Сталинградский калибр - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 33

Рота Соколова действовала на правом фланге батальона. Да что там осталось от всего батальона, который начал наступление, укомплектованный по полному штату. Бои на подступах к Тацинской развернулись тяжелые. Подошли еще несколько бригад со стороны Ильинки, подтягивался дивизион «Катюш». Алексей лежал с биноклем на пригорке рядом с комбатом и другими ротными командирами.

– До ночи приказано сделать еще попытку, – говорил Топилин.

– Черт, баки наполовину пустые уже, – проворчал кто-то из ротных. – Боекомплект не полный. Чего они там чешутся, эти тыловики?

– Спокойно, танкисты, спокойно, – проговорил майор. – Что, впервые в таком положении? И похуже бывало. Пока есть топливо в баках, пока снаряды есть, можно воевать. Вот когда кончатся, тогда и станем голову ломать. Проблемы, хлопцы, надо решать по мере их поступления. Все остальное гольная паника. Понятно излагаю? База снабжения отстала на двести пятьдесят километров. Она еще в Калаче. Командование не вчера родилось, само понимает, что нас не с молотками в руках в атаку посылать. Поэтому выполняем приказ, как того Родина требует и наш долг перед ней.

Справа и слева грохотало, небо полыхало огнем, то и дело проносились трассирующие очереди, взлетали вверх горящие обломки строений. Меняя направление ударов, танковые и стрелковые части пытались пробиться через оборону фашистов и зацепится за станицу.

– Через час сыграют атаку, – снова заговорил Топилин. – Ротам выйти на исходную позицию за пять минут, и ни минутой позже. Пехота пойдет после артподготовки следом за огневым валом. Потом нам поступит команда. Смотрите, командиры, на ориентиры. Две роты, как и в прошлый раз, идут в лоб, только у разбитой водокачки расходитесь и клещами охватываете первую линию обороны. Дать пехоте возможность хотя бы зацепиться там, войти в траншеи. Соколов, тебе задача меняется. Слушаешь, Соколов, или уснул?

– Слушаю, товарищ майор, я ориентиры запоминаю, – с улыбкой переглянулся с товарищами лейтенант. Все знали напускную ворчливость комбата.

– Вот тебе ориентиры, Леша. – Топилин изменил тон. – Идешь за всеми, «за спинами» прячешься. Вторая рота перед тобой с десантом на броне. И ты повезешь десант. Когда поравняетесь со старыми лабазами, уходишь вправо за пехотой. У нее уже есть приказ. Автоматчики тебе проход расчистят, ты пушками и пулеметами им дорогу проложишь. Твоя задача вон на той железнодорожной станции закрепиться. Закрепиться и держаться. У тебя в таких делах опыта больше, чем у других. Алексей, я на тебя, как на себя, надеюсь. Помощи не будет тебе долго, очень долго, но ты держись тем, что есть. Смотри, за спиной у тебя чисто, там мы пройдем, и прорваться туда немцам вряд ли удастся, хотя может быть всякое. Справа за железной дорогой овражки и мелкий лесок. Там танкам не пройти, и пехота не очень шустро будет продираться. Ограничишься дозорами. Атаковать тебя будут только прямо по путям или слева со стороны Тацинской. Возьмем станицу, и тебе легче будет. Сосредоточишься на одном направлении. Зарывай пехоту в землю, оборону делайте крепкую.

– А зачем нам станция, товарищ майор? – спросил Соколов.

– Там боеприпасы, которые не успели разгрузить. Если немцы их вывезут на свои позиции, мы их до зимы не выкурим из станицы и с аэродрома. А еще боеприпасы, между прочим, планировалось перебрасывать самолетами Паулюсу.

– Так я их взорву?

– Смотри там, осторожнее со взрыванием. Нам узловая станция самим нужна будет для наступления. Стрелки береги. Может рвануть так, что и тебя с твоими танками похоронит. Задача понятна?

– Так точно! Понятно, – кивнул Соколов, рассматривая станцию в бинокль.

С их бугра было видно слишком мало. Ориентироваться придется на топографическую карту, ориентиры на местности и понимание, как устроены узловые станции. Железная дорога однопутная, выходит к станции. Доходит до стрелки, а там дорога разветвляется на несколько путей. И регулируются они переводными стрелками. Около километра многопутного полотна, там стоят подошедшие эшелоны под разгрузку, останавливаются прибывшие, которые ждут освобождения пути впереди, чтобы снова уйти дальше. С узловой есть отводные пути на какой-нибудь местный завод, в железнодорожные цеха ремонта подвижного состава, еще есть тупиковые ветки, ветки к разгрузочным площадкам, с которых груз свозят в лабазы, которые отсюда видны. А еще много прожекторов, есть запасы угля, заправочная водокачка, пассажирские платформы, здание пассажирского вокзала.

Все это вспомнилось Соколову сразу. И все это надо, во-первых, захватить и выбить оттуда немцев. А во-вторых, удержать, не дать им вернуться и выбить тебя. Неслабая задача для восьми танков. Правда, комбат обещал десант. Сколько их будет? Во второй роте пять танков, у меня восемь. По пять бойцов на каждый танк, и получается, что мы можем привезти с собой два взвода. А тут батальон нужен, пара минометных батарей, взвод противотанковых орудий и желательно пулеметную роту.

«Ладно, что-нибудь придумаем, – решил Соколов, опуская бинокль. – Не впервой. А сегодня уже двадцать третье. Через неделю Новый год». Внутри все вдруг сжалось приятной истомой. Любил Алексей новогодние праздники с детства. Это зимние каникулы, можно играть в снежки, кататься с горки. Это каток и лыжи. И пахучая елка дома. И подарки, и обязательно приготовленные конфеты и вкусный бабушкин компот. И сказки.

А в прошлый Новый год экипаж чинил свой танк. Обмороженными, сбитыми в кровь руками. В двенадцать часов ночи зашли в дом, махнули по сто граммов водки за победу и близких, и снова работать. Так и не захмелели. Ну может, чуть теплее стало. Да и то, от водки ли?

– Гужов? – Алексей расплылся в довольной улыбке. – Ну никак мы друг без друга! Я рад, что снова вместе будем воевать.

– Повоюем, – командир роты автоматчиков ткнул Соколова кулаком в плечо. – Ты только дорогу выбирай, где снега поменьше. Мы не только на броне, мы на грузовиках поспеть за тобой должны. И боеприпасы, и ротные минометы. Не только же на твои пушки надеяться.

– Слушай, у тебя сколько людей осталось? Пополнения же мы не получали! А тут еще взвод Заболотного…

– Во-первых, я уже не ротой, а батальоном командую, – хмыкнул старший лейтенант. – Но ты особенно не радуйся, потому что батальон мой не намного больше роты сейчас. Ладно, давай серьезно, а то времени у нас – кот начхал. Меня придали тебе для взятия и обороны железнодорожной станции. Батальон в составе двух стрелковых рот и роты автоматчиков. Всего сто сорок два человека и восемь ручных пулеметов. Усиленный огневой взвод пятидесятимиллиметровых ротных минометов в шесть стволов. Пулеметная рота в десять станковых «максимов».

– Это же богатство! С таким войском мы с тобой покажем фрицам, где раки зимуют, – засмеялся Соколов, но потом стал серьезным. – Спасибо тебе за Фому Заболотного. Мировой парень, хороший, надежный командир. На таких можно положиться.

– Других не держим, – чуть улыбнулся Гужов.

Передовой край немцев снова начала обрабатывать артиллерия. Били с закрытых позиций довольно редким огнем. Соколову показалось, что эта артподготовка нужна была больше для поддержания духа красноармейцев, а не для нанесения ущерба врагу. Артиллерия работала двадцать минут, а потом взлетели две ракеты. И снова поднялись ставшие серыми за время наступления полушубки. Снова повисло в воздухе хриплое угрожающее «ура». Алексей знал, что сейчас солдаты больше матерились, идя в атаку, а не «ура» кричали. Слишком напряженный бой, много потерь, а вперед продвинуться не удавалось. А приказ был однозначный – закрепиться за окраину Тацинской. Устал не устал, боишься не боишься, а снова и снова надо подниматься в атаку. Молодые бойцы поднимались с отчаянием, опытные – зло, примериваясь, за какой бугорок упасть, куда перекатиться, чтобы снова потом вскочить и пробежать десяток шагов. Чем ближе к окопам, тем злее пулеметный огонь. Немцы лупят уже длинными, «на расплав стволов» очередями.