Зелье первокурсников - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Алексина cтр.№ 76

Салгант согласился показать самые простые приемы: «иди» и «стой».

Обучение началось с разминки. Щелчки с минимальным потоком силы, чтобы звук был определенной тональности. Разминка моей кобыле не понравилась. Ее хвост мотался из стороны в сторону, а она сама начала странно подпрыгивать. Эльф фыркал, стараясь не рассмеяться, но успокаивал ее в один щелчок.

— Попробуй еще раз, два с половиной щелчка — «иди», — говорил он, сверкая веселыми глазами.

— Ладно. Готовься, — я набрала полную грудь воздуха, как певцы перед вокализом и щелкнула два раза. Кобыла встала, как вкопанная, ниже свесила голову и облегченно засопела. Салгант звонко рассмеялся.

— Это было «стой».

— Мне кажется, у эльфов и людей разные языки. Как можно сделать полщелчка? Человеческая анатомия на такое не рассчитана, — сокрушалась я, стараясь сохранить серьезность.

Мы еще потренировались. Но кобыла под любое количество моих щелчков выполняла только команду «стой». К десятой попытке, когда мы с Салгантом уже свешивались от хохота до земли, она неожиданно проснулась.

Встряхнула головой и, переходя на хромую рысь, устремилась вперед. Сбрасывать она меня не собиралась и, кажется, вообще не удивилась, что на ней сидят.

Несмотря на резкую смену ритма, я была рада, что она проснулась. Ездить на спящих лошадях ужасно некомфортно, особенно когда ими управляет любящий повеселиться эльф.

К школьным воротам мы подъехали перед самым закрытием. Отдавая кобылу заспанному конюху, я мечтала лишь умыться и лечь спать. Так что быстро распрощалась с Салгантом и пошла к себе.

Усталость была какой-то свинцовой, как будто в один вечер решили набежать все часы моего недосыпа. Тело немного ныло от верховой прогулки. Колени чуть заметно дрожали. Возможно, зря у нас не ввели физическую подготовку, ездили бы иногда верхом, иногда бегали. Но никакой подготовки не было, а верховая езда не терпит долгих перерывов и, как итог, к своей комнате я шла, еле переставляя ноги. От легкого настроения не осталось и следа. Вторя моим ноющим мышцам, мысли побежали к проблемам с имением, которые не решались и к трем письмам от Глэдис, лежащим на столе.

Как только я открыла дверь комнаты, на меня налетел Витор, он не извинился и практически оттолкнул с дороги. У него были покрасневшие глаза и взъерошенные волосы. И он почти убегал от нашей двери.

Я осторожно заглянула в комнату. Никакого разгрома, все как обычно, две кровати, два письменных стола, два стула — все цело, даже наш низкий столик и пушистый ковер. Лил сидела на кровати и смотрела в наше большое незашторенное окно. При ярко горящих лампах оно выглядело, как тёмно-синий провал и криво отражало просторную комнату.

— Все в порядке? — аккуратно спросила, рассматривая напряженный профиль Лил.

— Мы с Витором расстались.

Она сказала это спокойно, и когда повернулась ко мне, в глазах не было слез. Такое очень грустное спокойствие, смирившегося со своей непростой судьбой человека.

В тяжелой тишине со щелчком закрылась дверь. А я даже не знала, что сказать. В таких случаях вряд ли стоит говорить, что ты, по большому счету уже выбрала платье, в котором пойдешь на их свадьбу. Я сняла плащ шляпу с перчатками и только потом подсела к ней.

— Почему расстались?

Она ответила не сразу. Не подбирала слова это точно, как будто сама пыталась что-то осознать.

— Родители нашли ему родовитую невесту. Он лишь барон, а станет графом, — Лил немного опустила голову, а я просто ее обняла.

— Не верится, что Витор пошел на поводу у родителей. Я думала он лучше.

— На расставании настояла я, — почти перебила меня тихая реплика Лил. — Родители грозили лишить его титула и денег. А он пришел уговаривать меня тайно пожениться.

Стоило больших усилий не воскликнуть и спокойно спросить:

— Почему ты не согласилась?

— Ты не знаешь Витора, — грустно ответила она. — Он гордится своей семьей, любит, даже почти боготворит отца. И деньги для него тоже очень важны. Он бы не смог нормально жить, если бы настолько рассорился с семьей, да и мой отец был бы не в восторге от тайного брака.

Лил замолчала и потерла дрожащими кончиками пальцев лоб.

— Нет, нам было бы не так хорошо, как он думает, — она начала рассуждать вслух. — Он бы не стал брать деньги моего отца, а жить на то, что может заработать боевой маг не смог. Он любит шик, любит дарить дорогие подарки. И он бы, наверное, через какое-то время пожалел, что связался со мной. Так лучше.

Я крепче обняла Лил и не представляла, что в этой ситуации еще можно сделать. Она мне казалась более легкомысленной, я бы не удивилась, если бы они с Витором и, правда, тайно поженились. А сейчас, слыша ее слова, могла только кивать. Ей лучше знать. Правда, закралась мысль, что, возможно, она так рассудительна, потому что чувства были не такими сильными или просто прошли.

— А ты его любишь? — слетел вопрос помимо воли.

— Да, — с паузой ответила она. — Или мне так казалось. Понимаешь, у нас же с ним было всё.

— Всё?

— Да. Говорят, что девушки всегда любят своих первых мужчин.

Хотелось бы ей просто сказать «врут», чтобы успокоить, но кто будет слушать девицу без опыта. Мы сидели, обнявшись, и я не знала, что могу еще сделать. Только отвлечь повседневными заботами. Точнее, напомнить о них.

— Ясно. Я думаю, погрустить ты сможешь и завтра. А сейчас, вперед — умываться и спать.

Лил безропотно послушалась и пошла первой. Она вернулась через каких-то две минуты и практически сразу залезла под одеяло. Я провозилась дольше. Напряженные мышцы под теплой водой расслаблялись медленно и неохотно, но все-таки ноги через какое-то время перестали дрожать. Возвращаясь после долгого купания в комнату, я думала, что Лил уже уснула. Но она лежала и смотрела в потолок. Картина выглядела слишком трагично. Темные волосы разметались по белой наволочке, руки были сложены на груди, а глаза не мигали. Я немного подумала и решительно взяла свою подушку.

— Двигайся, — я подтолкнула Лил к стенке и устроилась рядом.

Лежать на одной кровати не так чтобы очень удобно, точнее, пока все лежат смирно — ничего. Но если так уснуть, утро будет очень тяжелым. Только сегодня я твердо решила никуда не уходить, даже несмотря на ноющие мышцы. Мы долго молчали. Казалось, что Лил не дышала и это почти пугало. Надо было ее расшевелить. И спустя какое-то время я набралась смелости и осторожно спросила:

— Лил, а как это?

— Что?

— Первый мужчина.

— Сначала больно, потом непонятно. А раза с третьего хорошо, — ответила она, по-прежнему разглядывая потолок. — Но не у всех так, моя сестра говорит, что ей только со вторым мужем хорошо.

— Ничего себе.

По этой теме я знала немного, но больше, чем мне полагалось по статусу. Только мой главный источник информации — деревенские девушки, вообще, про «хорошо» не говорили. Они просто делили парней на «мой будущий муж» и «блудник».