История Рунного посоха - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 21

Дорога, больше похожая на тропу, вилась через поросшие кустарником болота, то справа, то слева мелькали подернутые рябью бочаги с водой. Изредка в печальные седые небеса вспархивали птицы.

Незадолго до наступления ночи показался замок Брасс, его террасы и изящные башни вырисовывались черно-серым силуэтом на фоне вечернего неба, и совершенно окоченевший от ветра Хоукмун поторопил лошадь.

Граф Брасс протянул Дориану Хоукмуну новый кубок с вином, проговорив: «Продолжай, прошу тебя, герцог», – поскольку тот во второй я раз пересказывал свою легенду. В зале, помимо хозяина дома, его рассказ слушали только трое: блистающая красотой Иссельда, Боженталь, погруженный в задумчивое сочувствие, да фон Виллах, поглаживавший усы, глядя в огонь.

– И потому я решил поискать помощи в Камарге. Граф Брасс, я понимаю, что это единственное место, неподвластное Темной Империи.

– Что ж, добро пожаловать, – хмурясь, проговорил граф Брасс, – если убежище – единственное, чего ты ищешь.

– Да, только его.

– И ты приехал не для того, чтобы уговаривать нас выступить против Гранбретани? – с надеждой в голосе спросил Боженталь.

– Я достаточно пострадал за подобное выступление и потому не стану толкать других на такой риск, обрекая их на судьбу, какой сам с трудом избежал.

Иссельда была как будто разочарована. Было видно, что все собравшиеся в зале, за исключением мудрого графа Брасса, хотят войны с Гранбретанью. Скорее всего, по разным причинам: Иссельда – чтобы отомстить Мелиадусу, Боженталь – потому что верил в необходимость остановить зло, а фон Виллах – просто ради того, чтобы снова поупражняться с мечом.

– Прекрасно, – сказал граф Брасс, – а то я уже устал объяснять, почему не помогаю ни той, ни другой стороне. Кстати, дорогой герцог, ты выглядишь усталым. Более того, я давно уже не видел настолько уставшего человека. Из-за нас ты слишком засиделся. Я сам провожу тебя в твою комнату.

Хоукмун не ощущал радости победы от своего удачного обмана. Он солгал, потому что согласился на требование Мелиадуса солгать. Когда придет время похитить Иссельду, он выполнит задуманное с тем же равнодушием.

Граф Брасс привел его в покои, состоявшие из спальни, комнаты для умывания и маленького кабинета.

– Надеюсь, тебе тут понравится, дорогой герцог.

– Несомненно, – ответил Хоукмун.

– А этот камень у тебя во лбу… – Граф Брасс задержался у двери. – Ты говоришь, эксперимент Мелиадуса не удался?

– Именно так, граф.

– Ясно… – Тот опустил было взгляд, словно задумавшись о чем-то, но тут же снова посмотрел на гостя. – А то я, возможно, кое-что знаю о магии, способной его извлечь, если он тебе мешает…

– Он мне не мешает, – заверил Хоукмун.

– Ясно, – повторил граф и вышел из комнаты.

В ту ночь Хоукмун неожиданно проснулся, как просыпался в гостинице несколькими ночами раньше, и ему показалось, он видит кого-то в комнате – силуэт мужчины в блестящих, черных с золотом доспехах. Но его отяжелевшие веки сомкнулись на пару мгновений, а когда он снова открыл глаза, силуэт исчез.

В душе молодого человека постепенно вызревал конфликт. Возможно, это было противостояние между человечностью и ее отсутствием, между совестью и бесчестием.

Но в чем бы ни заключалась суть, ясно, что характер Хоукмуна изменился во второй раз. Этот новый нрав не был тем, что выказывал молодой герцог на поле боя под Кёльном, но также не походил и на странную апатию, охватившую его после битвы. Это было что-то совершенно новое, как будто бы Хоукмуна, расплавив, отлили по совершенно новой форме и он, можно сказать, родился заново.

Признаки этого рождения были пока мало заметны, требовался катализатор, а также условия, при которых оно станет очевидным.

Между тем поутру Хоукмун проснулся, размышляя, как бы ему поскорее похитить Иссельду и вернуться в Гранбретань, чтобы его избавили от Черного Камня и отправили обратно в страну его юности.

Когда он вышел из своей комнаты, его встретил Боженталь.

– Дорогой герцог, не расскажешь ли ты мне о Лондре? – Поэт-философ взял его за руку. – Я никогда не бывал там, хотя в молодости немало попутешествовал.

Хоукмун развернулся, чтобы взглянуть на Боженталя, и не забывая о том, что лицо, которое он видит перед собой, через Черный Камень также видят и лорды Гранбретани. В глазах поэта читался искренний интерес, и Хоукмун решил, что тот его ни в чем не подозревает.

– Город огромный, высокий и темный. То же касается и архитектуры, а еще он полон сложного и разнообразного декора.

– А его дух? Каков дух Лондры, какое у тебя сложилось впечатление?

– Мощь. Самоуверенность…

– А безумие?

– Я понятия не имею, что разумно, а что безумно, сэр Боженталь. Наверное, я кажусь тебе странным? Мои манеры неловки? Мое поведение не похоже на поведение других?

Удивленный таким поворотом разговора, Боженталь взглянул на собеседника с настороженностью.

– Э… ну да, но почему ты спросил об этом?

– Потому что твои вопросы кажутся мне бессмысленными. Я говорю это не из желания тебя обидеть… – Хоукмун потер подбородок. – Я просто не нахожу в них смысла.

Они начали спускаться по лестнице, ведущей в главный зал, где был накрыт завтрак и старый фон Виллах уже перекладывал себе на тарелку большой кусок мяса с серебряного подноса, который держал перед ним слуга.

– Смысл, – бормотал Боженталь. – Ты спрашивал, что есть безумие, а я хотел бы знать, что есть осмысленность.

– Я не знаю. Я знаю только то, что делаю.

– Перенесенные тобою страдания заставили тебя замкнуться в себе, позабыв совесть и мораль? – с сочувствием предположил Боженталь. – Подобные случаи не новость. В старинных текстах немало упоминаний о людях, которые под давлением внешних обстоятельств лишались тех же самых качеств. Хорошая еда и приятное общество помогут тебе их вернуть. Тебе очень повезло, что ты попал в замок Брасс. Наверное, какой-то внутренний голос направил тебя к нам.

Хоукмун слушал без интереса. В это же время по лестнице спустилась Иссельда, улыбаясь ему и Боженталю.

– Хорошо ли ты отдохнул, герцог? – спросила она.

– Он пострадал сильнее, чем нам казалось, – сказал Боженталь, не дав гостю ответить. – По-моему, герцогу потребуется неделя, а то и две, прежде чем он полностью придет в себя.

– Не хочешь ли присоединиться ко мне сегодня утром, дорогой герцог? – любезно предложила Иссельда. – Я покажу тебе сады. Они прекрасны даже зимой.

– Конечно, – отозвался тот, – я с радостью посмотрю.

Боженталь улыбнулся, понимая, что доброе сердце Иссельды тронуто плачевным положением Хоукмуна. Чтобы излечить раненую душу, решил он про себя, нет более подходящего человека, чем эта девушка.