Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Роньшин cтр.№ 25

Большой кошмар маленькой Риты

Мурашиха

Жила-была в Питере одна девочка. По фамилии Мурашова. И все ее почему-то очень боялись. Выйдет она, бывало, во двор погулять, а другие дети, как только ее увидят, так сразу в страхе и разбегаются с криком:

– Мурашиха идет! Мурашиха идет!

Взрослые тоже боялись Мурашову. Стоит, к примеру, Мурашова и лифт ждет. А в это время в подъезд входит здоровенный-прездоровенный дяденька. Плечи́щи – ВО! Ручи́щи – ВО!.. А тут как раз и лифт двери открывает. Мурашова в кабину лифта заходит, а здоровенный дяденька чего-то мнется.

– Ну что же вы, – поторапливает его Мурашова, – заходи́те, поехали.

– Нет, нет, – испуганно отвечает дяденька, – ты, девочка, поезжай, а я потом.

И невооруженным глазом видно, что здоровенный дяденька боится один на один с Мурашовой в лифте оказаться.

И когда Мурашова в школу пошла, там тоже все ее бояться стали. И не только одноклассники, но и старшеклассники. Да что там старшеклассники, – ее даже учителя боялись, во главе с директором школы.

Идет, к примеру, урок, и ведет его директор.

А Мурашова руку тянет:

– Можно я выйду к доске отвечать?

– Нельзя, Мурашова, – поспешно отвечает директор, меняясь в лице. – Не подходи ко мне. Ты лучше с места отвечай. А еще лучше – вообще не отвечай. Я тебе и так пятерку поставлю.

И ставит Мурашовой пятерку.

И другие учителя тоже все время ей пятерки ставили – потому что ее боялись.

И на улице Мурашову тоже все боялись. Возвращается она, к примеру, домой после занятий, а навстречу ей идет толпа футбольных фанатов и орет:

– Оле́-оле́-оле́-оле́!..

А как увидели Мурашову – так сразу врассыпную и бросились с воплями:

– Ой-ой-ой-ой!..

«И почему меня все так боятся? – недоумевает Мурашова, глядя на свое отражение в зеркале. – Я же такая симпатичная девочка».

И действительно, она была очень даже симпатичной девочкой. А ее все равно все боялись.

И решила Мурашова к врачу сходить.

Пришла и говорит:

– Доктор, меня почему-то все боятся.

А врач молчит, как воды в рот набрал.

Смотрит на него Мурашова и видит, что он тоже ее боится.

– Да не бойтесь вы меня, – говорит ему Мурашова и хочет его ободряюще по плечу похлопать.

– Не прикасайся ко мне, девочка! – в ужасе восклицает врач.

А потом ка-ак вскочит со своего стула да ка-ак выскочит из своего кабинета с диким криком:

– Аааааааааа!..

Не знает Мурашова, что ей и делать – буквально все ее боятся. Даже собаки с кошками – и те во все лапы улепетывают, едва только завидят Мурашову.

Но вот как-то раз приехала из Москвы в Питер бабушка Мурашовой, которая была не только бабушкой, но еще и академиком, а также директором института по изучению аномальных явлений. А аномальные явления, чтоб вы знали, мои маленькие читатели и читательницы, это такие загадочные происшествия. Например, где-то снег пошел, но не с неба на землю, а с земли на небо; ну или где-то многоэтажный дом сам передвинулся с одной улицы на другую… Вот бабушка-академик все эти неизученные явления и изучала. Поэтому Мурашова ей и рассказала про свои боязни и страхи. В том смысле, что все ее страшатся и боятся.

– Ясненько, – сказала бабушка-академик, выслушав внучку, – у тебя мощное отрицательное биополе. Надо его поменять на положительное, тогда все сразу перестанут тебя бояться и станут в тебя влюбляться. Поехали ко мне в институт, я тебе твое биополе в два счета поменяю.

Они поехали в Москву, в бабушкин институт. И бабушка поменяла Мурашовой отрицательное биополе на положительное.

С тех пор Мурашову все перестали бояться и стали в нее влюбляться. Поголовно. И одноклассники и старшеклассники… На всех этажах дома, в котором жила Мурашова, стены были теперь сверху донизу исписаны признаниями в любви: «Катя, я тебя люблю». Ой, совсем забыл вам сказать, мои маленькие читатели и читательницы, что Мурашову – Катей зовут.

А Катины страницы в фейсбуке, в контакте, в твиттере, и в других социальных сетях буквально лопались от предложений рук и сердец. А Катины телефоны – что мобильный, что стационарный – буквально захлебывались от звонков с аналогичными предложениями.

Но Катя давала всем от ворот поворот. Пока что она о замужестве не думала. Надо было вначале школу закончить, а уж потом замуж выходить.

И вот Катя Мурашова закончила школу и решила выйти замуж. Поначалу за миллиардера.

Это ведь только раньше все девчонки мечтали стать принцессами и грезили о том, как за ними прискачет на белом коне прекрасный принц.

А сейчас все девчонки мечтают стать миллиардершами и грезят о том, чтобы к ним прикатил на белой машине прекрасный миллиардер.

Но поскольку биополе к Катиному восемнадцатилетию стало еще более положительным, то к Кате прилетело, приплыло и подъехало сто-о-олько миллиардеров, на своих самолетах, яхтах и машинах, что и не сосчитать. И все они стали предлагать Мурашовой свои ру́ки и свои сердца́. Но Катя Мурашова подумала-подумала и выбрала в мужья не миллиардера, а Мишку Мышкина – своего одноклассника – и поехала с ним на его зеленом велосипеде. В Африку. Потому что он был велосипедист-путешественник. Вот так-то! Маньяк Миша

и киллер Гриша

Один восьмилетний мальчик по имени Миша любил смотреть по телевизору криминальную хронику. И до того насмотрелся, что ему везде стали мерещиться одни только криминальные личности. Идет, к примеру, мимо Миши тетенька, а он думает: «Воровка». Или идет дяденька, а Миша думает: «Убийца». Или едет джип с четырьмя пассажирами, а Миша думает: «Грабители поехали банк грабить»… А тут еще Мишин папа стал подолгу в ванной комнате запираться. Час там сидит – не выходит, два сидит – не выходит… три… четыре… И главное, не слышно, чтобы вода из крана лилась. «Маньяк», – думает Миша про папу. А на другой день говорит своему приятелю – тоже восьмилетнему – Грише, который тоже любил смотреть криминальную хронику и которому тоже всюду мерещились убийцы, грабители и маньяки:

– Зацени, Гриха, мой папа – маньяк!

– Подумаешь, папа – маньяк, – хмыкнул Гриша, – у меня мама – киллер.

– Ух, ты-ы, – уважительно протянул Миша. – А откуда ты знаешь?

– А ты что, вчера криминальную хронику не смотрел?

– Смотрел, конечно. Но там про твою маму ничего не говорили.