На пороге - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Данилов cтр.№ 46

Одновременно с крысой «блондинка» вскрикнула глухим низким голосом, ослабляя хватку и закидывая голову назад.

Боль в костях разом прошла. Березин сбросил руку противницы и оттолкнул её от себя, сам падая на руки на землю. Когда он перевёл дух и поднял взгляд, чёрной фигуры нигде не было видно.

Источник птичьего видения в сознании профессора исчез. Он поднялся с земли, намереваясь присоединиться к Яриле. Сделай он это на полсекунды позже, и тяжёлое копьё, с уханьем впившееся в землю прямо перед ним, пронзило бы его насквозь.

До слуха Березина донеслись выкрики.

– Бей волхва!..

– Вон он!..

– Мерцает как! не упусти его!

Дружинники Добрыни с поднятыми копьями показались на середине длинной улицы, шедшей от ворот в глубь городища. Отягощённые вооружением и броней, они двигались не очень быстро.

То ли от страха, то ли действительно напиток волхва делал своё дело, но Березин почти взлетел на помост над воротами.

– Ярила, – позвал он волхва, – враг здесь уже!

Лицо Ярилы, всегда такое спокойное, было искажено болью, пот и слёзы катились по нему.

– Я знаю, родич, – тихо ответил он, – я вижу, – он указал подбородком на столбы дыма, поднимавшиеся от домов в местах прорыва, – не смог я удержать их. Многих Лиходеевых дружинников окаменил – вон лежат ни живые, ни мёртвые, и будут ещё день лежать. Но со всеми не справился. Ведьма у меня свистом своим окаянным немало силы отвлекла, хоть Добрыне я и потрепал крылья.

– Что делать теперь, Ярила? – Березин стоял в растерянности, слыша лязганье и приближающийся топот внизу.

– Ты своё дело здесь сделал, Всеслав Ингваревич, – знакомая улыбка мелькнула в блестящих от слёз глазах волхва, – ты ведьму назад изгнал, добрым людям помог. Пора тебе в ладью звучную садиться и дальше плыть. Вижу, что готов теперь. И другого пути тебе нет. Там, откуда ты пришёл, тебя ведьма ждёт – злее прежнего. Здесь тебе тоже оставаться негоже.

Охваченный внезапным искренним порывом, Березин с жаром предложил:

– Улетим, Ярила, – ведь ты же можешь улететь!

Ярила сощурился:

– Некуда мне лететь, родич. Незачем бежать. Когда человек всё выполнил, что ему положено, ему гибель не страшна. Колесо судьбы моей повернулось. И счастлив я, что могу здесь лечь и остаться с людьми добрыми навсегда. А ты, родич, мыслей-то не распускай по пустякам, – он посерьёзнел, его глаза высохли, – почувствуй песню последнюю, ладную да славную. Слышишь, как звучит?

И сквозь топот множества ног по дощатому настилу у себя за спиной Березин вдруг услышал в своей голове звуки песни, о которой говорил ему Ярила. Сами собой губы его зашевелились, язык пришёл в движение, повторяя древние слова, которые он теперь чувствовал так, как (он был уверен) этого не мог сделать никто другой здесь, даже старый волхв. Березину вдруг открылся смысл всей песни и каждого звука в ней по отдельности. Время разом замедлилось, только песня продолжала звучать. Неожиданно профессор почувствовал, что звуки её вибрацией отзываются в его теле. И в тот момент, когда вибрации достигли наивысшей точки, всё исчезло…

Вибрирующий грохот замедлялся, распадаясь на отдельные удары. Воины, бившие копьями и короткими лезвиями мечей в обтянутые кожей защитные дощечки на левом предплечье, постепенно умеряли ритм. Вскоре последний звук замер, и на равнине установилась тишина. Солнце достигло зенита, и яркий свет заливал всё вокруг. Ослепительно блестела самородная бронза мечей и наконечников копий.

Тонкокостный человек в простом белом одеянии с начертанными на нём красной краской символами поднял руки, отдавая сигнал. Факелы поднялись выше, выпуская в чистое небо клубы копоти. Воины ударили в щитки ещё раз. Работники, голые по пояс, повинуясь звуку, принялись насыпать курган. Скоро лицо богато одетых воина и женщины с медными украшениями на груди и руках утонули под слоями блестящей чёрной земли.

За пределами круга, образованного войском, уже забивали скот. Работники разливали брагу. Начиналась тризна.

Высокий мужчина в рубахе из плотной крашеной ткани и в накидке из сшитых волчьих шкур кивнул высокому в белом и поднялся с резного сиденья с тяжёлыми ножками в виде звериных лап. Он отпил из поднесённого ему деревянного кубка и выплеснул остальное на землю.

– Брату моему Берегмиру! – произнёс он глубоким сильным голосом, беспрепятственно разнёсшимся по равнине.

– Гой ^[16]! – прокатился клич по войску, и, повинуясь какому-то сигналу, круг распался, а воины двинулись туда, где уже дымилось множество костров.

Произнёсший тост мужчина отдал кубок слуге и обернулся, словно почувствовав чьё-то присутствие.

– Ты откуда взялся? – И под прямым грозным взглядом его больших зелёных глаз, светившихся неукротимой внутренней силой, Березин остро почувствовал своё присутствие здесь, на небольшом возвышении посреди бескрайней сочно-зелёной равнины. Не зная, что ответить, профессор посмотрел на задавшего вопрос поочерёдно одним и другим глазом… Сто-о-оп!

Наклонив голову вбок, Березин увидел одним глазом птичьи лапы, прочно вцепившиеся в верхушку деревянного столба, вкопанного в землю у шатра из пятнистых оленьих шкур.

– Карррр! – испуганно выдавил профессор из птичьего горла.

– Слезь оттуда, или мои воины тебя подстрелят, – потребовал зеленоглазый, прищурившись.

Березин взял себя в руки. По крайней мере он понимал речь этого человека, хотя ничего архаичнее ему ещё не приходилось слышать. Только благодаря Ярилиной песне профессору удавалось, напрягая до предела своё профессиональное чутьё, даже не понимать, а расшифровывать эту взрывную, изобилующую стопами и особыми звуками речь. Эти звуки, с первым приближением которых он столкнулся ещё тогда, в разговоре с Искрой, были, несомненно, теми самыми полумифическими ларингалами, существование которых выводилось теоретически, но никак не могло быть доказано. Не могло, поскольку язык, в котором они существовали, исчез тысячи лет назад. Профессор был в смятении не только от неожиданности очередного появления в незнакомом месте и необычности собственной формы, но и от того, что здесь этот язык являл собой прямое доказательство верности его гипотезы.

Березин собрался и, стараясь не ошибиться в падежах, которых по ходу его приключений становилось всё больше, построил свою первую фразу на этом языке. Профессор машинально прокрутил её в голове, вслушиваясь в звучание, перед тем как попытаться произнести.

Совершенно естественным образом его крылья раскрылись, и он слетел вниз. Картинка изменилась, зрение «срослось» в бинокулярное, и, уже твёрдо стоя на земле, Березин выговорил:

– Гой еси, князь!..

Зеленоглазый положил руку на рукоять короткого, больше похожего на длинный кинжал, бронзового меча, но не отступил.