Пока я любовался им, мне вдруг пришел на ум прекрасный отрывок из Пруста с описанием смерти Бергота:
“Бергота похоронили, но всю траурную ночь его книги, выставленные по три в освещенных витринах, бодрствовали, словно ангелы с простертыми крыльями, и казались символом воскресения того, кого больше не было”
[7].
Какой урок мы можем извлечь из этой истории? У вас пока вышло всего две книги, и чтобы когда‐нибудь их выставили по три в витрине книжного магазина, вам надо написать еще очень много. Надеюсь, мы посмотрим на них вместе и вспомним это прозрение Пруста. Мой дорогой Жоэль, я уверен, вы согласны со мной, что не следует слишком быстро успокаиваться и почивать на мимолетных лаврах, но все же, когда я думаю об истекшем годе, мне кажется, что у нас с вами все совсем неплохо.
Бернар
•
Я поднял глаза от экрана мобильника, в памяти которого отыскал мейл Бернара, чтобы прочесть его Скарлетт.
– Он всегда со мной.
– Что бы вы сказали ему, если бы он сидел сейчас напротив вас? – спросила Скарлетт.
– Я бы сказал: “Мне так вас не хватает, Бернар. Париж уже не тот, с тех пор как вы его покинули. Вы изменили мою жизнь. А я так и не успел вас поблагодарить”. А он бы засмеялся и ответил добродушно: “Успели, Жоэль. Не волнуйтесь”. – “Знаете, – продолжал бы я, – мне без вас что‐то расхотелось издавать свои романы”. Он бы снова засмеялся: “Но вы же писали до меня и напишете после. Да вы и так уже увязли по уши в новом романе”.
Я подумал, что трудно воздать должное выдающимся людям. Потому что непонятно даже, с чего начать. Бернар придал смысл моей жизни. Он оберегал меня. Он стал моей счастливой звездой. Но звезды рано или поздно гаснут.
Я совсем раcчувствовался, да и Скарлетт тоже, как мне показалось. Она взяла меня за руку. Наши лица сблизились через столик, губы тоже. Но тут раздался чей‐то голос:
– Мадам Лонас?
Мы обернулись. Нам улыбался невысокий человек в костюме.
– Простите, что беспокою вас, мадам, я заместитель директора этого отеля. Мне передали, что вы хотите поговорить с кем‐то из руководства, и я решил убедиться, что вы довольны своим пребыванием у нас. Что‐то не в порядке?
Скарлетт успокоила замдиректора, объяснив, что ей хотелось бы задать ему несколько вопросов о происшествии в номере 622.
– Это никакой не секрет, но, если не возражаете, – сказал он, – я предпочел бы побеседовать с вами в более уединенном месте. Давайте встретимся чуть позже.
После ужина (мы ели потрясающую пасту, Скарлетт – со свежими помидорами и базиликом, я – под сливочным соусом с шалфеем) он пригласил нас выпить. Мы сидели в уютном кабинете директора “Паласа”, обставленном старинной мебелью. У камина стояли друг напротив друга четыре кресла.
– Я знаю, вы расспрашивали консьержа о номере 622, – начал замдиректора. – Мы стараемся лишний раз не вспоминать столь трагический эпизод в истории отеля. Как я уже сказал, мы не делаем секрета из этого убийства, но, как правило, предпочитаем ложь во спасение, чтобы не напугать клиентов.
– Ну раз уж мы говорим откровенно, расскажите, что произошло, – попросила Скарлетт.
– Увы, ничем не могу вам помочь, я тогда еще здесь не работал.
– Кто был директором в то время?
– Эдмон Роз, знаменитый владелец “Паласа”. Он, собственно, построил отель и на протяжении нескольких десятилетий был тут главным человеком.
С этими словами он показал на портрет мужчины в военной форме, висевший над камином.
– Это месье Роз? – спросила Скарлетт.
– Совершенно верно. Я слышал, что он был человек неординарный, наделенный природным обаянием. Подполковник армейского резерва, он умел подчинять себе людей, но ему были свойственны и проявления необычайной нежности.
– Не знаете, как нам добраться до месье Роза? – спросил я.
– К сожалению, он давно умер.
– Нам обязательно надо поговорить с сотрудником “Паласа”, работавшим в тот уикенд, когда произошло убийство, – настаивала Скарлетт.
Замдиректора задумался, прежде чем ответить:
– Ну, персонал тут постоянно меняется. Но вот Бинар, я полагаю, сможет удовлетворить ваше любопытство. Это наш бывший банкетный менеджер, он всю жизнь прослужил в “Паласе”. Год назад Бинар вышел на пенсию, но живет по‐прежнему в Вербье. Я часто вижу его утром в кафе у почты. Вы наверняка застанете его там.
Глава 32
Последний шанс
Суббота, 15 декабря, накануне убийства
Настал торжественный день.
В шесть утра Кристина вышла из своего номера в “Паласе Вербье”. Толстый ковер в коридоре заглушал ее шаги. В люксах шестого этажа останавливались только важные особы из их банка. Но Кристине удалось договориться с Жан-Бенедиктом Хансеном, благодаря чему она и оказалась на “этаже боссов”, как называли его между собой коллеги. Вообще‐то она просто не оставила ему выбора.
Чтобы добраться до лифта, ей пришлось пройти весь коридор. По одну его сторону располагались двери номеров, а по другую чередовались большие окна и плотные бархатные портьеры – это был фасад отеля. Сначала шли комнаты руководителей разных отделов банка, за ними люксы Ораса Хансена, Жан-Бенедикта Хансена, Синиора Тарногола, Льва Левовича и Макера Эвезнера.
Кристина спустилась на первый этаж. Там было тихо и пусто. Казалось, отель еще спит. Большинство сотрудников банка, наслаждаясь исключительным комфортом – и тем, что семья осталась дома, – позволили себе поваляться в постели и немного отдохнуть.
Но покой, царивший в “Паласе”, был обманчив: кухню и прочие службы уже привели в состояние боевой готовности. На все про все им оставалось несколько часов. В шесть вечера гостей ожидали в бальном зале на коктейль. Потом, в семь, их попросят собраться у большой эстрады. На нее выйдут члены совета банка и официально откроют праздничный вечер, объявив имя нового президента. Затем все рассядутся за столы и подадут ужин. Бал начнется ровно в десять.
В этот ранний час банкетный менеджер Бинар ходил взад-вперед по закрытому еще бару “Паласа”. Он ужасно нервничал. Внезапно кто‐то постучался, и он вздрогнул. Это пришла Кристина. Он поспешил впустить ее.
– Я совсем не в восторге от этой ситуации, – сказал он.
Кристина закрыла за собой застекленную дверь бара.
– Если вам станет от этого легче, то я тоже.
– У меня могут быть неприятности! – запротестовал Бинар.
– У меня тоже, – отозвалась Кристина.
Она очень сильно рисковала. Что, если Бинар ее сдаст? Да, она преступила черту, но что поделать, ей необходимо было понять, что к чему. Еще в понедельник, подслушав телефонный разговор между Тарноголом и Жан-Бенедиктом Хансеном, она догадалась, что с выборами президента что‐то не так. Она подозревала, что Макер готов добиваться этого поста любой ценой. И твердо вознамерилась узнать правду.