ДИСПЕТЧЕР: К нам поступил звонок о вторжении в дом номер 23 по улице Олд-Харт. От неизвестной женщины. Звонок прервался, повторно связаться нам не удалось.
СОТРУДНИК ПОЛИЦИИ: Вас поняли. Сама звонящая еще в доме?
Д: Да, одна в доме. Она сказала, что ей не выбраться.
СП: Высылаем наряд к дому 23 по Олд-Харт. Есть какая-нибудь дополнительная информация?
Д: Это все, что она успела сообщить до того, как прервалась связь.
Глава 27
Пятница, 21:20
Я ДОСТАЛА ИЗ ШКАФА стремянку и закрыла спальню на крючок.
Замерла в полной готовности – ухо прижато к деревянной двери в ожидании звука открывающегося замка или разбитого стекла.
Но было тихо.
Я откинула крючок и вышла из спальни в почти темный коридор. Слабый свет от оставленной в кухне лампочки и телевизора в гостиной. Босиком по холодному полу, взгляд за угол в кухню, в темное окно. Ничего не видно – заднее крыльцо все еще без света.
И тут я услышала, как повернулся ключ в замке и заскрипела задняя дверь.
Я затаила дыхание. Восемь шагов до двери, ключи от машины на столике при входе. Три шага по крыльцу, семнадцать шагов до машины.
Подсвеченный силуэт в дверном проеме – и вот она внутри. Я увидела ее прежде, чем она меня. Длинные волосы убраны назад, никаких очков. Еще мельче, чем я помнила, вся какая-то заостренная. Взглянула на открытую бутылку с вином, взяла бокал, посмотрела в него.
– Мам? – Я шагнула на свет.
Галлюцинация, кошмар, спровоцированный вином и лекарствами? Для чего ей понадобилось отправлять мне посылку, подговаривать кого-то звонить, убеждать меня в собственной смерти?
Она подскочила, отставив пустой бокал.
Вот от кого я отбивалась ночью, кричала, чтобы меня не трогали. Знакомый смех в больнице, голос, подсказавший следователю мой кабинет. Момент, которого я подсознательно ожидала все эти годы.
– Привет, дочка. – Ее лицо расплылось в чересчур широкую улыбку.
– Мам, – повторила я, – что ты сделала?
Многослойный вопрос. Что произошло с Элизой, с Шоном Колманом, со мной – двадцать лет назад.
– Я тебя оберегала, – сказала она, приближаясь ко мне. – Теперь ты в безопасности, все скоро закончится. Иди сюда, – она жестом показала на стол, ожидая моего повиновения. – Сядь-ка здесь.
Думала, я допила вино и теперь под влиянием того, что она туда подсыпала.
Она давно наблюдала, изучала мои привычки. Пробралась в мой кабинет в больнице и сняла копию с ключа от дома? Запросто. Я не запирала кабинет. Слишком расслабилась, почувствовала себя в безопасности.
Я попятилась.
– Арден, подойди сюда, садись. – Мать подошла ко мне и, приобняв, подтолкнула к столу.
Ноги плохо слушались. Я опустилась на придвинутый ею стул. Она взяла у меня из рук телефон и положила себе в задний карман.
– Мам, я думала, ты умерла.
– Правда?
– Ты прислала мне посылку.
Она печально улыбнулась.
– Я надеялась, ты станешь меня искать. Расстроишься. А ты… поставила ее в шкаф и продолжала жить своей жизнью. Я думала, ты узнаешь эти вещи, ну и… – Она покачала головой. – Ты всегда меня удивляла.
– Ты изменила имя, – промолвила я.
– Не одной же тебе начинать все сначала. – Мать провела рукой по моим волосам. – Ты из тех, кто выживает, дочка.
В голове все перемешалось. Но не от лекарств. От ее вида, от настигшего меня прошлого.
Мать прошла к столешнице, достала из шкафчика чашку, как у себя дома.
– Скажи, – опять заговорила я, – это ты их убила?
– Что? – удивилась она. – Кого?
Она налила в чашку воды из-под крана. У меня пересохло в горле.
– Шона Колмана.
Ее лицо изменилось, налилось яростью. Я вспомнила резкие смены настроения, ее гнев.
– Колман шантажировал нас годами. Кровопийца. Ненасытный клещ. Требовал того, что ему не принадлежало. Знаешь, где я его видела на прошлой неделе? В холле больницы. Решил одним махом двух зайцев убить. Окликнул меня по имени – бывшему имени. Он приехал за нами, дочка. Он бы тебя в покое не оставил.
Она ошибалась. Шон Колман искал меня, чтобы предупредить о своем сыне, который приставал к нему и к ней десять лет назад. Шон хотел мне помочь, а напоролся на мою мать.
И потом наблюдал за ней? Смотрел, что она сделает?
Вот. Вот от чего он хотел меня предостеречь. Не от своего сына, а от моей матери. А теперь она здесь.
– Шон тут ни при чем.
Она обернулась и в упор посмотрела на меня.
– Не будь такой наивной, милая. – Она отвернулась и поставила чашку в микроволновку. – Я всегда, всегда была рядом, чтобы тебя защитить. Кто, по-твоему, позвонил в полицию, когда тебя преследовал Натан?
Анонимный звонок в полицию – это она меня оберегала. И теперь Натан Колман за решеткой, и все расследование крутится вокруг него, а не меня.
– Его отец шантажировал нас годами. Ясное дело, яблочко от яблоньки…
– Отец ни при чем. Все эти годы, письма, шантаж – все дело рук сына. Натана.
Она непонимающе смотрела на меня, потом сделала глубокий вдох, расправила плечи.
– Арден, за тобой и твоим домом следил отец.
– Да нет же! – Я невольно повысила голос. – Он хотел меня предостеречь. И даже не по поводу сына. Все совсем не так, как ты думаешь. Он хотел предупредить меня о тебе.
Я слишком резко вскочила, чуть не опрокинув стул.
Мать дернула головой, не понимая.
– Арден, успокойся. Ты не в себе.
Правильно. Надо успокоиться. Нельзя впадать в панику, иначе от меня не будет толку. Я просто сбегу.
Шесть шагов до двери кухни, тринадцать – до входной. Успею ли добежать до Рика? До его сарая? До сейфа с оружием? При незажившей коленке и поврежденной руке?
Вокруг никого, помочь некому.
Микроволновка запищала, и я увидела, как мать потянулась за стоящим рядом пузырьком с таблетками от доктора Кела. Прочитала этикетку, быстро поставила обратно.
– Мам, мне нужно знать, что произошло со мной на самом деле.
Вздох.
– Иди ляг, Арден. Отдохни, я сделаю тебе горячий шоколад.
Она махнула в сторону спальни. Я подчинилась и вышла в коридор.
За спиной послышался перестук таблеток во встряхиваемом пузырьке. Помню… Мать, готовящая ночью горячий шоколад, чтобы меня успокоить. Таблетки, чтобы меня остановить.