Лили осталась с малышкой одна.
— Да уж, вот это помощник, — прошептала она, неся Эшли в
ванную. — Ничего не скажешь.
— Ага, — согласилась Эшли.
Лили заметила, что, глядя на личико Эшли, она держит себя в
руках, однако сейчас смотреть следовало не туда. Для неопытных рук смена
подгузников — нелегкая задача, хотя Эшли перенесла процедуру с неожиданным
стоицизмом.
Пижама никак не снималась, зато подгузник соскочил очень
легко. Лили стояла в ванной, держа толстый грязный подгузник в одной руке, а
другой придерживая девочку, чтобы та не упала с пеленального стола.
— Я же не могу оставить тебя здесь и пойти выбросить подгузник
в мусорное ведро, — объяснила она малышке.
Эшли весело залепетала и звонко зашлепала губами.
— Хочу сок, — сказала она. — Хочу ченье.
— Потерпи минутку. Давай сначала оденемся. — Лили положила
подгузник на стол, решив выбросить его позднее. Интересно, где же тут ведро?
Силы ее иссякали. Кристел никогда не была очень организованной, однако
наверняка поставила ведро и упаковку с чистыми подгузниками в пределах
досягаемости.
— Лили грустная, — заметила Эшли. — У нее слезки.
Лили осознала, что ее щеки залиты слезами.
— Ты права. — Она вытерла лицо детской салфеткой. — Все
хорошо, — заверила она Эшли, ощущая, что внутри у нее как будто стремительно
разматывается канат. Она больше не принадлежала себе. Ее лучшая подруга умерла,
а Лили не могла даже поплакать о ней. — Все в порядке, — она заставила себя
улыбнуться. — Да?
— Да.
Лили засуетилась, надевая на малышку подгузник, маечку и
штанишки. Подняв Эшли, чтобы поставить ее на пол, она заметила свое отражение в
круглом настенном зеркале в розовой раме.
Она выглядела так, как и предполагала, — после такой-то
ночи. Но в душе Лили все изменилось. Теперь там царила ужасная, непроглядная
тьма. Торопясь вслед за Эшли, спускавшейся по ступенькам, Лили осознала
окончательно и бесповоротно, что ее жизнь никогда не будет такой, как прежде.
Она вдруг увидела в себе другого человека, незнакомку, оказавшуюся в ее теле.
Эшли держалась за палец Лили, пока они мучительно медленно
спускались по лестнице, с каждым шагом приближаясь к ужасной реальности. Шон
стоял внизу. Лицо его было непроницаемо. Когда они дошли до середины, Лили
ощутила, что кто-то идет за ними, и оглянулась.
— Чарли!
— Мама, — сонным голосом пробормотала Чарли. — Где мама?
— Мама! — ангельским голоском повторила за ней Эшли.
Лили и Шон обменялись растерянными взглядами. При виде
заспанного личика Чарли Лили чуть было не расклеилась снова. «Как? — в ужасе
думала она. — Как сказать ей это? »
— Доброе утро, зайка. — Лили погладила девочку по
взъерошенным волосам.
— Привет, Лили. Привет, дядя Шон. Что у тебя с лицом?
— Привет, кнопка, — сказал Шон. — Может, пойдешь посмотришь,
не проснулся ли Камерон?
— Он никогда не встает так рано по субботам. — Чарли
перевела серьезный взгляд с Шона на Лили. И, видев понимание в ее глазах, Лили
похолодела.
— Хорошо, — покорно сказала Чарли. — Пойду разбужу его.
— Она догадывается: что-то случилось, — заметил Шон. Лили
подняла малышку на руки, внесла в кухню и посадила в детский стульчик.
— Она догадалась об этом еще вчера.
Шон взял коробку с детским печеньем и протянул одно Эшли,
глядя на нее так, словно перед ним бомба с часовым механизмом. Секунду девочка
молча смотрела на него, потом взяла печенье.
— Пасибо! — сказала она.
Казалось, Шон теперь нравился ей больше.
Взяв чашку с недопитым чаем, Лили сделала глоток, однако чай
остыл и стал горьким. Она вспомнила, что заварила его еще до возвращения Шона.
Это было целую вечность назад, в другую эпоху, до того, как Лили пришлось лицом
к лицу столкнуться с тем фактом, что Кристел и Дерек вышли вчера из ее класса,
а потом сорвались с обрыва.
— Что случилось? — спросил Камерон хриплым со сна голосом.
Чарли бросилась к Шону.
— Я его разбудила, и теперь он злится на меня.
Лили налила в поильник сок и протянула его малышке. Камерон,
настороженный, стоял в дверном проеме, словно готовый в любой момент обратиться
в бегство.
Лили почувствовала на себе взгляд Шона. «Как?» — безмолвно
спрашивал он.
«Бедные дети! — Лили стиснула зубы, чтобы подавить рыдание.
— Мы — все, что у них осталось».
Шон откашлялся, взял Чарли за руку и посмотрел Камерону в
глаза.
— Произошла автокатастрофа. Вчера.
Личико Чарли сморщилось, а плечи поникли и задрожали. Шон
обнял ее. Лили пошла к Камерону, протягивая к нему руки. Камерон словно не
заметил ее жеста; он стоял, холодный как камень, и выражение его лица не
изменилось.
— Ваши мама и папа ехали вместе, а из-за погоды дорога была
очень опасная, — продолжил Шон. Казалось, будто он сам не верит в свои слова. —
Машина попала... ох... она сорвалась вниз с обрыва.
Слушая Шона, Лили смотрела на его лицо — оно становилось все
бледнее. Настороженность Камерона постепенно исчезала.
Мелкие капельки пота блестели у Шона над бровями и верхней
губой. Лили размышляла о том, чем он занимался, пока все они спали. Вспомнила
царапины на его лице и руках, разорванный свитер, грязные ботинки, брошенные у
двери. Шон первым обнаружил брата и Кристел. Что он увидел там? Прикасался ли к
ним? Плакал ли?
Задавая себе все эти вопросы, Лили удивилась: она почти
ничего не чувствовала. Она осознавала факты, однако почему-то они не вызывали в
ней отчетливых эмоций.
Слишком многое нужно было прочувствовать, слишком о многом
нужно было поговорить. Слишком многое предстояло объяснить. Лили медленно
протянула руку и коснулась Камерона.
— Мы не знаем, что сказать, — прошептала она.
— Ничего не надо говорить. — Он пристально посмотрел на нее.
— Нет, надо, но никто не знает, с чего начать.
— Так чего вы смотрите на меня? — Камерон отдернул руку. На
мгновение лицо мальчика исказила боль, а потом на нем застыло ошеломленное
выражение раненого животного.
Увидев, как страдает Камерон, Лили поняла, что есть нечто
гораздо более тяжкое, чем ее скорбь.
Глава 16
Суббота
7:05
Шон мучительно пытался найти слова, чтобы высказать
невозможное. Во рту у него пересохло.
— И где же они? — спросил Камерон.
— Мамочка! — жалобно прошептала Чарли.