Франция. Полная история страны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 92

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

12 (24) мая англо-французский флот занял Керчь, и все русские корабли там были сожжены.

Под Севастополем же союзникам удалось вплотную подойти к Малахову кургану – ключу к обороне города. При этом 30 июня (12 июля) был убит «отец-благодетель» защитников Севастополя Павел Степанович Нахимов.

4 (16) августа 1855 года русские войска предприняли последнюю попытку снятия блокады города, но в сражении у Черной речки потерпели поражение, потеряв более 8000 человек.

Бомбардировки Севастополя шли одна за другой, и потери русских при этом составляли по 500 – 1000 человек в день.

В результате лишь 27 августа (8 сентября) 1855 года после шестой по счету бомбардировки был начат общий штурм города, и Малахов курган пал. После этого русские войска оставили Севастополь, а все остававшиеся к тому моменту русские корабли были затоплены.

Уильям Симпсон. Штурм Малахова кургана.

Гравюра. 1855

После падения Севастополя в лагере союзников начались разногласия: Великобритания хотела продолжать войну, а Франция – нет. Более того, Наполеон III даже начал тайные переговоры с Россией.

В середине октября 1855 года Александр II – его отец, Николай I, умер 18 февраля (2 марта) 1855 года – впервые получил известие, что Наполеон III желал бы начать с ним «непосредственные» контакты. Другими словами, император французов дал понять, что он нисколько не связан союзом с Великобританией и не очень доволен ходом событий.

Итак, Наполеон III пришел к выводу, что воевать дальше ему незачем, а вот англичане хотели продолжать войну.

Британская дипломатия готова была, во-первых, отхватить весь Крым и «возвратить» его Турции, затем высадиться на Кавказе, отнять Грузию и весь юго-восточный Кавказ, создать для Шамиля «Черкесию», а самого Шамиля превратить в верного Турции и Великобритании вассала, призванного преграждать дорогу русскому продвижению в Персию.

Но Наполеону III совсем не нужно было такое усиление Великобритании. Напротив, в России он уже начал усматривать весьма полезный противовес англичанам. Проливать же французскую кровь где-то на Кавказе казалось Наполеону III делом совершенно бессмысленным. И он дал разрешение графу де Морни завязать «частным порядком» сношения с Россией.

И тут надо отметить, что Шарль-Огюст де Морни был единоутробным младшим братом Наполеона III (их матерью была Гортензия де Богарне, дочь Жозефины Бонапарт от первого брака и жена Луи Бонапарта). Он родился в 1811 году от связи Гортензии с генералом Шарлем де Флао, а с ноября 1854 года до мая 1856 года он был президентом Законодательного корпуса. Потом он стал французским послом в Санкт-Петербурге, где в продолжение семейной традиции союзов с бастардами женился на княжне Софье Трубецкой (предположительно дочери Николая I). Так вот этот человек направил к Александру Михайловичу Горчакову, русскому послу в Вене, своего агента, и тот сообщил, что получил от своего парижского друга банкира Эрланже письмо, в котором тот рассказывал об «интересном разговоре», бывшем у него с графом де Морни.

Граф находил, что пора бы французам и русским прекратить бесполезную бойню. А.М.Горчаков немедленно уведомил об этом своего императора и, не дожидаясь ответа, заявил, что сам он разделяет мнение о желательности прямого диалога с Францией, а также считает, что сближение между Францией и Россией может быть в высшей степени полезно для этих держав.

«Я убежден, – писал А.М. Горчаков, – что император Наполеон III, просвещенный опытом и ведомый духом здравого смысла и умеренности, не захочет встать на путь бесконечных завоеваний, как это делал его великий дядя. Позволю себе напомнить, что вершиной могущества Наполеона I было время его тесного единения с Россией. Не задаваясь мыслью о возврате к этим героическим временам, я верю, что мы с господином де Морни, по мере наших сил, могли бы способствовать величию наших двух стран путем их устойчивого сближения. Необходимо только, чтобы основы этого сближения соответствовали обоюдному достоинству двух народов». ^[212]

Шарль де Морни. До 1865.

Местонахождение неизвестно

Последняя фраза Горчакова означала, что Россия надеется на содействие Франции в выработке более приемлемых для нее условий мирного договора.

Взятие Севастополя в сентябре 1855 года дало Франции совершенно новое место в Европе. А мирная коференция, имевшая место в Париже в 1856 году, стала реваншем за Венский конгресс.

Люсьен Бели

французский историк

Граф де Морни понял, что это – прямой намек на грозящее России требование об обязательном ограничении военного флота на Черном море. Он ответил Горчакову мягким отказом: Франция не свободна в определении условий мира, нельзя требовать от Наполеона III и от Великобритании, после всех жертв, понесенных ими под Севастополем, чтобы они отказались от этого требования.

«Единственно, чего можно было бы достигнуть в сложившейся ситуации, – писал де Морни, – это заменить ограничения русских военно-морских сил в Черноморском бассейне «нейтрализацией» Черного моря». ^[213]Подобная альтернатива, по его мнению, была менее оскорбительной для национального самолюбия России.

За этим последовали тайные переговоры в Париже. Но тут русский канцлер К.В.Нессельроде, не любивший Горчакова, вдруг заявил, что отныне сам будет вести конфиденциальные переговоры, но не с де Морни, а с министром иностранных дел Франции графом Александром Валевским. Плюс он допустил «утечку» информации, то есть сообщил в Вену о начавшихся сношениях России с Парижем. Зачем он это сделал, понять трудно. По-видимому, Нессельроде испытывал неискоренимое пристрастие к давно обветшавшему союзу с Австрией и считал, что нехорошо договариваться о чем-то за спиной этой «дружественной» державы.

В результате, Наполеон III был раздосадован столь «странной откровенностью» русской дипломатии и прервал начавшиеся переговоры. И это значительно ухудшило положение России, ибо Наполеону III стало еще труднее препятствовать захватническим стремлениям Великобритании.

В конце 1855 года военные действия фактически прекратились. В Вене возобновились переговоры, и теперь уже Россия вынуждена была пойти на уступки. Потом переговоры были перенесены в столицу Франции.

Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа А.Ф.Орлова, дав ему в помощники бывшего русского посла в Лондоне барона Ф.И.Бруннова.