Давным-давно Вейнтрауб финансировал тот исследовательский проект, на котором Борис познакомился с Евой. Ни для кого не было тайной, что старик патронирует красавицу, в которую безнадёжно влюблён. Когда Ева закрутила роман с Борисом, карьера молодого русского эмигранта оказалась под угрозой. Миллиардеру стоило шевельнуть пальцем, и от соперника даже мокрого места не осталось бы. Но Вейнтрауб не стал мстить. Более того, он что-то подарил им на свадьбу, а потом спокойно ждал, когда бушующая страсть колоритной парочки сойдёт на нет. Ждать пришлось недолго; Ева вскоре развелась с Борисом и с тех пор опять принадлежала старику – насколько это вообще было возможно.
Борис вернулся к компьютеру и, унимая дрожь в пальцах, перенёс видеофайл с записью убийства и документы из базы на собственную флешку. Дополнительная копия отправилась в удалённое облачное хранилище, куда он складывал самую важную и секретную информацию. Все следы работы Борис тщательно подчистил, а тем временем окрепла его уверенность в том, что Вейнтрауб наверняка ещё не знает про трагические события в России. Но даже если и знает – ему неизвестно, что Борис взломал базу. При этом Ева миллиардеру далеко не безразлична, файлы с флешки без сомнения важны – и не менее важно сохранить в секрете свою причастность к преступлению. Значит, именно Вейнтрауб лучше кого бы то ни было поймёт ситуацию, в которой оказался Борис, и обеспечит его защиту!
Дело было за немногим: связаться со стариком. Не тот случай, когда мобильный номер или адрес электронной почты легко найти в Интернете, но Борис привык бережно обращаться с информацией и хранил номер Вейнтрауба ещё со свадебных времён. Только ни по телефону, ни тем более в почтовой переписке ничего рассказывать он не собирался. Тут нужна личная встреча! Старый миллиардер вспомнит его… или не вспомнит, но имя Евы заставит выслушать Бориса. Остальное сделают секретные файлы и видеозапись гибели коллеги Евы. А дальше уже Борису придётся послушать, что предложит Вейнтрауб.
Жил старик во Флориде. Это Борис легко проверил и не сомневался, что в почти столетнем возрасте Вейнтрауб вряд ли колесит по свету: скорее, старый паук плетёт свою паутину, не выходя из особняка. Значит, ловить его Борису не придётся. Достаточно перелететь страну поперёк, с Западного побережья США на Восточное, и добиться аудиенции.
Пока Борис бронировал авиабилет на ближайший рейс до Майами, из немыслимых глубин памяти выплыла песенка, которую он ещё пионером пел в школьном хоре:
Были сборы недолги.
От Кубани и Волги
мы коней поднимали в поход…
Пам-парам!
Других слов Борис не помнил и мычал себе под нос куцый обрывок на разные лады, складывая вещи в дорожную сумку.
От Вейнтрауба его сейчас отделяли четыре с лишним тысячи километров. «Старт в одиннадцать вечера, – думал Борис, – шесть часов лёту и три часа разницы между западом и востоком. Пока выберусь из аэропорта, пока сниму отель, будет около девяти утра. Скорее всего, старик в такое время ещё спит. Это даже хорошо. Как раз успею привести себя в порядок – и в бой!» Он снова затянул школьную песенку.
На смену недавнему ужасу пришло воодушевление. Разве мог Борис ещё вчера мечтать о встрече с самим Вейнтраубом?! И тем не менее уже завтра эта встреча неизбежно состоится и приведёт к столь же неизбежному альянсу.
Не было бы счастья, да несчастье помогло… Борис прогонял назойливую мысль о том, что за его приближение к миллиардеру Ева заплатила жизнью. Теперь уже ничего не поделаешь! К тому же в гибели бывшей жены он не виноват, а если совсем по-честному, то наоборот – это Ева его подставила, с умыслом или без.
В такси Борис попросил водителя включить музыку погромче. От Пало-Альто до аэропорта в Сан-Хосе было минут двадцать езды, но ещё раньше мощный призыв «Не плачь!» от группы Guns’n’Roses напрочь вышиб из головы бравурный мотивчик про Кубань и Волгу…
…а когда самолёт взмыл в ночное небо и взял курс на восток, Борис уже окончательно успокоился и задремал перед непростым завтрашним днём.
5. Про тягу к путешествиям
Главное решение Одинцов принял в парке у Смольного даже быстрее, чем за семь вздохов. Он ещё продолжал говорить с Евой, но в голове уже сложился план ближайших действий. Первая задача потребовала некоторой возни со смартфоном; следующим пунктом программы был звонок Сергеичу.
– Мои на даче, – ответил тот, имея в виду жену с внуками, – а я всё там же. Щи в котле, каравай на столе, водка в морозилке… Жду.
Одинцов собрался ночевать у Сергеича не только потому, что снять номер в приличной гостинице было проблемой. Старый друг Варакса, похохатывая, часто повторял еврейскую мудрость: если проблему можно решить деньгами, это не проблема – это расходы.
По работе в музее Михайловского замка Одинцов знал, что Петербург принимает за лето миллионов шесть туристов. Но так было раньше, а с нынешней весны, когда мир узнал о найденном Ковчеге Завета, в город повалили совсем уже немыслимые толпы со всего света.
Ковчег никому не показывали; замок охраняли надёжнее, чем Кремль, и новых достопримечательностей на берегах Невы не появилось, но место силы неудержимо влекло людей само по себе. Номера в гостиницах от люксовых пяти звёзд до скромных двух, продавленные койки в хостелах и общежитиях, комнаты даже в спальных районах Петербурга и тесные каюты на десятках теплоходов, ошвартованных вдоль набережных, были забронированы подчистую…
…и всё же Одинцов нашёл бы, где переночевать. Но поехал он именно к Сергеичу.
Седоусый отставной подполковник управлял сетью автомастерских под лаконичным названием «47», которая принадлежала погибшему Вараксе. Бизнес был давний, хорошо налаженный, а первыми сотрудниками Вараксы когда-то стали демобилизованные подчинённые и близкие коллеги. Многие из них, как Варакса с Одинцовым, прошли подготовку в КУОС. Аббревиатура обозначала Курсы усовершенствования офицерского состава, а за невзрачной расшифровкой скрывалась школа, где тренировали диверсантов. Собирали со всей страны лучших – и делали лучшими из лучших.
В сверхжёсткую программу подготовки входили боевые единоборства, владение всеми видами оружия и вождение всех видов транспорта; разведка и партизанская война, альпинизм и дайвинг, выживание в экстремальных ситуациях, психология, криминалистика и многое-многое другое. У каждого выпускника в послужном списке числился не один десяток изощрённых спецопераций по всему миру.
Клиенты мастерских считали название «47» намёком на сорок седьмой регион России: так на автомобильных номерах обозначается Ленинградская область. Но Варакса имел в виду старинную японскую легенду про сорок семь ронинов – самураев без господина, которые сумели объединиться и защитить свою честь.
Такими же брошенными на произвол судьбы оказались и офицеры элитного спецназа, когда рухнул Советский Союз. Кто-то подался в наёмники, кто-то в бандиты… Многие из тех, для кого честь и присяга были не пустым звуком, пришли к Вараксе – в его первую мастерскую «47». Заработка вполне хватало на поддержание штанов и на прокорм семьям. Боевых навыков авторемонтники не растеряли, поэтому лихие люди быстро научились обходить их стороной. Вскоре Варакса открыл вторую мастерскую, за ней появилась третья, и со временем по городу и области выросла целая сеть, которая процветала по сию пору.