Метод 2. Обратная сторона любви - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Лектор cтр.№ 49

– Вон он.

Через лобовое стекло и деревья видно – по дороге к кладбищенскому забору проезжает машина. Машина останавливается у забора. Водитель не выходит. Сидит. Ждет. Есеня не сводит глаз с фургона.

– А чего сидим-то? Нас трое, он один. И меня отмажем. А?

– Он может привести нас к девочке.

– Ну так возьми и расколи его!

– Рот закрой.

Развернувшись, машина Кукольника уезжает от кладбища. Через небольшую паузу фургон выезжает на дорогу и едет за ней. Машина Кукольника не торопясь едет по городу. Фургон продолжает ехать за ним на расстоянии.

– А тебе не надо перехват там вызвать? Пятый-Пятый, я Десятый?

– Спугнем.

– А так упустим! Для тебя это шутки, а меня менты грохнут, если им его не дать!

Машина Кукольника останавливается у обочины. Есеня тоже привстает – там, где ехала. Есеня смотрит на машину впереди – ничего не происходит. Водитель не выходит. Только когда Ивашев испуганно втягивает носом воздух – Есеня понимает: что-то не так. Резко повернувшись, она понимает, что встала почти напротив отделения полиции. Дежурный уже вышел из будки, подошел – и, узнав Ивашева, уже тянет пистолет из кобуры.

– Вышел из машины!!

Есеня резко лезет за корочкой.

– Спецотдел! Сидеть!..

Но, напуганный видом оружия, Ивашев уже послушно лезет из кабины… В ту же секунду машина Кукольника резко срывается с места. Дежурный оборачивается на звук, Есеня готова ударить по газам – но в этот момент Ивашев бросается бежать.

– Сука, стоять! Стреляю!

Машина Кукольника резко исчезает за поворотом – а в тот же момент дежурный палит в воздух – одуревший от страха Ивашев бежит зигзагом, залетая на территорию отдела полиции. Есеня понимает, что погоня уже потеряла смысл: и выскакивает с водительского места, бросается к дежурному.

– Не стрелять! Он свидетель!

Бьет по рукам дежурного, вынуждая того опустить пистолет. Ивашев мечется, крутится на месте, не понимая, куда ему, – и в этот момент, слетев по ступенькам отделения, к нему подлетает Нестеров и сбивает с ног сильным ударом. Меглин лежит на кушетке, уставившись в потолок фургона. В такой же позе на полу фургона лежит мальчик. Снаружи Есеня и Нестеров дерут глотку.

– …Я эту суку больше не упущу!

– Уже упустил! В той машине был убийца, из-за вас упустили!..

Раздается вой Ивашева, какие-то глухие удары, как по пыльному мешку – видимо, подключился дежурный.

– Не здесь!..

– …Как там ее звали – Маша? Как думаешь, на поминки позовут? Хоть пожрать.

– Не позовут. Я им не нравлюсь.

– Ты никому не нравишься.

Меглин встает и выходит из машины. Нестеров стоит у двери, не пуская Есеню.

– Открой дверь…

– Заставь попробуй.

Неизвестно, что сделала бы Есеня, но Меглин отодвинул ее в сторону.

– Думаешь, ошибся я тогда?

– А ты сам как думаешь?!!

– Тоже хочешь? Ты уверен, что это он, так и я был уверен. И что теперь? Так себе чувство, правда, не ходи туда…

Долгая пауза. Нестеров открывает дверь и уходит в помещение.

– Отставить!.. Хорош, сказал!..

Меглин сидит в открытой камере с Ивашевым. Тот избит. Скрученные полоски салфеток торчат в разбитом носу.

– Ну, вот так, если разобраться. Я ж не убивал. Держался. Все как ты говорил. И огреб. Так, может, зря. Держался-то. Так бы хоть узнал. И получил бы за дело. Все б довольны были. Родион? Как думаешь?

– Может, и зря.

– Говорил я твоей. Нужно было сразу его брать.

– Говорил.

– А вы. Как договорились?

– Здесь тебя не тронут.

– Ну. Слава богу.

– Если мы его найдем.

– А если нет?

– Убьют, наверное.

– Так и знал, подвох есть. Ну ты его как, найдешь? Мне на что рассчитывать? Ты не сильно поехал?

– Сильно. Но у тебя ж выбора все равно нет.

– Это и пугает. Ну, какого ты здесь сидишь? Иди, лови его!

Спотыкаясь, Кукольник чуть ли не скатывается вниз по лестнице. Подвывает от страха. Маша, чье лицо по-прежнему закрыто бинтами, нервно дергается. А Кукольник, подбежав, хватает скальпель. Уже заносит над горлом… Маша застыла. Еле дышит. Пытается понять, что происходит.

Кукольник, все еще держа скальпель, другой рукой осторожно распускает узел, на который завязан бинт. Аккуратно разматывает, открывая лицо девушки с зашитыми уже глазами. Вокруг засохла кровь. Он смотрит на Машу. Дыхание его успокаивается. Отложив скальпель, он берет ватку. Бутылочку с физраствором. Садится рядом с Машей и аккуратно, нежно протирает ее лицо.

В отделении полиции повисла напряженная обстановка. Нестеров нехотя поднимает глаза на Есеню.

– Машину уже нашли. Номера – Дагестан. Отпечатков нет. Не знаю, кого вы пасли. А Кукольник – он в камере. И там останется.

– …И если его в камере повесившимся найдут – я пойму, кто ему помог.

Есеня идет к фургону и останавливается, тяжело выдыхая. Куда ехать, она не знает. Стук из фургона привлек ее внимание.

– Родион…

Она шагает было к фургону, когда понимает, что Меглин отчаянно пытается выбраться, глядя на что-то у нее за спиной. Есеня резко оборачивается. И успевает отпрянуть – безумные глаза, раззявленный рот, и какая-то зеленая жижа пролетает мимо. Есеня резко отбивает руку нападающего – об асфальт разбивается банка с зеленкой. А Есеня, заломав руку, укладывает на землю мужчину, который еще утром был в управлении и который сейчас пытался облить ее зеленкой. Он плачет от бессилия… Это оказывается отец самой первой жертвы. Его сажают на стул возле стола Нестерова. Есеня в дверях.

– Я ваши чувства понимаю. Но так нельзя.

– Не делают же ничего!.. Убийцу не ищут!

– Я – делаю.

Нестеров кивает дежурному:

– Оформи.

Дежурный поднимает мужчину. Он сталкивается взглядом с Есеней. И его как будто прорывает:

– …Чтоб вы сдохли все! Она… не жила считай! На свидание первое собиралась!..

– Уводи!

Дежурный уводит мужчину. Нестеров кидает хмурый взгляд на Есеню.

– Как уже сказал. Так нельзя. Но чувства его – понимаю.

Есеня смотрит вслед мужчине.

– …А жена Малявина говорила, их Маша как раз с мальчиком начала встречаться.

Есеня быстро выбегает из отделения и садится в машину. Она что-то поняла, но что, сложно уловить. Ей нужна какая-то деталь, зацепка. Фургон на бешеной скорости мчится по трассе в управление. Меглин старается прикрыться – руками, газетой. Ежится, как будто никак не может согреться.