Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной - читать онлайн книгу. Автор: Мохандас Карамчанд Ганди cтр.№ 125

В ходе расследования я познакомился с пенджабскими женщинами. Мне даже стало казаться, что мы знаем друг друга давным-давно. Куда бы я ни направлялся, они стайкой следовали по пятам и всякий раз раскладывали рядом свою пряжу. Во время этой работы у меня возникла мысль, что Пенджаб мог бы стать крупным центром по производству кхади.

По мере того как продвигалось мое расследование зверств, совершенных над местными, я находил все новые подтверждения правительственной тирании, произвола и бесчинств чиновников. Я был не готов воспринять их. Истории местных ранили мое сердце. Меня удивил тогда и продолжает удивлять до сих пор тот факт, что именно провинция, предоставившая наибольшее число солдат британскому правительству во время войны, вынесла столько жестокостей и зверств.

Составление отчета о деятельности нашей комиссии было также поручено мне. Тем, кто хочет больше узнать о бедах, обрушившихся на население Пенджаба, я рекомендую прочитать этот отчет. Здесь я бы хотел подчеркнуть, что в нем нет никаких преувеличений. Смею заверить, что каждое из заявлений подкреплено доказательствами. Более того, в опубликованном отчете содержалась лишь часть свидетельских показаний и улик, которыми под конец расследования располагала наша комиссия. Заявления, относительно которых у нас возникали хотя бы малейшие сомнения, в текст отчета включены не были. Он подготовлен с целью показать правду и только правду и позволит читателю понять, до чего способно дойти британское колониальное правительство, какие варварские поступки оно готово совершить, чтобы сохранить свое владычество. Насколько мне известно, ни одно из свидетельских показаний, приведенных в отчете, так и не было опровергнуто.

Отвлечемся от рассказа об ужасах, происходивших в Пенджабе.

Расследование комиссией Конгресса зверств, учиненных властями в Пенджабе, только началось, когда я получил письмо с приглашением принять участие в совместной индусско-мусульманской конференции, которую устраивали в Дели для рассмотрения халифатского вопроса. Приглашение подписали Хаким Аджмал Хан Сахиб и мистер Асаф Али. Среди участников упоминался свами Шраддхананджи, и, если я ничего не путаю, его назначили вице-председателем конференции, которая намечалась на ноябрь. На конференции предстояло обсудить ситуацию, сложившуюся после нарушения правительством обещаний по халифату, а также вопрос о том, следует ли индусам и мусульманам принимать участие в празднествах в честь восстановления мира в Европе. В пригласительном письме также говорилось о том, что беседовать на конференции будут не только о халифате, но и о проблеме защиты коров, так что появилась превосходная возможность принять какое-то решение и на сей счет. Это не пришлось мне по душе. В ответном письме я пообещал сделать все возможное, чтобы приехать на конференцию, а также отметил, что два упомянутых вопроса не следует смешивать или использовать для того, чтобы стороны могли заключить сделку. Каждый из вопросов нужно было рассматривать отдельно.

С такими мыслями я отправился на конференцию. Она была многолюдной, хотя и не могла сравниться с последними собраниями, в которых принимали участие десятки тысяч человек. Я обсудил упомянутые выше вопросы со свами Шраддхананджи, присутствовавшим на конференции. Он поддержал мои аргументы и предложил мне самому изложить их перед собравшимися. Точно так же я побеседовал с Хакимом Сахибом. Выступая на конференции, я сказал, что, если требования, связанные с халифатом, справедливы и законны, как я предполагаю, и если правительство действительно действует несправедливо, индусам следует поддержать требования мусульман пересмотреть и исправить допущенную властями ошибку. Однако было бы неверно использовать вопрос о защите коров, чтобы договориться с мусульманами, неверно предлагать мусульманам прекратить забивать коров в обмен на помощь со стороны индусов в халифатском вопросе. Впрочем, если бы мусульмане добровольно прекратили убой коров, уважая религиозные чувства индусов, осознавая свой долг перед ними — своими соседями и детьми одной родины, — это было бы совсем другое дело. Действовать самостоятельно и добровольно, утверждал я, долг мусульман. Это будет благородный поступок, но совершить его нужно независимо от того, поддержат ли индусы мусульман в халифатском вопросе или нет.

— В таком случае, — продолжал я, — оба вопроса нужно рассматривать отдельно, а на данной конференции нам следует обсуждать только халифатский вопрос.

Мои доводы были правильно поняты участниками конференции. В результате вопрос о защите коров на ней больше не затрагивался.

И все же маулана Абдул Бари Сахиб заявил:

— Независимо от того, поддержат нас индусы или нет, мы, мусульмане, как соотечественники индусов, обязаны уважать их религиозные чувства и прекратить забивать коров.

И на какое-то время стало казаться, что они действительно прекратят убой.

Кто-то предложил обсудить события в Пенджабе, но я резко возражал против этого. Пенджабский вопрос носит региональный характер, сказал я, и потому не должен влиять на наше решение, принимать участие в празднествах в честь восстановления мира в Европе или не принимать. Если мы смешаем проблему локального характера с проблемой халифата, которая возникла в связи с условиями мирного договора, то поступим неблагоразумно. Мои аргументы снова оказались достаточно убедительными.

На конференции присутствовал маулана Хасрат Мохани. Я знал его достаточно долго, но только сейчас увидел, каким сильным бойцом он был. Наши мнения по поводу тех или иных вопросов не совпадали с самого начала — по некоторым не совпадают и теперь.

Среди многочисленных резолюций, принятых на конференции, была та, что призывала индусов и мусульман совместно дать обет свадеши и начать бойкот товаров иностранного происхождения, хотя даже производство кхади в стране еще не было налажено. Оказалось, что такую резолюцию маулана Хасрат был не готов поддержать. Он решил поквитаться с Британской империей только в том случае, если халифатский вопрос так и не будет решен. Он внес другое предложение: бойкотировать британские товары, насколько это было вообще возможно. Я возражал ему, опираясь на целый ряд принципов, а также на реальное положение вещей, и приводил те аргументы, которые ныне хорошо знакомы всем. Я также разъяснил участникам конференции, как важно не прибегать к насилию. Мне показалось, что мои аргументы подействовали на аудиторию. Хасрат Мохани выступал раньше меня, его речь была встречена громкими возгласами одобрения, и я переживал, что мое выступление теперь уподобится гласу вопиющего в пустыне. Я отважился выступить только потому, что считал это своим долгом. Но, к моему величайшему и приятному удивлению, меня выслушали с должным вниманием все присутствовавшие, и я заручился симпатиями лидеров, а затем участники стали один за другим высказываться в поддержку моей позиции. Лидеры поняли, почему бойкот британских товаров не только не достигнет цели, но и превратит конференцию в объект насмешек. Среди многочисленных участников едва ли был хоть кто-то, кто не носил бы одежду британского производства. Многие осознали, что предложенный бойкот не принесет ничего, кроме вреда, и даже те, кто голосовал за резолюцию, изменили свое мнение.