Парижский шлейф - читать онлайн книгу. Автор: Диана Машкова cтр.№ 7

– Настя, ты меня любишь? – Она даже вздрогнула от неожиданности – так странно прозвучал этот вопрос. Не игриво, не весело. Грустно.

– А сам ты не знаешь? – Она посмотрела удивленными глазами и послушно ответила: – Я безумно тебя люблю!

– Знаю, – Николай горько улыбнулся и тут же снова стал серьезным, – но на что же готова ради меня милая Настя?

– Ну, – она лукаво сощурилась и постаралась обратить все в шутку, – могу почистить для тебя апельсин. Или сделать еще бутерброд. Надеюсь, ты оценишь всю глубину моей самоотдачи? Хотя, если уж речь зашла о глубине и самоотдаче, могу…

– Малыш, я серьезно, – Николай прервал ее возбужденный лепет. Желание паясничать и играть пропало моментально под его тяжелым взглядом.

– Ты же знаешь, – медленно произнесла она, – что на все. К чему такие вопросы?

– Хочу понять, как ты относишься ко мне. – Николай прикрыл глаза.

Настя вся напряглась, подсознательно уловив жизненную важность момента. Может, это и была своеобразная прелюдия к тому, чтобы заговорить наконец о браке?

– На все, что принесет тебе радость или сделает тебя счастливым, – с готовностью зашептала она. Так хотелось подтолкнуть его к разговору, приободрить! – И при этом у меня не будет ни капельки сожаления, потому что я действительно тебя люблю.

– Правда? – Николай посмотрел на нее внимательно и серьезно, словно увидел другими глазами. Настя подумала, что вот сейчас, еще немного, и он произнесет долгожданные слова. – Но ты же не знаешь, что обещаешь, о чем говоришь!

– Послушай, – Настя изо всех сил старалась ему помочь, – если бы я знала заранее, о чем речь, мои обещания не имели бы и половины той ценности, которой обладают сейчас. А я хочу, чтоб они были бесценны. Пусть это будет мой подарок, – она чуть не ляпнула «на нашу свадьбу», но вовремя осеклась, – который непросто забыть.

– Бог ты мой! Какая мудрая маленькая леди! – Николай, сощурившись, посмотрел на солнце, сморгнул и снова перевел взгляд на Настю. – Я знал, что не ошибся в тебе.

Потом он собрал в корзинку оставшиеся фрукты, убрал с одеяла пластиковые стаканы. Отставил на траву ополовиненную бутылку и лег, заложив руки за голову. Пробка от резкого движения выскочила, бутылка не устояла на неровной земле и упала на бок. Шампанское с тихим шипением полилось на землю. Настя взвизгнула и схватила бутылку.

– Нет, ты все-таки просто варвар! Лить на землю такое вино!

Она поднесла бутылку к губам и сделала глоток прямо из горлышка.

– Та-а-ак! – Николай недовольно сдвинул брови. – Милая моя, запомни: пьянство не красит дам! И нельзя же, в самом деле, уделять внимание бутылке, когда рядом с тобой мужчина.

Николай показал глазами куда-то в направлении собственной ширинки и подмигнул.

– Не буду, и не проси! – Настя скорчила плаксивую гримасу и надула губы.

– У тебя что, лапочка, короткая память? – Николай вытащил из ее рук бутылку и аккуратно поставил на землю. – А кто обещал «приносить мне радость» и «делать меня счастливым»?

– Ну, я же не думала, что ты начнешь просить о таких аморальных вещах. – Настя продолжала притворно сопротивляться и отталкивать протянутую к ней руку.

– Да?! – Николай изменил тактику и быстро скользнул ладонью к ней под юбку. Настя взвизгнула, но вырываться не стала. – А о чем же еще тебя просить? По-моему, ты просто создана для чего-то аморального.

Его рука с хозяйской уверенностью поднималась вверх по ее бедру.

– Нет, – едва прошептала Настя.

– Да, – уверенно возразил Николай. – Иначе ты не была бы такой прилежной ученицей. Ученицей страсти.

Он сделал паузу и снова указал глазами вниз.

– Я жду.

– Н-нет, – Настя сама не заметила, как возбуждение обернулось дрожью во всем теле.

– Послушай, я уже не шучу! – Николай схватил ее за волосы, намотав их на кулак, и притянул к себе. – Ты же сама этого хочешь. Я вижу…

Настя взвизгнула от легкой боли, которая пробежала по телу сладостной волной от корней волос до пальцев ног, и разжала губы. В тот же миг ее длинные волосы свободно рассыпались по плечам, лицу и белым брюкам Николая.

Пятнадцать минут спустя они уже выезжали на шоссе. Он, спокойный и невозмутимый, как будто ничего не произошло, она – взъяренная в своем бессилии, как львица. Вот это уже было сверх всякой меры! Он дал себя удовлетворить, пролежал десять минут – безвольный – в ее объятиях, а потом встал и, не глядя на Настю, торопливо покидал вещи в багажник, заявив, что нужно срочно ехать. Закатить истерику хотелось невероятно, и у Насти едва хватило сил, чтобы сдержаться. Но она не могла его потерять, а значит, лучше собраться с силами, побороть обиду и перетерпеть. Постоянные перепады от возбуждения к обиде, от надежды к злости, от нежности к раздражению совершенно ее измотали. Настя, опустив спинку кресла, притворилась спящей, а вскоре и в самом деле уснула.

Разбудил ее грохот разъезжающихся ворот. Она открыла глаза и огляделась: высоченная черная стена медленно расползалась в стороны, образуя зеленеющий проем. Взгляду постепенно открылся узкий кусок бетонной дороги, поле газонной травы, тонкие, едва прижившиеся, деревца и невероятный по смешению стилей громадный дом. Основная его часть состояла из трех этажей, а по обеим сторонам постройки возвышались квадратные башни. Заканчивались они острыми конусами зеленых крыш, в кирпичных телах красовались убогие карикатуры стрельчатых окон. Фасад здания украшало огромное крыльцо, поддерживаемое четырьмя колоннами серого мрамора, из него же была вырублена лестница. Крыша из серой черепицы пожирала солнечные лучи с такой голодной яростью, что Настя, глядя на нее, поежилась.

Она еще раз окинула дом беглым взглядом и с удивлением подумала, что если не смотреть на него по частям и не разбивать на отдельные кусочки, общее впечатление получается приятным. В нем была необъяснимая устойчивость, сила. Всепоглощающая воля к жизни. Настя хотела даже вслух сказать, что дом ей понравился, но обида, которая засела в сердце как клещ – ничем не выманишь, – остановила. Лучше всего дождаться, когда Николай сам загладит вину.

Ворота образовали необходимой ширины проем, и «Рено» беззвучно проехал по бетонной дороге почти до самого крыльца. Николай открыл дверь и вышел, Настя молча последовала за ним. Она никак не могла отделаться от тяжести на душе, все думала, ждала, когда же любимый обнимет ее, прижмет к себе, попросит прощения. А Николай, казалось, не замечал ее состояния и вел себя так, будто Насти вообще не существовало.

Он застыл перед домом, осмотрел его внимательно от крыши до крыльца, а потом повернулся к Насте и взял ее за руку. Поднял на нее глаза: в них было столько печали, столько раскаяния и вины, что сердце девушки непроизвольно сжалось от внезапно нахлынувшей жалости. Она уже готова была сама его утешать, говорить, что все наладится и страшного ничего нет. Но даже рот открыть не успела: Николай горько улыбнулся и повел ее к дверям – вверх по пологой, но ужасно скользкой лестнице. Краем глаза Настя успела заметить, как за руль их машины сел человек в форменной одежде и «Рено» плавно поплыл по бетонной полынье сквозь зеленую гладь.