Драконы рыжими не бывают - читать онлайн книгу. Автор: Лена Савченко cтр.№ 21

Я хотела овладеть огнём если не в совершенстве, то хотя бы держать под контролем. Он, оказывается, весьма полезная штука — грех упускать подобную возможность. Да и к тому же... я хотела быть полезной для этой гильдии. Эти драконы, и не только, спасли меня, дали возможность, вручили бразды правления своей жизнью, отправив в собственное плавание. Вряд ли Мастер понимала в действительности что для меня сделала. Я улыбнулась, забираясь поглубже под одеяло — слишком быстро к кому-то привязываться, создавать авторитеты, идолы было слишком явной чертой характера. Голендус наверняка бы порадовался за меня — его подопечная, кажется, начинала карабкаться вверх и имела неплохие шансы на выживание.

Даже если вся моя жизнь будет проходить в тени закоулков и подворотен, все равно я буду этому только рада. Жизнь ведь, а не жалкое существование.

Дверь скрипнула. В спокойную обстановку тут же ворвался огненный вихрь в виде Шары. Глаза у неё сейчас были почему-то серо-голубыми, взамен янтарным.

— Как ты себя чувствуешь? — она тут же опустилась на край кровати.

— Вполне не плохо. Ломит всё тело, но жить буду. Кто меня вытащил?

Еще один вопрос, который я не успела задать тому лекарю.

— Я и Луинис. Я так испугалась! Никогда не видела подобного, растерялась, пришлось тормошить Кэрон! Наверное, скоро заявится жертва пьяного алхимика, будет тут кряхтеть, что мы опять воруем его единственного лекаря. Но к тебе я его не пущу — много чести, эта красноперая сволочь...

Началось. Я улыбнулась, чтобы не закатить глаза. Вид трещащей птички от чего успокаивал и создавал атмосферу уюта. Мне, внезапно, подумалось, что я попала к своим. К тем, о ком думала, сваливая от стражи в Пранксе. И не знаю на счет остальных -  потому что этот друид казался мне жутковатым, Вальхела тоже не излучала флюиды дружелюбия, как и Харос, а вот с этой особой с подружусь однозначно. Она похожа на меня - такая же бойкая, веселая и неугомонная.

- ... мы тут задержимся на два месяца, Харос не говорит почему, но видимо, надо. О, я познакомлю тебя с Тайвынь! Она тебе понравится - иногда ворчит, но милая. Так во-о-от, а потом, когда ты встанешь на ноги, я потащу тебя в город. Тут не так, как в прошлом гадюшнике, полно народа, которые поддерживают взгляды революционеров, поэтому будет намного легче! А ещё не нужно будет прятать твои чудесные волосы, потому что я помогу сделать так, чтобы тебя принимали за феникса. Лу сказал, что тебе нужен учитель, поэтому...

Иногда она смешно тянула гласные, или вдыхала поглубже и горела нескончаемым энтузиазмом. Я им даже заражалась — лапки зачесались поскорее встать с постели и последовать за ней.

— Ты согласна меня учить? — я недоумённо моргнула, — Правда?

— Конечно! Если не я, то ты точно пропадешь — во всем этом мире фениксов не сыщешь, а тут такое везение! Я соскучилась по своему народцу.

А вот тут в глазах промелькнуло что-то иное. Некая тень, в мгновение исказившая ее лицо. Дохнуло печалью.

— Почему ты покинула Патриопий?

— Долгая история... — феникс слабо улыбнулась, сощурившись. — Наверное, я слишком любила летать, чтобы там оставаться. Если тебе правда интересно, то я могу показать.

Девушка неуверенно протянула ко мне руку, наши пальцы переплелись.

Картинки сменяли одна другую, быстро мелькали, накладывались, но печальный, совсем не звонкий голос вещал:

— Мам, ты знаешь, я видела небо. Оно такое большое, но такое далёкое... Почему? У меня же есть крылья, почему я не могу взлететь? Почему нам нельзя, а им можно? Мы же тоже фениксы, мы тоже горим. Почему мы другие? Мам, я хочу взлететь. Я хочу быть ближе к небу. Я хочу облететь весь мир, и не один. Почему им можно, а нам нельзя? Почему? Мам, я хочу гореть. Хочу пылать ярче костра, хочу смеяться и ловить потоки ветра.

Небольшой домик, спрятанный под ветками деревьев. Вдали виднеются башни замка, и дома, раскинувшиеся подле него. Домик стоит на самой кромке леса. Деревянный, выглядящий не надежно, но при этой картинке неприятно тянет в груди.

— Мам, слушай, я хочу уйти. Не могу жить здесь. Не могу вечно чувствовать зов неба и лишь смотреть на него. Как... Как ты вообще с этим смирилась? Это же невозможно. Мне больно, мам, мне так больно, что я иногда не могу дышать. Понимаешь? Я хочу уйти, улететь, расправить крылья, которые рвутся ввысь.

Ощущение полета прерывается чьи-то окриком снизу. Там стоит парень, короткий ежик медных волос взъерошен. Он кричит, что бы спускалась, иначе могут увидеть и тогда придется не сладко.

— Я ухожу, мне надоело. Я летаю иногда тайком там, над лесом за домом. Меня душит от слез и восторга, когда я взлетаю. Когда крылья вспыхивают ярче костра, жарче любого пламени. Мне так тепло. И я не хочу, чтобы это тепло покидало меня.

А потом бесконечная дорога и ощущение побитой дворняжки. Какие-то трактиры, бары, таверны, бесконечные лица, искаженные болью и кровь на руках. Их кровь. И все та же печаль.

— Меня нет дома уже давно. Я многое повидала, не счесть сколько раз падала и встала снова. Иногда даже тухла, но загоралась вновь. И знаешь мам, я не жалею. Ни разу не жалею, что тогда не поверила твоим слезам, что там куда опаснее. Миры прекрасны, мам. Мои друзья. Мой любимый. И да, они жестоки и порой моя жизнь висит на волоске, но за спиной — тепло, которое я несу с собой. Одни греются об него, другим делаются холоднее льда, третьи же сгорают. Я не знаю люблю ли я тебя и благодарна ли. Но меня устраивает моя жизнь бродяги феникса. Я птица. А птицам положено летать.

Я смотрела на все это, затаив дыхание. Город с высокими стенами домов, ослепительно белыми и яркая, палящая звезда. Воздух местами плавился от жары, но все равно по улицам гулял прохладный ветерок. И каждая картинка, которую Шара показывала мне, она сопровождалась горечью и болью. Я чувствовала ее как себя, ощущала все эмоции и мне нестерпимо хотелось плакать - противный ком застрял в горле и никак не желал уходить прочь.

— Там было слишком много цепей, — проронила девушка, когда я снова смогла видеть только её. Руки она не отдёрнула, хоть и ослабила хватку. Ладонь оказалась совсем не грубой, приятной на ощупь и тёплой.

— Понимаю...

Повисло неловкое молчание. Меня слегла потряхивало от пережитого и образы, показанные птичкой, не отпускали. Дом, те, кто, наверное, приходился птичке родителями, братья и сёстры. Потом всё сужалось до уже знакомых личностей, всполохов магии, огня, запаха палёного мяса и крови. Треск огня мешался с чьим-то бархатистым, до ужаса наглым голосом, лицо которого разглядеть мне не удалось. Только жёлтые глаза злобно сверкали почти затравленным взглядом и грозили обернуться смертью для любого, кто проявит хотя бы толику агрессии в его сторону. Тот самый «любимый»? Только вот где он сейчас, интересно? К глазам просились слёзы, но моими они не были. Когда я увидела Шару в первый раз, мне показалось, что это создание совершенно не умеет грустить. А сейчас предположение выходило крайне ошибочным — внутри у рыжей бушевал настоящий огненный шторм и отнюдь не из радостных эмоций. С чего она вообще решила показать это мне, едва знакомой? Вопрос тут же был озвучен.