История древней Японии - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мещеряков, Максим Грачев cтр.№ 72

Следует иметь в виду, что ссуды возвращались далеко не всегда. Причиной невыплаты часто становилась смерть заемщика. По мнению Хаякава Сё:хати, в некоторых провинциях процент невыплаченных вследствие смерти заемщика «рисовых ссуд» был очень велик: в уезде Кудзу (провинция Бунго) он составил 29 %, в уезде Наори (провинция Бунго) — 31 %, в уезде Тоёура (провинция Нагато) — 9 %, в уезде Хинэ (провинция Идзуми) — 23 %, а в провинции Суруга доходил до 33 %. По подсчетам же Мидзуно Рю:таро:, картина невыплат «рисовой ссуды» по причине смерти заемщика была следующей: в уезде То:ти (провинция Ямато) — 42 % от общего числа, в уезде Со:ноками (провинция Ямато) — 23 %, в уезде Сакаи (провинция Этидзэн) — 19 %, в уезде Ниу (провинция Этидзэн) — 14 % и в уезде Ито (провинция Кии) — 28 %. Небезынтересны в этом смысле и подсчеты Торао Тосия по провинции Биттю:. Этот исследователь отмечает, что в 739 г. из 127 ссуд 44 (т. е. чуть меньше 35 %) небыли оплачены по причине смерти заемщика, таким образом, казна недополучила 6479 снопов и 7 связок риса. Поскольку количество смертей заемщиков подозрительно велико, это позволило Фунао Ёсимаса предположить, что во многих провинциях (в частности в провинции Биттю:) местная знать получала крупные ссуды от имени уже умерших крестьян, а когда приходило время выплат, оказывалось, что указанный в документах «получатель ссуды» скончался.

Процент по выплатам по государственной рисовой ссуде составлял 50 %. Наиболее трудной для возврата была частная рисовая ссуда, которая выдавалась частным лицам (например, действующим от имени храма То:дайдзи) под 100 % годовых. Государство пыталось пресекать подобную практику. Так, в 734 г. был издан указ, согласно которому процентная ставка по частной рисовой ссуде уменьшалась до 50 %, а государственная — до 30 % (в дальнейшем процентные ставки государственной ссуды неоднократно изменялись: во второй половине VIII в. они составили 50 % годовых, с 796 г. — 30 %, с 806 г. — опять 50 %, в 810 г. — снова 30 %).

В 734 г. центральные власти получили еще один источник доходов. Речь идет о системе кокуси сякутай («ссуда провинциальным управам»), согласно которой провинциальным властям позволялось одалживать рис с государственных складов (конто:). В дальнейшем этот рис (в качестве посевного материала) давался крестьянам, которые арендовали «заливные поля» у провинциальных властей. После получения урожая арендаторы должны были предоставить провинциальным властям арендную плату рисом. Предполагалось, что часть этой платы отправлялась в столицу и уже через несколько лет с лихвой покрывала расходы (другими словами, количество возвращенного из провинции риса превышало количество взятого с государственных складов), а другую часть использовали для пополнения провинциальных запасов и выплаты жалованья местным чиновникам.

Однако эта система просуществовала недолго. В 735 г. сначала на Кюсю, а затем и в Центральной Японии разразилась эпидемия черной оспы, в результате которой умерло, по разным оценкам, от одной четверти до одной трети населения страны. Экономическое положение стало катастрофическим, и в 737 г. власти отменили частную ссуду, а в 738 г. сначала в Санъё:до:, а затем по всей стране система кокуси сякутай была упразднена.

Место «рисовой ссуды» в доходной части бюджета вызывает разногласия. Так, согласно мнению Хаякава Сё:хати, доходы по рисовой ссуде составляли не более 15 % от количества доходов, полученных вследствие сбора рисового налога. Однако по подсчетам Мурао Дзиро:, в 730 г. размер суйко (в процентах от всего урожая) в различных уездах провинции Ямато колебался от 14 % (уезд Эгури) до 66 % (уезд Яманоэ), в провинции Овари (уезд Ямада) составлял 17 %, в провинции Кии (уезд Ито) доходил до 56 %, в 731 г. в провинции Этидзэн колебался от 16 % (уезд Сакаи) до 43 % (уезд Асуха), в 738 г. в провинции Идзуми (уезд Хинэ) достигал 56 %, а в том же году в провинции Суруга варьировался от 32 % (уезд Сида) до 42 % (уезд Масидзу). По мнению этого исследователя, высокие ставки по ссудам провоцировали бегство крестьян (в основном из тех провинций, где размер ссуды был непомерно велик) в другие провинции.

Существовала также возможность получить и беспроцентную ссуду, которая выдавалась в тех случаях, когда происходило какое-нибудь бедствие, например, ураган, уничтоживший посевы или уже собранный урожай.

Арендная плата за сдачу внаем государственных земель.

Во второй половине VIII в. этот источник фактически не давал никаких доходов. Такое положение было связано с несколькими факторами. Во-первых, несмотря на поощрение государством процесса поднятия нови (указы 722, 723, 743 гг.), для этого требовались большие средства (сельскохозяйственный инвентарь, тягловый скот и т. д.), что могли себе позволить лишь немногие (рисовая ссуда, предназначенная решать в том числе и проблему обеспечения средствами тех, кто намеревался осваивать пустоши, не могла обеспечить всех нуждающихся). Чаще всего подобные издержки могли позволить себе только крупные сановники, буддийские храмы и синтоистские святилища. В результате даже если на вновь освоенных землях и появлялись арендаторы, то подавляющая часть дохода шла не государству, а владельцу этих земель (по закону 743 г. о «вечном частном владении»), что приводило в итоге к сокращению государственных доходов.

На государственных землях, на которых сидели арендаторы, выплачивающие аренду государству, тоже было не все благополучно. В Кинай арендная плата, как то и положено, отправлялась в столицу. Что же касается остальных провинций, то дело обстояло следующим образом. Полученную от арендаторов плату сначала отправляли в уездное зернохранилище, откуда она должна была быть отправлена в провинциальное зернохранилище, и она действительно отправлялась, но уже далеко не в том объеме, в каком попадала в уездные амбары. Пока оставшаяся часть арендной платы достигала столицы, она значительно уменьшалась. В итоге столица получала лишь мизерную часть от арендной платы. Нака-но Хидэо, исследуя источники VIII–IX вв., пришел к выводу, что во второй половине VIII в. в среднем до столицы доходило лишь 40–45 % арендной платы. К сходным выводам пришел и Тода Ёсими, считающий, что к началу IX в. столица получала не более 10 % всей арендной платы.

Хотя некоторые историки полагают, что государственные амбары были полны на протяжении всего VIII в., нам представляется, что доходно-расходная часть «бюджета» древнеяпонского государства более-менее сходилась в первой половине VIII в., но во второй половине того же столетии расходы явно стали превышать возможные источники доходов.

Освоение целины.

В VIII в. японское государство обладало еще достаточной энергией, которая была направлена на освоение и «культуризацию» пространства. Стремясь увеличить доходы от налоговых поступлений и арендной платы, государство начинает поощрять обработку новых, ранее не разрабатывавшихся или заброшенных земель.

В 715 г. был издан указ о поощрении поднятия нови, а в 722 г. принимается решение поднять 1 млн. тё: пустоши с целью «поощрения земледелия и увеличения сбора урожая». При успешном решении этой задачи провинциальным чиновникам присваивался 6-й «почечный ранг» (кунъи), а сам крестьянин освобождался на всю жизнь от налогов (если он произвел более тысячи коку риса).