Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками - читать онлайн книгу. Автор: Николя Ванье cтр.№ 22

Я ничего не понимаю. Поскольку разница во времени между данным регионом и Москвой составляет семь часов, я не смогу ни с кем связаться раньше четырех часов дня по местному времени. А сегодня еще и суббота!

Получается, что мы застряли здесь по меньшей мере до понедельника. Впав в глубокое уныние, мы снова разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и возвращаемся в село, где нам предстоит провести двое суток и которое мы уже начинаем ненавидеть.

Погода — просто замечательная. Температура — между тридцатью и сорока градусами ниже нуля, ветра нет, ярко светит солнце. Собаки пребывают в прекрасной форме и, как и я, сгорают от желания побыстрее отправиться в путь. Впрочем, мы здесь крепко застряли. Я еле сдерживаюсь и еще активнее предпринимаю различные действия: шлю по электронной почте срочные письма в соответствующие министерства, отправляю текстовые сообщения по телефону… Но, по правде говоря, мне мало кто и мало что на это отвечает, и если я и получаю ответ, то примерно такого содержания: «Я попытаюсь выяснить, что могу сделать, однако все органы административной власти сейчас закрыты».

Чтобы хоть как-то снять нервное напряжение, я надеваю упряжь на собак и по заснеженной дороге еду в ближайшее село. Дорога эта тянется вдоль колючей проволоки, окаймляющей нейтральную полосу шириной более пяти километров, противоположная граница которой обозначена самой рекой Амур. Вооруженные автоматами Калашникова солдаты, ведущие наблюдение на сторожевых вышках, сообщают по телефону начальству о том, что мимо них проехала собачья упряжка и в какое время это произошло.

В понедельник утром мы даже не едем на таможню, потому что так и не было получено никаких новых документов и сообщений, позволивших бы нам пересечь границу.

В этот понедельник у всех российских государственных служащих выходной день, однако мне удается связаться с несколькими чиновниками в министерстве иностранных дел Франции, в посольстве Франции в Москве и в посольстве России в Париже. Кроме того, я поставил в известность средства массовой информации и те начали поднимать шум, тем более что я сообщил, что у нас скоро закончится корм для собак, а следующая точка, в которой заготовлен корм, находится хоть и всего лишь в двух километрах отсюда, но… по другую сторону Амура, в Китае!

В ночь с понедельника на вторник мы получаем письменное уведомление, в котором говорится, что таможенному посту Амурзета в качестве исключения разрешили поставить подпись в книжке АТА и пропустить нас через границу с Китаем. Данное разрешение должно прибыть не позднее завтрашнего утра, а потому нам рекомендуется явиться на таможенный пост к одиннадцати часам утра — то есть к тому времени, к которому начальник таможни уже просмотрит полученные по электронной почте письма.

На следующий день в полдень Арно, дежуривший возле таможни, сообщил ее начальнику, что уже должно было поступить нужное нам разрешение. Что же произошло? Может, начальник стер у себя в компьютере полученное по электронной почте письмо? Или он его вообще не получал? Мы этого никогда не узнаем, но, принимая во внимание то, что нам затем пришлось пережить, я больше верю в первое предположение. Снова оказавшись заложником разницы во времени между данным регионом и Москвой, я смог связаться с таможенным атташе нашего посольства лишь к концу дня по местному времени. Тот незамедлительно поставил в известность соответствующие инстанции — или, по крайней мере, лиц, которые обладают хоть какой-то властью и которые оказались на своем рабочем месте в министерстве. Он попросил нас быть готовыми пересечь этот таможенный пост, и мы сообщили об этом в китайскую таможню, чтобы ее служащие задержались немного дольше положенного времени (что китайские служащие и сделали) и мы смогли въехать в Китай… Время шло, но никаких разрешений так и не поступило. В пять часов вечера таможенный пост закрывается, и откроется он только послезавтра: страна будет праздновать православное Рождество.

Я прихожу в бешенство, тем более что начальник таможни, который, по его же словам, так и не получил никаких указаний от властей, заявляющих нам о своей поддержке, открыто смеется нам в лицо. А тут еще вмешивается ФСБ. Федеральная служба безопасности России: ее сотрудники требуют от нас побыстрее решить сложившуюся проблему, поскольку они не могут позволить нам и дальше находиться в пограничной зоне, в которую иностранцев обычно не пускают. Я начинаю терять самообладание. Меня возмущает то, как с нами здесь обращаются: держат нас в заложниках в стране, которая выставляет себя моим другом.

Среда. Мы находимся здесь уже пять дней и все никак не можем отправиться в путь. Пять дней, в течение которых мы могли бы мчаться, преодолевая по сотне (а то и больше) километров в день, по льду реки Амур, по которому я мечтаю проехать еще с того дня, когда у меня возникла идея совершить это путешествие. Я похож на льва, посаженного в клетку. А тут еще погода издевается надо мной, день за днем создавая буквально идеальные условия для путешествия на собачьей упряжке. Условия, о которых я мечтал.

Кое-кто из моих коллег приходит в уныние и начинает подумывать о том, чтобы вообще отказаться от нашей затеи. Я их вполне понимаю.

К счастью, в среду вечером второй по значимости человек в посольстве Франции в Москве сообщает мне, что подготовил все необходимые разрешения, которые дадут нам возможность покинуть территорию России завтра. Он лично убедился в том, что начальник таможни их все благополучно получил. Кстати, Министерство иностранных дел Франции обратилось с соответствующим ходатайством к своим коллегам, российским дипломатам, и посол России во Франции М. Орлов обратился с ходатайством к правительству России.

Решив, что завтра уж точно покинем территорию России и въедем в Китай, мы отправляемся праздновать это событие в единственный имеющийся в округе ресторан. Часов в девять вечера появляется странный персонаж, который приглашает нас на встречу с каким-то человеком, который не хочет «светиться», но желает сообщить нам «нечто очень важное».

Выйдя на улицу, я вижу, что в тени здания стоит женщина. Я узнаю ее: это начальница ветеринарной службы таможенного поста. Именно она проверяла документы, относящиеся к собакам, и давала разрешение на пересечение ими границы России.

Женщина сообщает нам, что начальник таможни позвонил ей и распорядился не выдавать документов на пересечение собаками границы на том основании, что разрешение свыше было дано таможенному посту, находящемуся в соседнем городе, через который мы и намеревались проехать, пока ФСБ не запретила нам пересекать тамошний таможенный пост и не заставила отправиться в Амурзет. Мы тогда изменили свой маршрут, а также все соответствующие разрешения за три месяца до начала экспедиции, но при этом никому не пришло в голову, что следовало изменить наименование таможенного поста на документах, относящихся к пересечению границы собаками. Кроме того, начальница соответствующей службы, решив, что данное несоответствие не имеет большого значения, дала это разрешение.

Теперь она с сожалением говорит, что под давлением начальника таможни не сможет разрешить собакам пересечь границу, если только мы не сумеем добиться того, чтобы компетентные инстанции внесли соответствующие изменения в документы и до завтрашнего утра прислали ей исправленные бумаги по электронной почте. Она сообщает нам это, чтобы чем-то помочь, потому что считает несправедливыми действия, жертвами которых мы стали. Если же ей завтра придется на основании вышеуказанного несоответствия в наименовании таможенного поста запретить нам пересекать границу России, то она за это заранее извиняется. Она сделала то, что считала своим долгом, — предупредила нас о грозящих неприятностях, так как осознает, что дальнейший ход данной экспедиции — которую она, кстати, считает выдающимся событием — может оказаться под угрозой.