Война в XXI веке - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Куманьков cтр.№ 9

Будучи блестяще образованным, Гроций опирался в своей работе на обширный корпус литературы – от Священного Писания и греческой философии до современных ему работ по праву и политике. И эту традицию следует иметь в виду при рассмотрении теории Гроция, равно как и при обсуждении вопроса о современной этике войны и мира. По мысли Гроция, народы взаимодействуют друг с другом на основании норм естественного права. Хотя концепция самого Гроция остаётся предельно теологизированной, сила этих норм столь велика, что они могли бы существовать и быть очевидными, даже если допустить, «что бога нет или что он не печется о делах человеческих» ^[59], согласно аккуратному предположению, которое в Пролегоменах к «Трём книгам» сделал Гроций. Свойственные человеку стремление спокойно жить в обществе и разумность позволяют открыть законы естественного права, а поскольку природа разума универсальна, то и нормы естественного права универсальны и общезначимы. Они действуют для всех разумных людей вне зависимости от их подданства или верований.

Гроций отказывается от представления, будто всё, что человек делает, он делает только исключительно ради своей выгоды. Природа человека наделила его склонностью к общению с другими людьми. Она заставляет людей искать взаимной выгоды, т. е. справедливости. Природной же оказывается способность разума узнать морально необходимое и морально «позорное», т. е. выносить суждения о том, что соответствует естественному праву. Ради поддержания общественного порядка человек будет уважать право собственности, возмещать причинённый ущерб, соблюдать обещания и выполнять условия договоров, воздавать заслуженное наказание, соблюдать меру в распределении благ. Это и есть основные нормы естественного права.

Наличие этих принципов позволяет выстраивать отношения между отдельными людьми и между народами. Однако помимо них существует ещё один источник нормативности, который позволяет выстраивать отношения с соседями мирно и справедливо. Вот как доказывает его происхождение и существование сам Гроций: «…подобно тому, как законы любого государства преследуют его особую пользу, так точно известные права могли возникнуть в силу взаимного соглашения как между всеми государствами, так и между большинством их. И оказывается даже, что подобного рода права возникли в интересах не каждого сообщества людей в отдельности, а в интересах обширной совокупности всех таких сообществ. Это и есть то право, которое называется правом народов» ^[60].

Итак, нормы естественного права универсальны и неизменны, они очевидны для каждого разумного человека. Принципы права народов (ius gentium) основаны на соглашении, поэтому они могут меняться время от времени и иметь различное прочтение в разных обстоятельствах. Что касается права войны и мира (Гроций в большей степени пишет о праве войны), то оно формируется на стыке естественного права, права народов, а также божественного права – такого, которое связано с проявлением Божией воли. Все эти источники позволяют сказать, в каких случаях допустимо начинать войну и что дозволено на войне. Второй вопрос не менее важен, чем первый. Как мы уже указывали выше, Гроций сравнивает войну с судебным процессом. Суд будет законным и справедливым только в случае, когда, во-первых, к ответу привлекается правонарушитель, а во-вторых, когда процесс его осуждения и наказания соответствует нормам права и морали. Это же относится и к войне, которую необходимо начинать и вести справедливо.

Справедливыми причинами войны Гроций считает: самозащиту (defensio), возвращение имущества (recuperatio rerum), наказание (punitio), а также оказание помощи союзнику или любому народу, попавшему в беду. На государство, таким образом, возлагается обязанность или, точнее сказать, предоставляется возможность следить за соблюдением естественных прав и выступать защитником невинных, если в их отношении «творится явное беззаконие, если какой-нибудь Бузирис, Фаларис или Диомед Фракийский творит над подданными такое, что не может быть оправдано никем, кто не утратил справедливости» ^[61]. Гроций не слишком подробно останавливается на этом вопросе, но сказанное им необходимо учитывать в дальнейших дискуссиях о праве вмешательства во внутренние дела другого государства по соображениям морали и гуманности.

Несмотря на то что среди справедливых причин войны Гроций выделяет наказание, наиболее важной он всё же считает самозащиту. Она естественна, так как каждый человек обладает правом распоряжаться своей жизнью и делать всё для её защиты. Равно и государство должно делать всё для своей обороны. Примечательно, что вопрос о наказании как причине войны хотя и рассматривается Гроцием, но занимает совсем скромное место. Скорее мы видим, что проблема наказания начинает интерпретироваться как часть дискуссии об ответе за правонарушение и возмещение вреда. Фактически наказание перестаёт быть причиной войны и превращается в цель войны, причём не столь значимую, как ретрибуция. Учение о праве и этике войны начинает приобретать всё более секулярную форму, поэтому вопрос о наказании грешника и воздаянии ему не воспринимается более как значимый элемент дебатов о войне.

Влияние Гроция на последующее развитие науки о международном праве было довольно сильным. Несмотря на критику последующие поколения политических теоретиков будут действовать в рамках предложенной Гроцием парадигмы, основу которой составляет учение о естественном праве и праве народов. По этому пути пойдут такие авторы, как Самуэль фон Пуфендорф, Джон Локк, Адам Смит и многие другие. Однако нам стоит указать на ещё одну ветвь развития учения о международном праве XVII–XVIII вв., которая оказалась столь же плодоносной и значимой для современной дискуссии о праве и этике войны и мира. Это направление связано с такими авторами, как Томас Гоббс и Эмер де Ваттель. В какой-то степени при обсуждении проблем межгосударственных отношений они пользуются тем же языком и инструментарием, что и Гроций. Однако выводы их о моральном статусе участников конфликтов или о допустимых средствах ведения войны отличаются от того, что мы находим в традиции, связанной с нидерландским мыслителем.

Так, согласно Гоббсу, война всех против всех не прекратилась абсолютным образом после учреждения гражданского состояния и появления государства, но сменилась войной одного народа против другого, одного государства против другого. Но, как пишет Гоббс, «там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет несправедливости. Сила и коварство являются на войне двумя основными добродетелями» ^[62]. Государства в отношениях между собой будут стремиться к наибольшей выгоде для себя и не будут способными к соблюдению норм, продиктованных моралью войны.

Ваттель не приемлет подобного радикализма. Однако позиция его в чём-то более сложная, нежели позиции Гроция и Гоббса. С одной стороны, он утверждает: «…законы естественного общества настолько важны для блага всех государств, что если бы вошло в обычай их попирать, то ни один народ не мог бы рассчитывать уцелеть и спокойно жить… Все нации имеют право применять силу к той из них, которая открыто нарушает законы установленного природой общества или прямо выступает против благополучия этого общества» ^[63]. В то же время мы уже приводили его слова о том, что каждая нация судит о необходимом и допустимом по своей совести. Государства ориентируются в первую очередь на собственные интересы (raison d'État), в этом и заключается их сущностная характеристика, именно поэтому Ваттель и отмечает релятивизацию справедливости, когда каждое государство начинает трактовать её по-своему. Не существует судьи народов, который мог бы выступить в споре государей, поскольку все они находятся между собой в естественном состоянии, где действует Гоббсово правило «non est potestas super terram quae comparetur ei» ^[64]. Государства в праве требовать от других государств соблюдения норм общежития, но не могут осудить нарушителя этих норм как морального преступника. Даже государство, спровоцировавшее войну, не лишается своего юридического и морального статуса и не перестаёт рассматриваться в качестве носителя суверенных прав.