Адэр поднял голову. Над троном, под самым потолком висела люстра – не люстра, зеркало – не зеркало, изогнутая волной пластина с блестящей полированной поверхностью.
Из коридора донесся голос Вилара:
– Включаю.
Лист под потолком слегка побелел, вниз полился мягкий слабый свет, и трон заискрился, как шампанское в хрустальном бокале, как узорчатый иней на окне, как алмазная пыль водопада под солнцем.
– Ну, как? – спросил Вилар, приблизившись, и сам себе ответил: – Потрясающе!
Адэр поднялся по ступенькам к трону. Усевшись на бархатную подушечку, посмотрел на картину, расположенную на противоположной стене. Мириады мерцающих звезд усеяли небо, протянув к затихшей морской глади туманные тонкие руки. Искрящиеся персты, прикоснувшись к воде, пролегли звездной дорогой, бегущей к далекому горизонту.
– Мой господин, – прозвучал от двери голос секретаря.
– Чего тебе? – спросил Адэр.
– Раз уж вы не спите, я хотел бы ознакомить вас со списком приглашенных особ.
Адэр откинулся на спинку трона и жестом приказал подойти.
Совсем недавно вот так же, держа в подрагивающих руках листы, Гюст зачитывал перечень гостей. Но тогда, в прошлой жизни, Адэр с кем-то был знаком лично, кого-то видел, о ком-то слышал. Сейчас за титулами и именами зияла пустота.
– Как они выглядят? – перебил Адэр Гюста.
– Не знаю.
– А кто знает?
– Прошу прощения, помощники уже уехали…
– Как ты собираешься представлять мне дворян?
– Я? – Лицо секретаря посерело, как домотканое сукно. – Я расспрошу слуг. Может, кто видел…
Адэр подпер кулаком щеку и долго сидел неподвижно.
– Зови Малику.
***
Вилар лежал на кровати и, глядя в потолок, заново переживал дни, проведенные рядом с Маликой.
Склонившись над планом Мраморного зала, они расставляют столики и кресла. Их плечи соприкасаются. Он вздрагивает. Малика водит по плану пальцем.
Они обходят стремянки и ведра с краской. Их руки встречаются. Он задерживает дыхание. Малика придирчиво осматривает стены.
Они пробираются между схороненной на чердаке мебелью. Он протягивает руку. Их пальцы сплетаются. Его бросает в жар. Малика ощупывает обивку стульев.
Оставив замок на растерзание строителям, они сели в автомобиль и понеслись по бездорожью. Остановились в неприметном городке, вошли в грязный трактир. Сидя на узкой скамье, слушали песни бедняков. Столкнувшись с незнакомой жизнью простого люда, Вилар переводил взгляд на Малику. Она одна из них? Отворачивался и мрачно смотрел, как на заплеванном земляном полу отплясывала и веселилась разгоряченная вином публика. Но, вспоминая о цели путешествия, прислушивался к голосам певцов и звучанию инструментов. К своему огромному удивлению, он быстро определился с выбором музыкантов для увеселения гостей на приеме.
В местной полуразвалившейся школе они оплатили комнату для репетиций музыкального коллектива и вручили ключ щуплому маэстро. Затем заглянули к единственному в городке портному. Услышав, сколько необходимо костюмов для музыкантов, швейных дел мастер округлил глаза и плюхнулся на топчан.
Сколько раз в конце тяжелого дня Малика холодно прощалась с Виларом у лестницы и уходила в хозяйственную часть замка. И сколько раз Вилар стоял возле кабинета Адэра, но зайти не решался – о чем говорить с человеком, который никогда не любил?
Он мог взять Малику силой. Посреди пустоши заглушить двигатель автомобиля и заманить ее на заднее сиденье. Или на захламленном чердаке повалить на диван. Но как только вспыхивало желание, Малика пристально смотрела на него. Она молчала, говорил ее взор. И Вилар выметал из головы низменные мысли. Как она догадывалась, что с ним происходит? И почему он подчинялся?
Вилар вскочил с кровати и заходил из угла в угол. Послезавтра прием. После него Малика покинет замок, если Адэр ее не остановит.
Вилар подошел к открытому окну. В саду среди деревьев виднелась фигура человека. Тревожно забилось сердце – что потребовалось кому-то в саду ночью? Первая мысль – вызвать охрану. Но сомнения в необходимости ночного переполоха взяли верх.
– Кто здесь? – высунувшись из окна, спросил Вилар.
– Мой господин! – прозвучал голос Малики. – Это я.
Повинуясь внезапному порыву, он выбежал из спальни. На ходу застегивая рубашку, мчался по коридору, перепрыгивал через ступени. Вылетел из замка. Только б не успела уйти! Только б не ушла!
В лунном сиянии стояла она. На миг показалось, что удалось зажать чувства в кулаке. Но Малика улыбнулась, и кулак разжался.
– Малика, – тихо сказал Вилар и притянул ее к груди.
Сердце билось все глуше. Каждый удар чуть слышно отдавался в голове и растворялся в хороводе стонущих желаний. Казалось, еще один толчок, и сердце замрет в предвкушении чувственного взрыва. Рука съехала с хрупкого плеча, поползла по гибкой спине.
– Пойдем со мной, – прошептал Вилар.
Малика запрокинула голову. Лунный свет коснулся ее глаз и рассыпался искрами.
– Я не боюсь вас.
Вилар ослабил объятие.
– Я не знаю, что мне делать, – промолвила она и выскользнула из рук. – Я совсем забыла о платье. Мун закрутился с ремонтом и тоже забыл. У меня есть платья, но они обычные. А заказывать портному уже поздно.
Ее слова отрезвили.
– В Порубежье нет модных магазинов? – спросил Вилар.
– Есть. А толку?
– Можно купить готовое платье.
– Вы видели, какие там цены?
– Не видел.
– И я не видела. Мун сказал: на них лучше не смотреть. – Вздохнув, Малика затеребила пуговицу на манжете. – Как думаете, правитель сильно разозлится, если я не пойду на прием?
– Ты пойдешь на прием.
– Я не могу его опозорить. Там будут такие люди…
– Завтра я куплю тебе любое платье, какое ты выберешь.
Малика отшатнулась:
– За кого вы меня принимаете?
– За человека, который не подведет правителя.
– Я не смогу вернуть вам деньги. Мы с Муном остались без работы.
– Мне не нужны твои деньги.
– А что вам надо?
Вилар усмехнулся:
– Ты похожа на перепуганного воробья.
– Что вы потребуете взамен? – не унималась Малика.
– Ничего. Мы купим платье и забудем.
– Забудем?
– Обещаю.
Она обхватила себя за плечи:
– Я чувствую себя продажной женщиной.
– Малика! Не смеши!