Офис банкира располагался на улице Страндвэген. В районе Госхага, на острове Лидингё, у него была огромная вилла. Последние дни Иван следил за ним.
– Как ее зовут?
– Мелина. Выглядит как кинозвезда. Не понимаю, почему ты хочешь похитить одного мужика.
Николас покачал головой.
– Я не собираюсь опять обсуждать эту тему. Никаких женщин и никаких детей. Такие правила.
– Да пошел ты со своими правилами. Хорошо еще, что на этот раз ты мне доверил все сделать самому. И видишь, я справился.
– Да, ты отлично справился.
Иван довольно ухмыльнулся.
– Скоро мы будем его брать? – спросил он и засунул в рот последний кусок бургера.
– Скоро.
– Хорошо. А то мне уже надоело за ним следить.
Иван встал, выбросил пакет с мусором в урну.
– По крайней мере, не ты будешь решать, куда мы поедем, когда закончим все дела.
– Ты о чем?
Дожевывая бургер, Иван поднял палец вверх.
– Помнишь лето после окончания гимназии? Да, я ее не закончил, но твой выпускной мы отметили. Все наши знакомые купили чартерные туры. В Магалуф, в Санни Бич, на Родос. А что сделали мы? Ты заставил меня целый месяц мотаться по Европе в грязных поездах.
– Мы путешествовали на поездах по льготным билетам. Так многие делали.
– В Соллентуне на нас смотрели как на двух трахнутых инопланетян. Все остальные, когда возвращались, рассказывали о диких попойках, драках с англичанами, девочках в бикини, о голубой воде и бесконечных пляжах. Они ржали, когда я рассказывал им, что таскал рюкзак, спал под открытым небом и осматривал Бетонную стену.
– Берлинскую стену. – Николас улыбнулся. – Согласись, что скучать нам не приходилось.
– Ладно, было неплохо. Знаешь, что я куплю?
– Нет, а что?
– Петухов. Бойцовских петухов. Буду организовывать бои, как Пабло Эскобар в «Наркос».
– У себя в трехкомнатной квартире на полу? И где ты найдешь таких петухов? Их в зоопарке не спереть.
– Что-нибудь придумаю, – ответил Иван. – Не будь таким скептиком.
Волейболисты двинулись в сторону парка Тессин. Николас покончил с гамбургером.
– Ты не употребляешь?
– Не волнуйся. Я не налажаю. Давидсон у меня под контролем. Единственное, чего мне хочется, – это больше свободы действий. Мне надоело стоять в дверях и раскланиваться. Я ведь теперь миллионер.
– Я позволил тебе заключить по-черному этот контракт на квартиру. Ты сможешь делать все, что захочешь, когда мы с Марией уедем. Но до этого ты должен быть трезвым и слушаться меня.
Николас заметил, что высказался жестче, чем хотел. Он жестом попросил у друга прощения.
– Я только прошу тебя быть осторожнее. Я не могу рисковать и оставить Марию одну.
– Как она?
– Они ее достают.
– Опять? – Иван покачал головой. – Я не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я съездил в Ворберг и объяснил этим сраным малолеткам, чтобы они ее не трогали.
– Потому что если у нас все сорвется, то она останется одна. И тогда будет только хуже. Но я оценил твое предложение. Она тоже благодарит.
– Не забывай, что мне она тоже как сестра, – сказал Иван и взял жареного картофеля с бумажной тарелки.
11
Из-за спины сидящего за рулем Хуана Карлос увидел Сантьяго-де-Чили, над которым, как нимб, висела пелена смога. Одна машина посигналила, и водители других тут же нажали на клаксоны. Прямо перед ними в километровой пробке ехал старый грузовик, до отказа набитый луком. Черные клубы дыма вылетали из выхлопной трубы и образовывали серые облака, поднимающиеся к небу.
– Почему люди предпочитают жить в городах? – проговорил Карлос.
Маркос, сидевший на переднем сиденье рядом с Хуаном, повернулся и хотел ответить, но умолк, увидев уличного продавца в шортах и футболке, остановившегося у машины. Последнее время в столице резко выросло количество автомобильных краж и ограблений. Маркос опустил автомобильное стекло и отогнал продавца парой смачных ругательств.
Карлос не спал всю ночь. Не смог заснуть и в дороге, хотя голова раскалывалась от усталости. Раньше ему всегда удавалось поспать в машине. Временами, когда особенно мучила бессонница, он даже просил Хуана покатать его, чтобы выспаться. Предыдущей ночью он опять вытащил матрас на террасу. Положил руки под голову и лежал, глядя на звезды, размышляя о Консуэло. Или о ее матери, Рамоне, которую любил когда-то. Они были так похожи, что он сам не понимал, о ком думает. Именно тогда, прислушиваясь к ночным звукам и устремив взгляд во вселенную, он решил, что Консуэло должна принадлежать ему. Должна быть с ним. Не все время, а иногда. По ночам. Тогда, когда понадобится.
Из внутреннего кармана он достал письмо от Рамоны. Быстро перечитал его, хотя уже знал наизусть. Поднес письмо к носу, принюхался к бумаге, снова сложил его и положил обратно в карман.
– Маркос, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты устроил одно дело.
– Какое?
– Переведи Рауля на другое место.
Карлос заметил, с каким вниманием слушал его Хуан.
– Он плохо справляется с работой?
– Вовсе нет.
Карлос помолчал.
– Назначь его начальником смены на строительстве фабрики в Консепсьоне. Я хочу, чтобы он какое-то время по будням жил там.
– С какого времени?
– Немедленно.
– Будет сделано, шеф.
Карлос откинулся на спинку сиденья. Через тридцать с небольшим часов он впервые увидит Швецию и Стокгольм. Неужели шведская столица окажется такой же дырой, как Сантьяго?
Часть II
1
– Черт, – Иван Томич замахнулся, чтобы ударить по экрану компьютера, но сдержал себя и залепил кулаком по стене. Всего одно нажатие на мышку, и он проиграл японцу сорок три тысячи крон. Закрыв сайт онлайн-покера, Иван откинулся на спинку дивана и помассировал костяшки пальцев. Трехкомнатная квартира на Сандхамнсгатан была настолько пустой, что когда Иван разговаривал, смотрел телевизор или слушал музыку, в квартире раздавалось эхо. Это настолько пугало его, что две недели назад, под кайфом, ему показалось, что он тонет.
Из ящика стола Иван достал прозрачный пластиковый пакет, высыпал дорожку кокаина и втянул ее в себя. Он надеялся успокоиться, как только найдет новую квартиру. Поэтому и уговорил Николаса помочь с контрактом «по-черному». Но переехав, он стал еще раздражительнее и чувствовал себя как в заключении. И хотя в кладовке лежала сумка с тремя миллионами крон, деньги его не радовали. Николас даже заставил его продолжить работу швейцаром, еще одним «черным-понаехавшим», который встречал одиноких алкашей у входа в бар «О’Лирис» в Хюддинге.