На пороге - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Данилов cтр.№ 29

Это даже была не мысль, это было ощущение – физическое. Вдруг посередине того монолога Элизабет я ощутил бессмысленность. Всего.

Это как будто у вас кто-то разом вынул душу. И осталось лишь тело. Без смысла и назначения.

Я с трудом подавил желание встать и выйти из комнаты, из здания.

Вдох-выдох.

– Понятно? – Она смотрела на меня, она ждала ответа.

– Да. Нет проблем. – Я вернулся в реальность.

Зазвонил телефон, в Outlook уже было десятка два непрочитанных сообщений. Я вдохнул поглубже и заставил себя нырнуть в этот сортир.

До вечера я не думал, я работал, как машина. В наше время, когда ты работаешь в банке или чёрт знает где ещё, где тебя классифицируют как служащего, твой мозг – это просто ещё один рабочий аппарат в офисе наравне с принтером-факсом-ксероксом. Твой мозг тебе не принадлежит, в течение дня им пользуется нанимающий тебя организм – он распоряжается твоей памятью, он управляет твоим мыслительным процессом, он контролирует твои нейроны. Ты не думаешь, просто твой мозг выполняет работу, функционирует на благо организации.

Но эта мысль, захватившая моё сознание на пять минут тем утром, не ушла.

И вечером я был наедине с ней. Бессмысленно. Я знал это давно и говорил об этом. Просто я вдруг это почувствовал. Знать и чувствовать – как смотреть на карту и проделать путь. Разные вещи.

Ощущение было пугающим, и поэтому, несмотря на усталость, я решил позвонить приятелю. У меня не было друзей. У меня были приятели, люди, которых я знал и которые в данном временном промежутке не полностью игнорировали моё существование.

Мы встретились около восьми. Странное дело, закон гарантирует 8-часовой рабочий день, но попробуй найди компанию, которая согласится держать сотрудника, всегда уходящего с работы в положенное время. Все эти лицемерные речи – о корпоративной культуре, об удовольствии от работы, о необходимости бросать вызов трудностям и преодолевать препятствия, о самосовершенствовании в труде – они призваны выполнять всего лишь одну функцию: скрыть от тебя, что ты всего лишь раб. Они выжимают из тебя 120 и 200 процентов, просто чтобы не платить ещё одну зарплату, и ожидают, что ты со счастливым лицом будешь ложиться костьми на работе, чтобы они могли заработать побольше денег. Ибо яхты и десятки содержанок стоят дорого.

Алекс был взвинчен. В последнее время нервы у него были ни к чёрту. Так бы сказали его коллеги. Я же видел, что он просто больше не считает нужным сдерживать раздражение. Он просто позволял себе теперь говорить людям то, что он о них думает. Он работал финансистом торговой компании, и он работал в разных местах, но в том же качестве уже на протяжении доброго десятка лет.

Он, как всегда, опоздал и торопливо вошёл в ресторанчик, где я сидел уже добрых двадцать минут, кивнул в мою сторону на вопрос официанта и, улыбаясь кривоватой улыбкой, подошёл к столу:

– Привет, как дела?

– ОК.

Сев, он взъерошил свои чёрные космы, от чего сразу стал напоминать героя японских манга, и издал низкий ревуще-воющий звук, по которому я сразу понял, что у него выдался нескучный день.

К его несчастью, он был неглуп и не отличался ни терпением, ни снисходительностью по отношению к самовлюблённым и недалёким, составляющим 90 процентов среднего класса современного общества.

Я спросил его о причине его настроения и, слушая ответ о тупости коллег, вдруг понял, что поддерживало наши приятельские отношения – мы жаловались друг другу. У нас было много общего, общих несчастий. Нам было не с кем их обсудить. Он – для меня, а я – для него был единственным человеком, готовым выслушать, не переключаясь на проблемы потребления. Мне всегда было чертовски сложно поддерживать разговор с людьми, для которых важными и единственными темами для общения служило обсуждение достоинств и недостатков новых машин, мобильных телефонов, гордость по поводу удачно купленных часов (со скидкой!); в лучшем случае пространное описание вкуса красного вина из различных доменов или ресторанов и ночных клубов города.

Мы жаловались, ибо имели несчастье родиться с достаточным объёмом мозга, чтобы осознавать всю беспросветность собственного положения, чтобы знать, что жестокие и сильные люди, стоящие выше нас, никогда не позволят ситуации измениться. И никакие шмотки не могли затмить этого сознания. Не страшно быть рабом, страшно знать, что ты раб.

– Жизнь – дерьмо, а потом – ты умираешь, – ответил я Алексу цитатой.

– Я знаю, чувак. – Он выпустил струю дыма и отвернулся. Мне начинало казаться, что он боится продолжать думать в этом направлении. Отказывается, чтобы существование не стало невыносимым.

Я откинулся на спинку стула и оглянулся – ресторан был почти полон. На лицах большинства людей читалась удовлетворённость собой и миром. Что есть у них, чего у нас нет? Они поняли нечто, что нам недоступно? Любовь?

– Иллюзия.

– Что? – Кажется, свой предыдущий вопрос я произнёс вслух и получил неожиданный ответ от Алекса.

– У них у всех есть иллюзия. Посмотри на них, они не богаты, они такие же никто, как ты или я. Но у кого-то из них есть иллюзия любви. У кого-то – благополучия. У кого-то иллюзия существования бога, бессмертия. Если хочешь быть счастливым – заведи себе иллюзию.

Я сидел, не в силах сказать ни слова, настолько сказанное резонировало с тем, что я почувствовал утром.

Чертя в голове маршрут домой, я выбрал дорогу, шедшую по краю набережной. Зябко. Туман висел в воздухе плотной серой тканью, которая растворяла звуки, залезала в ноздри и горло, делала дыхание глухим и тяжёлым. Ты словно плывёшь под водой или идёшь по дну. Синие огни моста вонзались в тело тумана, но он был сильнее. Весь город походил на космическую базу из фантастического фильма про пришельцев. Поддавшись чарам, я остановился и, глядя на мост, ощущая под пальцами ледяной холод стальной изгороди, задумался.

Мы несчастны, потому мы мужчины, которым больше не нужно охотиться на большого зверя и защищать свою семью от саблезубой кошки. У нашего существования нет смысла. Мы не выполняем программу, заложенную природой. Кто-то из нас спасён, на время или на всю жизнь, веря в иллюзию, созданную самим собой или кем-то. Кто-то лишён дара веры в иллюзии.

Неделя прошла. Работа приносила усталость, но не избавление, как я наивно надеялся.

Пятница вечер – это время веселья и разгульного праздника. Люди стирают из памяти неприятные события недели при помощи друзей, бессмысленной болтовни, алкоголя и прочей химии. Работа становится чем-то вроде параллельной вселенной – о ней знают, но она не существует здесь и сейчас. Люди ищут спасительного отдыха, и прежде всего отдыха разума, они выключают мозг, работавший всю неделю на корпорацию богатых и сильных. Они ищут любви и секса и готовы на всё, чтобы… забыть… закрыть глаза на реальность. Они хотят видеть перед внутренним взором только иллюзию, они хотят назвать её «счастье».