Магия отступника - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 73

Так и Кинроув. Огромное тело, без сомнения, стесняло его. Несмотря на ароматные масла, которые втирали ему в икры и ступни, его ноги выглядели больными и опухшими.

При виде нас он чуть шевельнул рукой, раскрыв ладонь и приглашая нас войти. Потом слегка наклонил голову влево. Меня вновь поразило изящество его движений, скупых и оттого невероятно красивых.

— Итак, вот и ты! Я слышал о твоем прибытии, мальчик-солдат, выученик Лисаны. — Он помолчал, слегка склонил голову набок и лукаво добавил: — И я также приветствую Невара из гладкокожих.

Прежде чем я смог ответить на это необычное приветствие, он вернул свое внимание прочему собранию и повысил голос, чтобы они его услышали. Ему приходилось останавливаться между фразами. Даже то усилие, которое требовалось для речи, обременяло его дыхание.

— Мы про тебя слышали. Джодоли рассказал нам о том, как Оликея нашла тебя и спасла. А еще он поведал нам… — тут он широко улыбнулся, — о вашем первом состязании. Славная история. — Он хохотнул, и его смех подхватили все собравшиеся в шатре. Он перевел дыхание. — Итак. Я рад, что ты принял мое приглашение. — Вдох. — Я люблю время от времени советоваться с великими народа, узнавать от них, как проходит наша война, принимать их благодарность и наставлять, как их усилия могут помочь мне наилучшим образом. — Вдох. — Джодоли сообщил мне, что ты был весьма солидным человеком, прежде чем сжег свою магию в… скажем, «неумелой», а не «пустой» попытке остановить гернийцев.

К лицу мальчика-солдата прилила кровь.

«Ты это сделал, ты навлек на меня этот позор!» — швырнул он в меня яростную мысль, но Кинроув лишь улыбнулся.

— Я не считаю свои усилия пустыми, если они защитили деревья наших предков еще на целый сезон. Я сделаю все, что должен, чтобы уберечь их, пока мы не найдем окончательное решение.

— Значит, ты сделаешь все, что должен, чтобы изгнать захватчиков с наших земель. Хорошо. Магия требует от нас многого, и особенно у твоего клана в этом году. Я призвал сюда Джодоли как великого твоего клана, чтобы обсудить с ним нужду магии в новых танцорах. Вообрази мое удивление, когда он сообщил мне, что в его клане теперь два великих. Разумеется, едва я об этом услышал, как понял, что должен за тобой послать. Это довольно-таки странно, на мой взгляд, — великий, выросший среди захватчиков. Джодоли полагает тебя ключом к окончательному решению. Он говорит, об этом ему сообщила магия, во сне. И мне она нашептала то же самое. Что ты на это скажешь, Невар из гладкокожих? Тебе известен путь, который мы еще не испробовали, мальчик-солдат? Ты знаешь, как нам прогнать гернийцев от наших границ и вернуть людям мир и процветание? Возможно, новым танцем, которого еще никто не исполнял?

Он часто останавливался перевести дух, и паузы мешали мне понять, закончил ли он говорить. Его вопрос прозвучал опасно. Он дважды обратился ко мне обоими именами. Я съежился внутри мальчика-солдата. Мне не нравилось, что этот спекский великий обращается ко мне напрямую. Он слишком ясно видел.

Кинроув улыбнулся. Он не шевелился, но я ощущал, что он наклонился ближе и видит не только мальчика-солдата, но и меня. Невара, спрятанного внутри его. Он вытянул к нам два пальца, словно раскрытые ножницы, а затем соединил их. Этот жест казался наполненным магией.

— Соединение рождает путь, — произнес он, впиваясь в нас взглядом, и я почувствовал себя под угрозой. — Человек не может танцевать, если его левая нога пытается идти одной дорогой, а правая — другой. Танец возникает, когда человек пребывает в согласии с самим собой.

— Я знаю, как прогнать гернийцев! — перебивший его голос сорвался на этих словах, но лишь потому, что его переполняли чувства.

Говорила молодая великая, сидевшая на стуле напротив Джодоли. Она встала, широко распростерла руки, и ярко-желтое с черным платье всколыхнулось вокруг ее тела, подчеркивая его немалые размеры. Несомненно, продуманное движение, чтобы показаться больше, чем на самом деле. Я был рад, что она отвлекла от меня внимание, хотя и ощутил раздражение мальчика-солдата. Его злило то, что она вмешалась в его знакомство с Кинроувом. Рядом со мной Оликея тихонько выдохнула. Не знаю, с облегчением или досадой.

Великая набрала в легкие воздуха и сложила руки так, чтобы ее ладони поддерживали пышную грудь. Яркая ткань снова заколыхалась.

— Говори со мной, Кинроув! — потребовала она. — Или, скорее, слушай! Я знаю путь и пришла сюда рассказать тебе о нем. Ты не хотел меня впускать, а с тех пор, как я пришла, не дал мне возможности высказаться. Ты тратишь наше время на еду, удовольствия и пустые сплетни. Ты заставляешь меня ждать, словно я ничего собой не представляю, хотя я известила тебя, что принесла слова не только моего клана, но и недовольных из многих кланов. И тут появляется он, — она презрительно махнула рукой в мою сторону, — и ты и вовсе забываешь обо мне. Почему ты занимаешься им, когда я здесь? Он из гладкокожих. Он наш враг. Кто-то отметил его, как если бы он принадлежал народу, но как такое возможно? Паразиты производят на свет паразитов, а не самцов. Если хочешь показать нам свое могущество сегодня, сделай это, убив его. Избавься от него, Кинроув. Он делает лишь то, что всегда делали гернийцы: они приходят, забирают принадлежащее нам и используют это во зло. Он обманом захватил нашу магию и не принес нам никакой пользы. Начни поиски окончательного решения с того, чтобы прикончить его, и закончи, выслушав меня.

Она посмотрела прямо на меня, и я вместе с мальчиком-солдатом ощутил удар ее магии. Он был достаточно предупрежден, чтобы напрячься и не пошатнуться, но ее намерение не вызывало сомнений. Она собиралась, по меньшей мере, сбить его с ног и унизить перед остальными, если и не причинить ему ущерб. Думаю, я впервые в жизни смотрел в глаза другого человека и ощущал изливающуюся из них ненависть.

— Прекратить! — произнес Кинроув, и я на собственной шкуре ощутил то же, что и солдаты на улице Геттиса в ту ночь, когда я остановил их, не позволив меня убить.

Этот приказ был подкреплен слишком мощной магией, чтобы мальчик-солдат смог ей противостоять. А я и не заметил, что он уже собрался с силами, чтобы ответить на удар девушки. Возможно, он сделал это интуитивно, а не осознанно. Теперь же он бросил защищаться — так онемевшая рука роняет оружие. Девушка напротив меня содрогнулась, словно ее окатили холодной водой, глубоко, неровно вздохнула, а затем отступила на шаг. К ней тут же подскочили двое ее кормильцев и помогли ей сесть обратно. Она дрожала от ярости и скалила зубы от злости — или, возможно, стискивала, чтобы они не стучали. Я посмотрел на нее и подумал, что предпочел бы не иметь ее своим врагом.

К мальчику-солдату наконец вернулся дар речи.

— Я пришел сюда не за оскорблениями или нападениями, — сообщил он несколько резче, чем решился бы я в подобных обстоятельствах.

Он жестом велел Оликее и Ликари следовать за ним и повернулся к выходу из шатра.

У нас за спиной слышались торопливые шаги и взволнованный шепот. Мы почти успели добраться до полога, когда Кинроув снова заговорил: