, что это может быть он, потому что так велит моя или твоя интуиция. У нас нет пока ничего! Мы его сможем задержать только на двадцать четыре часа или максимум до трех суток, но предъявить нам ему кроме предположений нечего. Мы в лабиринте.

– Что будем делать?

– Пока наблюдать. Увидимся в офисе через пару часов и передай привет Саманте, – я отключилась.

***

Я ненавижу похороны. Я презираю ритуал, которым люди упорно окружают смерть, – все эти цветы, музыку, потоки слов и слез. Смерть всегда неприглядна, как ее ни украшай.

Если бог существует – во что конечно я не верю, но все же, если он и есть, то он наверняка изрядно забавляется, наблюдая бессмысленную суету своих чад.

Тем не менее, мы с Брайном приехали на похороны Макса и Элизабет Эвансов.

Мне хотелось посмотреть на родных покойных и их друзей, собравшихся по такому случаю вместе, понаблюдать за ними, проанализировать свои наблюдения и вынести суждение.

Сенатор стоял на отпевании мрачный, с сухими глазами. Позади, помещалась его тень по имени Бен Паркер. Рядом с Паркером были его сын Ник и судя о всему невестка.

Дядя и тётя Макса оказались довольно молодыми, приятными с виду людьми. Я знала, что они – преуспевающие фермеры, недавно открывшие собственную небольшую фирму.

Ник Паркер стоял, понурив голову и полузакрыв глаза. Он являл собою копию отца, только более, поджарый, молодой, и при этом активно подвижный.

Я гадала, совпадение ли, что он стоит на равном расстоянии от отца и от матери?

Анна Паркер была сегодня изящна и элегантна. Темный костюм, блестящие волосы, гордая осанка. Я заметила, что она не может унять слез. Хоть сегодня они похожи на скорбящих родителей, но это всего лишь их роль для камер, и всей толпы, которая пришла бесплатно поесть и засветиться перед Паркером.

Что чувствует мать, потерявшая ребенка? Эта мысль всю жизнь не давала мне покоя.

Тетка покойного Макса стояла позади Ника, держа под руку своего мужа. Рядом стояла девушка Ника болезненно худенькая, она стояла навытяжку, как на плацу, с руками-тростинками, прижатыми к бокам. Рядом с ней стоял коллега Макса директор Майкл Рейган, печально смотревший на белоснежные гробы, засыпанные розами.

У дальнего края церковной скамьи стояла в одиночестве жена сенатора. Она не рыдала и даже не смотрела в сторону гробов.

Народ всё прибывал и прибывал, подходя и выражая соболезнования Анне и Бену. На похоронах собралось много народу.

Теперь, родители Элизабет стояли рядом, взявшись за руки, и не скрывали слез. Дальняя родня, знакомые и друзья вытирали глаза или просто озирались – кто с любопытством, кто в ужасе. Сам президент прислал своего представителя, и мне казалось, что в церкви собралось больше политиков, чем в сенатской столовой.

И все-таки среди этого множества людей я сразу разглядела незнакомого мне мужчину. Я обратила на него внимание, только потому, что он стоял как-то обособленно и отдаленно от всех, наблюдая за всем происходящем со стороны. Я связалась с Брайном по рации и уточнила, не наш ли это человек переодетый в гражданское, но это был не полицейский.

Этот мужчина – он явился один, без всякого сопровождения, и даже если бы в церковь набилось десять тысяч человек, выделялся бы своей независимостью и отчужденностью.

Его красивое лицо не выдавало никаких чувств: ни вины, ни горя, ни любопытства. Казалось, он наблюдает скучное театральное представление, и я в глубине души была согласна с такой характеристикой похоронного церемониала.

Многие крутили головами, чтобы его разглядеть; одна стройная брюнетка даже пыталась с ним флиртовать, но его реакция была неизменной: он игнорировал присутствующих.

Его можно было принять за бесчувственного человека, ледяную крепость, надежно защищенную от всех и вся. Но я догадывалась, что где-то в сердцевине теплится огонек. Здесь не обошлось без честолюбия, которое, по моему мнению, было жидким горючим, способным при соответствующих условиях вызвать мощный взрыв.

Пока звучала погребальная мелодия, он смотрел прямо перед собой, потом внезапно, без всякой причины, обернулся и высмотрел на пятом от себя ряду меня.

Наши взгляды случайно встретились, у него были ярко-голубые глаза и темные волосы, я невольно поёжилась от заряда властности, которым был насыщен его взгляд. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не заморгать или, того хуже, не отвести глаза. Целую минуту, показавшуюся мне вечностью, мы смотрели друг на друга не отрываясь. Потом толпа неожиданно пришла в движение, по проходу потянулись люди, и мы потеряли друг друга из виду.

Выбравшись в проход, я попыталась снова найти его, так как потеряла его из вида, но он уже исчез.

Машина, на которой я приехала, влилась в длинный поток автомобилей и лимузинов, ползущий к кладбищу. Впереди торжественно двигался катафалк и машины членов семьи. Только свято преданные традициям люди по-прежнему предавали тела усопших близких земле.

– Брайн, ты меня слышишь? – сказала я в трубку телефона.

– Да. Я потерял его из вида. Ты видишь его?

– Пока нет. Будь внимателен.

Нахмурившись, я машинально включила телефон и, барабаня пальцами по рулю, принялась рассуждать вслух.

– Если это ты приятель, то это весьма нелогичный поступок, порождающий множество вопросов.

Я поежилась, радуясь, что меня никто не подслушивает.

Снова потоки слов и слез, лавина цветов. Воздух был прозрачен, яркие солнечные лучи протыкали его, как кинжалы, но не согревали. Сегодня как на зло, пошел дождь и было весьма прохладно. У самой могилы я засунула руки в карманы брюк. Мой пиджак оказался совсем не таким теплым, как я надеялась. Ноги в тонких кожаных ботинках потеряли чувствительность от холода.

Впрочем, озноб помогал отвлечься от тоски, навеваемой надгробиями и запахом холодной разрытой земли. Я с трудом дождалась конца речей о вечной жизни и подошла к помощнику сенатора Бену Паркеру.

– Приношу соболезнования вам и вашей семье, мистер Паркер.

Взгляд его пронзительных черных глаз был непримирим и царапал, как край надгробного камня.

– От вас, детектив Берч, мне нужны не соболезнования, а мне нужно скорейшее расследование дела!