Ричард Длинные Руки - гранд - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 83

– Вообще-то да…

– Что случилось?

– Да он начал было метать громы и молнии на женщин с открытыми плечами.

– Наш человек, – одобрил я. – Женщины с открытыми, а то и вовсе голыми плечами отвлекают не только от возвышенных философских мыслей, это хрен с ними, не жалко, но и от решения научно-технических проблем, а это преступно и должно быть наказуемо. Давайте, я готов к приему.

– Сейчас будет у вас!

– Поторопитесь, – велел я. – И не приведите, а то знаю я вас, а пригласите вежливо, он же духовная особа, хоть и священник. Скажите, лорд готов принять. Он сам примчится быстрее, чем если бы вы его тащили в оковах.

Вообще-то для любознательных цистерианцев всякие колейные дороги совсем не новость. Они существовали в Древнем Египте, Греции и Риме, то есть по выложенной камнем дороге идут две параллельные глубокие борозды, а по ним катятся повозки. Знают и то, что издавна в рудниках существовали дороги из деревянных рельсов, по которым катят деревянные вагоны.

А можно еще вспомнить древнегреческий диолк – каменная дорога-волок для перевозки кораблей через Коринфский перешеек! Направляющими служили глубокие желоба, туда помещали полозья, смазанные жиром.

Еще в те времена, когда Европа была завоевана римлянами, на ее шахтах использовались деревянные рельсовые пути и вагонетки. В некоторых регионах Англии деревянные рельсовые дороги для вагонеток были известны во время правления королевы Елизаветы I, к которой сватался русский царь Иван Грозный, это времена пирата Дрейка, затем получили широкое распространение в горнодобывающих районах, а потом их постепенно вытеснили железные рельсовые дороги.

И хотя паровоза у Ивана Грозного не было, но железные дороги уже были, так как быстро изнашивавшиеся деревянные рудничные дороги заменяли, где удавалось, металлическими. Вначале они состояли из чугунных плит с желобами для колес, что было непрактично и дорого, но все-таки это была уже настоящая железная дорога, ибо с переходом на чугунные рельсы стали делать и колеса у телег чугунными.

Хотя да, для передвижения вагонеток по рельсам по-прежнему использовалась мускульная сила человека или лошади, но я-то знаю, что однажды Джеймс Уатт смотрел в задумчивости на прыгающую крышку вскипевшего чайника и мучительно думал, как обуздать и приспособить эту силу…

У меня преимущество, я знаю, что он придумал, и, главное, вижу, что все это можно сделать уже сейчас. И пусть это будет пока скорее самовар на тележке, но все же, все же… с чего-то да надо начинать?

Отец Удодерий в самом деле не пришел, а примчался, словно и он птеродактиль сизокрылый и стрижеобразный, раскрасневшийся и запыхавшийся, явно уже весьма торопили, пугая, что майордом грозен и гневен, однако сразу заулыбался, переступив порог, потому что я смотрю с нежностью, как молодой отец на дитя, строящего железную дорогу посреди гостиной.

Он поклонился.

– Ваша светлость…

– Отец Удодерий, – сказал я с жадностью, – ну как? Раз уж вы прибыли в Геннегау лично, то есть какие-то прорывы?

Он покачал головой, в глазах гордость и даже гордыня, но такая, что и Господь не вдарит.

– Прорывов нет, – ответил он с достоинством, – но есть хорошая работа. А прибыл я потому, что…

– Ну-ну?

Он сказал с гордостью:

– Через неделю железную дорогу дотянем до Геннегау! Что прикажете делать дальше?

– Вокзал, – ответил я. Поймав его недоумевающий взгляд, пояснил: – Прежде всего, удобное место, перрон для посадки. Для засадки… В смысле, для залезания в вагоны и на платформы. Чтобы и те, у кого задница тяжелая, не лезли, как на дерево, а просто делали шаг… Я нарисую, как это выглядит. А также большую-большую крышу для тех, кому надо ехать.

Он спросил с замиранием сердца:

– Большую… это потому, что много людёв будет ездить?

– Да, – согласился я. – А также ждать. Вдруг дождь?

– Ждать?

– Ну да, – ответил я, – поезд будет ходить строго по расписанию. Ждать никого не будут. Кто опоздал, тот сам дурак. Потому умные будут приходить заранее. Кстати, нужно организовать там продажу пирожков и чего-нить…

– Вина?

– Лучше без него, – сказал я, – от пьяных на дороге всегда проблемы. Но… в общем, главное – накормить. Когда дотянете дорогу до Геннегау, продолжайте ее дальше.

Он спросил жадно:

– Дальше… это куда?

– До самого Тараскона, – ответил я, – а оттуда – в порт.

Он торопливо перекрестился.

– Господи, как же мне это все нравится.

– Я рассчитываю, – объяснил я, – мы сможем груз из больших океанских кораблей сразу в вагоны или на платформы. Ну, приладимся как-то. Придумаем! А потом гнать ускоренным темпом в северные земли… Представляете, живую океанскую рыбу начнут продавать в королевствах, где о море вообще не слыхали!

Он прошептал потрясенно:

– Господи, что за жизнь будет…

– Не соскучимся, – пообещал я.

– Ваша светлость, а потом? Я не верю, что вы на этом остановитесь… Ведь правда?

Я сказал, приглушив голос:

– Разумеется-разумеется. Я недавно разместил большой оборонный заказ стратегического значения, я имею в виду выпуск рельс, а это значит, что работу можно будет еще больше ускорить.

Он воскликнул жарко:

– Ваша светлость!

– Вы поняли правильно, – ответил я. – Конечно, теперь ветку потянем в другую от Большого Хребта сторону. На север!

Он перекрестился, глаза заблестели огнем истинной веры.

– Что за жизнь, – повторил он мечтательно, – будет…

– Во славу Господа, – сказал я строго.

– Во славу Господа, – повторил он послушно и перекрестился, – и нашей святой церкви.

– На севере, – напомнил я, – самые истинные рыцари-христиане. Там же и орден паладинов. Там Храм Истины… Там наша вера особенно сильна, и я хочу, чтобы те чистые и отважные рыцари могли сесть на платформы… надо сделать их крытыми и с печками… и прибыть в Тараскон, где в гавани их будет ждать огромный и могучий флот! Ну, вы дальше все понимаете.

Он проговорил шепотом:

– Неужели… натиск… на Юг?

Я кивнул и ответил, тоже понизив голос:

– А для чего вся эта грандиозная стройка? Слово Божье должно быть услышано всеми. И тогда прекратятся войны. А мы начнем ударными темпами строить Царство Небесное здесь, на земле, которую наконец-то перестанут называть грешной.

Он перекрестился, сказал потрясенно:

– А меня братья все спрашивают, почему вы не рветесь к трону, почему вас не прельщает корона короля… Теперь я понял!