– Я понятия не имела, во что ввязываюсь.
– Я не хотел смеяться, когда ты сказала, что, возможно, тебе не понадобится оставаться на ночь. Но, честно говоря, это может занять больше, чем два дня. В таком случае можешь оставаться, сколько понадобится. Лучше ты побудешь подольше и убедишься, что у тебя есть все необходимые материалы, чем вернешься в Нью-Йорк недостаточно подготовленной.
Я смотрю на полки, где стоит серия, которую мне предстоит закончить. Всего должно быть девять книг. Шесть уже опубликованы, осталось дописать три. Цикл называется «Благородные добродетели», и каждая книга посвящена отдельной добродетели. Мне остались Отвага, Правда и Честь.
Все шесть книг стоят на полках, и я с облегчением вижу дополнительные экземпляры. Беру с полки второй роман и пролистываю страницы.
– Уже прочитала серию? – спрашивает Джереми.
Качаю головой, не желая признаваться, что слушала аудиокнигу. Он может начать задавать вопросы.
– Еще нет. Не было времени между подписанием контракта и поездкой сюда, – ставлю книгу обратно на полку. – Какая твоя любимая?
– Я тоже ни одной не читал. С тех пор, как она написала первую книгу.
Я поворачиваюсь к нему.
– Правда?
– Мне не нравилось быть в ее голове.
Сдерживаю улыбку – сейчас он немного напоминает мне Кори. Неспособностью отделить созданный его женой мир от того, в котором она живет. Но Джереми хотя бы кажется чуть более сознательным, чем когда-либо был Кори.
Осматриваю комнату в легком смятении – не знаю точно, из-за присутствия Джереми или из-за беспорядка, который мне придется разбирать.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Да, больше не буду мешать, – Джереми указывает на дверь. – Пойду посмотрю, как там Крю. Чувствуй себя как дома. Еда… Напитки… Все в твоем распоряжении.
– Спасибо.
Джереми закрывает за собой дверь, и я сажусь за рабочий стол Верити. Вероятно, одно ее рабочее кресло стоит дороже, чем месячная плата за аренду моей квартиры. Интересно, насколько легче писать тому, у кого есть деньги на вещи, которые я всегда мечтала иметь в своем распоряжении для рабочего процесса. Удобная мебель, дополнительный компьютер, возможность вызвать себе массажистку. Наверное, так писать гораздо проще и стресса гораздо меньше. У меня же есть ноутбук с недостающей клавишей и доступ в интернет, когда соседи забывают поставить пароль на Wi-Fi. Я сижу на старом обеденном стуле за складным пластиковым столиком, заказанным на «Амазоне» за двадцать пять баксов.
Большую часть времени у меня даже нет денег на чернила для принтера и бумагу.
Думаю, провести несколько дней в ее кабинете – единственный способ проверить мою теорию. Чем ты богаче, тем богаче и твое воображение.
Беру с полки вторую книгу цикла. Открываю ее – просто взглянуть. Посмотреть, как она продолжила повествование после предыдущей, первой.
И погружаюсь в безотрывное чтение на три часа.
Я даже ни разу не двинулась с места. Глава за главой наполнены интригами и мерзкими персонажами. Действительно мерзкими персонажами. Мне понадобится какое-то время, чтобы настроиться на такой образ мыслей. Неудивительно, что Джереми не читает ее работы. Все книги написаны с точки зрения злодея, и для меня это в новинку. Действительно следовало прочитать все эти книги до приезда.
Встаю, чтобы размять спину, хотя на самом деле она даже не болит; рабочее кресло Верити – самая удобная мебель, на которой мне приходилось сидеть в своей жизни.
Оглядываюсь вокруг, раздумывая, с чего начать – с компьютера или с распечатанных документов.
Принимаю решение изучить рабочий стол на компьютере. Просматриваю несколько файлов в «Ворде» – похоже, она предпочитает эту программу. Все они относятся к уже написанным книгам. И не особо меня интересуют. Я хочу найти наброски еще ненаписанных книг. Большинство файлов на ноутбуке дублируют файлы на компьютере.
Возможно, Верити из тех, кто пишет черновики от руки. Я перехожу к коробкам, стоящим вдоль задней стены, рядом с кладовкой. Их покрывает тонкий слой пыли. Просматриваю несколько коробок, доставая рукописи разных стадий писательского процесса, но все они относятся к уже написанным книгам серии. Никаких намеков на то, что она собиралась писать дальше.
Я просматриваю содержимое шестой коробки, когда натыкаюсь на незнакомый заголовок. Рукопись называется «Так тому и быть».
Пролистываю первые несколько страниц, надеясь, что мне повезло и это черновик седьмой книги. Но почти сразу понимаю: нет. Кажется, это… Личное. Возвращаюсь к первой странице первой главы и читаю первую строчку.
Иногда я вспоминаю тот вечер, когда встретила Джереми, и задаюсь вопросом – если бы мы не встретились взглядами, моя жизнь в итоге все равно бы оказалась такой же?
Увидев имя Джереми, просматриваю страницу дальше. Это автобиография.
Совсем не то, что я ищу. Издательство платит мне не за автобиографию, поэтому нужно просто двигаться дальше. Но я оборачиваюсь через плечо и убеждаюсь, что дверь закрыта, потому что мне любопытно. К тому же такое чтение тоже можно отнести к исследовательской работе. Я должна понять образ мыслей Верити, чтобы понять ее как писателя. Во всяком случае, это мое оправдание.
Несу рукопись на диван, устраиваюсь поудобнее и начинаю читать.
Так тому и быть
Верити Кроуфорд
Примечание автора:
Больше всего в автобиографиях я ненавижу лицемерие, прикрывающее каждое предложение. Писатель не смеет писать о себе, если не готов отключить каждый уровень защиты между книгой и собственной душой. Слова должны исходить прямо из утробы, прорываться сквозь плоть и кровь. Уродливые, честные, кровавые и немного жуткие, но совершенно искренние. Автобиография, побуждающая читателя проникнуться к автору симпатией – не настоящая автобиография. Никто не симпатичен с изнанки. После прочтения автобиографии к автору должна возникнуть, в лучшем случае, неприязнь.
И я с этим справлюсь.
То, что вы прочитаете, будет порой столь ужасно на вкус, что вам захочется выплюнуть, но вы проглотите эти слова, и они станут вашей частью, частью вашей утробы, они вас поранят.
Но… Даже с моим великодушным предупреждением… Вы продолжите поглощать мои слова, потому что вы здесь.
Живые.
Любопытные.
Продолжайте.
Глава первая
«Найди то, что любишь, и позволь этому тебя убить»
Чарльз Буковски
Иногда я вспоминаю тот вечер, когда встретила Джереми, и задаюсь вопросом – если бы мы не встретились взглядами, моя жизнь в итоге все равно бы оказалась такой же? Было ли мне с самого начала предопределено страдать от такого трагического конца? Или трагический конец – скорее результат неудачного выбора, а не прихоть судьбы?