Чужая дорога - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Иконникова cтр.№ 20

В детский дом мы вернулись за полночь – Светлана Антоновна уже волноваться начала. О том, чтобы ему ехать в Вельск, не могло быть и речи. Я его в гостевую комнату проводила. Пожелала спокойной ночи и сказала, что он поступил как настоящий мужчина.

А он ответил словами Гоши из «Москва слезам не верит»:

– Я поступил как нормальный мужчина. Не станешь же ты хвалить женщину за то, что она готовит борщи.

А я честно призналась, что не умею готовить.

И мы рассмеялись. А я сказала:

– Вот уж не думала, что тебе нравятся такие фильмы.

– Это любимый фильм моей мамы. А у нас раньше был только один телевизор.

– И у нас – один. А Светлана Антоновна тоже этот фильм обожает. Мне кажется, все выпускники нашего детского дома знают там каждое слово.

Тут пришла Дашка – принесла Илье теплого молока (как ребенку!) и строго сказала мне, чтобы я его не утомляла.

Скажите, какая заботливая! Но в этом случае она была права.

С утра пораньше я узнала две новости.

Во-первых, оказалось, что у Каланчи есть жена (давно же я не была в Солге!) Не успели мы проснуться, как она пришла в детский дом и стала слезно упрашивать нас не обращаться в полицию из-за вчерашней драки. На следующей неделе (это как раз вторая новость) всё каланчевское семейство собирается ехать в Карелию на ПМЖ. Какой-то знакомый пообещал устроить Каланчу на тамошний алюминиевый завод. Но, понятное дело, если у него будут проблемы с законом, то ни о какой работе не может быть и речи.

Ладно, пускай едут. Вся Солга вздохнет с облегчением.

Тебе, наверно, интересно, звонила ли я ему после той драки. Нет, не звонила. Да, вот такая вот я дура. И, честно говоря, мне даже думать о нем было некогда.

У нас в детском доме переполох. Десятиклассница Рита Сухондяевская беременна! Она отказывается делать аборт и хочет бросать школу. Отец ребенка – тоже наш выпускник Сережка Теплицын.

Светлана Антоновна в шоке. За время ее работы в Солге это – второй такой случай. Первый произошел, когда она только начала тут работать (я тогда еще была в несознательном возрасте). Но за тот случай она себя винить не могла – тех воспитанников она еще почти не знала. Хотя, по-моему, и в этом случае она ничуть не виновата. Не она же их сводила.

Хотя нет, я тебе неправду сказала. Это – третий случай! Второй был, когда я училась в восьмом классе. Девочка тогда сделала аборт, и история широкой огласки не получила.

Три случая за почти двадцать лет работы – не так уж и много. Такое в любой школе случается.

Вчера Светлана Антоновна целый вечер разговаривала с Ритой в своем кабинете, и обе они вышли оттуда красные, а Рита – еще и заплаканная. А сегодня утром примчался Сергей из Вельска (он там в автопарке работает), и они закрылись в кабинете уже втроем. Сережка там так орал, что его и в коридоре было слышно. Я даже за Императрицу немного испугалась. Он кричал, что это – не ее дело, что они сами разберутся, и что он сегодня же забирает Риту с собой.

С его стороны это полная неблагодарность. Да, Туранская, пытаясь контролировать всё и всех, немного перебирает, но она же хочет как лучше. Она же не чужой для нас человек, и если этого кто-то не понимает, то он – просто идиот.

Я знаю, что директоров школ, интернатов и детских домов за такие вот случаи подростковой беременности отчаянно ругают во всяких там органах образования. И если в обычных школах можно переложить вину на семьи подростков, то у нас всё сложнее.

Нет, про контрацепцию нам тоже рассказывали – и неоднократно. Конечно, делала это не Туранская – ее, рассказывающую нам о сексе, я не представляю. Но, в общем и целом, мы знаем то, что знают обычно и домашние дети.

А у Сухондяевской сейчас как раз тот возраст, когда уже хочется почувствовать себя взрослой. Я помню – мы были такими же.

Детский дом в Солге еще относительно благополучный. Он в стороне от цивилизации, и всякие модные веяния до нас доходят с трудом. О наркотиках тут впервые заговорили пару лет назад, когда из поездки к родственникам вернулся Ромка-трубочист. В городе двоюродный брат дал ему попробовать покурить травку, и он вообразил себя великим наркодиллером, продал свою кожаную куртку (годом ранее подаренную тем же братом) и на все деньги эту травку купил. Решил загнать ее тут, в Солге, и думал сохранить всё в тайне. Как бы не так! Да об этой травке в деревне заговорили сразу же, как только он приехал. Туранская узнала одной из первых. А он тогда как раз должен был переходить в десятый класс. Так Светлана Антоновна быстренько его документы собрала и пристроила его в железнодорожное училище в Ярославле.

Хотя клей у нас раньше нюхали – было дело. Один мальчик даже в больницу попал.

Но это ерунда по сравнению с тем, что происходит в городских интернатах. Там, говорят, старшеклассницы даже проституцией занимаются. В Солге этим заняться трудно – спроса нет. Приезжие тут бывают редко, а местные на это дело денег пожалеют – они и за бесплатно бабу найдут.

Светлана Антоновна и меня просила с Сухондяевской поговорить – объяснить, какой ответственный шаг она собирается сделать, и как хорошенько должна подумать, прежде чем на него решиться. Только что я могу ей сказать? У меня даже парня своего никогда не было. А у них с Серегой, кажется, серьезные отношения, хотя об этом никто не знал. Мы всё удивлялись, чего это он так часто стал из Вельска приезжать.

От ребенка он не отказывается, сказал, что будет искать приработок, чтобы семью содержать. Он вообще ответственный парень. Хотя Императрица считает, что этот задор у него быстро пройдет. Но это же их дело, правда? Кажется, это первый раз, когда я с ней не вполне согласна. Хотя, может быть, права как раз она. Она старше, мудрее.

Конечно, Светлана Антоновна не отпустила Риту с Сергеем. Пока еще она за нее отвечает. Но они уже подали заявление в ЗАГС. Сухондяевской – шестнадцать, так что скоро они станут мужем и женой, и Рита уже не обязана будет Туранскую слушаться. Это Ритино дело, но то, как она ведет себя с человеком, который столько лет о ней заботился, и который желает ей добра, просто безобразие.

Вчера за ужином Швабра произнесла назидательную речь – о правилах уважения к старшим. Слушали ее невнимательно, хихикали. Все, кроме семиклассницы Алки – ей единственной из всего детского дома Швабра, кажется, симпатична. Судя по всему, с тех пор, как выпустился Пончик, именно Алка выполняет его функции по доведению до Швабры нужной информации. Уж не знаю, чем Швабра ее купила.

Завтра я возвращаюсь в Архангельск. Кажется, Туранская об этом сожалеет. Надеюсь, она тоже хотя бы чуточку меня любит.

Я снова была в театре. И не одна. А если ты не догадался, с кем, то это даже странно. Да-да, с Ильей!