Сохраняя веру - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Пиколт cтр.№ 124

– Понимаю. А правда ли, что не все случаи делегированного синдрома Мюнхгаузена выявляются и регистрируются?

– Правда.

– То есть, хотя это и редкое заболевание, в действительности оно может быть не таким редким, как утверждают статистические сводки?

– Верно.

– Правда ли, что пациенты, которым поставлен диагноз «делегированный синдром Мюнхгаузена», – это преимущественно женщины, чей средний возраст – тридцать три года?

– Да.

– Сколько лет Мэрайе Уайт и какого она пола?

– Женского, ей тридцать три.

– Правда ли, что делегированным синдромом Мюнхгаузена страдают в основном матери?

– Да.

– Мэрайя Уайт приходится матерью Вере Уайт?

– Да.

– Правда ли, что этим заболеванием, как правило, страдают люди, пережившие сильное потрясение, такое как развод?

– Да.

– Мэрайя Уайт пережила развод?

– Да.

– Правда ли, что женщины, страдающие делегированным синдромом Мюнхгаузена, чаще всего имеют некоторые знания в области медицины – либо как профессионалы, либо как пациенты?

– Да.

– Правда ли, что Мэрайя Уайт несколько месяцев лечилась в психиатрической больнице?

– Да.

– Правда ли, что при делегированном синдроме Мюнхгаузена родители кажутся очень обеспокоенными здоровьем ребенка?

– Да, – сухо отвечает доктор Фицджеральд. – Но родители, не страдающие никакими психическими отклонениями, тоже имеют такое свойство – беспокоиться о здоровье ребенка.

Пренебрежительно пожав плечами в ответ на это замечание, Мец продолжает:

– Мэрайя Уайт выражала обеспокоенность здоровьем Веры?

– Насколько мне известно, да.

– Правда ли, что при делегированном синдроме Мюнхгаузена обычные способы лечения зачастую не помогают устранить симптомы?

– Да.

– Правда ли, что раны на руках Веры Уайт не удалось вылечить с помощью стандартных средств?

– Да.

– Правда ли, что галлюцинации Веры Уайт не прекратились под влиянием антипсихотических препаратов?

– Да.

– Правда ли, что люди, страдающие делегированным синдромом Мюнхгаузена, неосознанно стараются привлечь к себе внимание?

– Да.

– Правда ли, что случай Веры Уайт привлек внимание огромного количества людей?

– Да, – вздыхает доктор.

– Правда ли, что матери с синдромом Мюнхгаузена почти никогда не признаются в своих действиях, поскольку эти женщины – либо патологические лгуньи, либо они причиняют вред ребенку во время периодов диссоциации?

– Да.

– Мэрайя Уайт призналась в том, что вредила здоровью Веры?

– Насколько мне известно, нет.

– Разве то, что мы с вами сейчас набросали, – не классический портрет женщины, больной делегированным синдромом Мюнхгаузена?

– Да. – Фицджеральд вздергивает бровь. – Но в той же мере все это соответствует описанию женщины, у которой этого заболевания нет.

– И все-таки, доктор, вы сейчас сами назвали с десяток признаков синдрома Мюнхгаузена, присутствующих у Мэрайи Уайт. Если нечто выглядит как скунс, пахнет как скунс, и ведет себя как скунс… Короче говоря, действительно ли вы на сто процентов уверены, что это соматоформное расстройство?

Рот доктора Фицджеральда вытягивается в прямую линию.

– Ваши рассуждения – яркий пример ложной логики.

– Да или нет? – качает головой Мец.

– Нет.

– И что из этого следует?

Доктор смотрит адвокату прямо в глаза и, улыбаясь, медленно произносит:

– Из этого следует, что если Вера Уайт не страдает соматоформным расстройством, то она действительно видит Бога.

Противоречья: вот в чем женский рок.

А. Поуп. Послание к леди

6 декабря 1999 года

– Невероятно! – пою я, и мне кажется, будто внутри меня всплывают маленькие пузырьки, готовые вот-вот полопаться от смеха. Я крепко обнимаю Джоан. – Где вы откопали этого доктора Фицджеральда?

– В Интернете, – отвечает она, внимательно глядя на меня.

Впрочем, мне все равно, где она его нашла. Хоть в лесу под камнем. Главное, что этот психиатр не только дал альтернативное объяснение Вериной болезни, но и победил в словесном поединке с Мецем!

– Спасибо вам. Вы держали этого свидетеля в таком секрете, что я, если честно, ничего подобного не ожидала! Чтобы так быстро выстроить новую эффективную стратегию…

– Это не меня вам нужно благодарить.

Я недоуменно улыбаюсь:

– То есть как?

– Мэрайя, у меня нет такого штата и таких ресурсов, как у Меца. Одна бы я не смогла так хорошо подготовиться. Пришлось бы полагаться исключительно на интуицию. Но пришел Иэн Флетчер. Он провел все выходные у меня в кабинете, нашел доктора Фицджеральда и по электронной почте обсудил с ним наше дело.

– Иэн?

– Он сделал это для вас, – отвечает Джоан спокойно. – Для вас он сделает что угодно.

На свидетельском месте мне ужасно некомфортно: со всех сторон ограждение, говорить нужно в микрофон, стул такой неудобный, что приходится сидеть как будто кол проглотила и глядеть прямо на зрителей. Сердце бьется в груди, как светлячок в банке, и я вдруг понимаю, почему рассмотрение дела в суде называется разбирательством: сейчас меня разберут по косточкам.

– Представьтесь, пожалуйста, для протокола, – говорит Джоан, цокая каблучками по паркету.

Я подтягиваю к себе лебединую шею микрофона:

– Мэрайя Уайт.

– Кем вы приходитесь Вере Уайт?

– Матерью, – отвечаю я, и это слово протекает внутрь меня, как бальзам.

– Как вы сегодня себя чувствуете, Мэрайя?

– Замечательно, – улыбаюсь я.

– Почему?

– Потому что мою дочь выписали из больницы.

– Насколько я понимаю, в выходные она была очень больна?

Естественно, Джоан знает, насколько Вера была больна: сама ее несколько раз видела. Эта нудная игра по нотам кажется мне смешной. К чему вообще все эти формальности, эти теории и гипотезы, если я могу просто подхватить Веру на руки и убежать с ней?

– Да, – говорю я. – У нее дважды останавливалось сердце. Она была в коме.

– Но сейчас она уже не в больнице?

– Ее отпустили в воскресенье после обеда, с ней все в порядке.