Поначалу шаману приходилось успокаивать ребенка, чтобы Тэйка не дерзила лишнее, чтобы относилась ко мне не столь враждебно. Это делалось только для того, чтобы втереться в доверие. Но постепенно девочка и сама стала понимать, что не такое я зло, каким казалась ей вначале. Шамана это, как и развивающийся каганатский дар, раздражало.
Тэйка отказалась разбить шарики, решительно воспротивилась, когда шаман подбивал ее зачаровать краску и испортить рунический круг в моей комнате. Как ни странно, именно ее нежелание вредить мне значительно усилило тот злополучный листок у моего порога. Тэйка очень хотела, чтобы я его заметила. Из-за этого чары, которые к сегодняшнему дню должны были постепенно лишить меня сил, сработали чересчур быстро и грубо. Шаман-сущность плохо чувствовал мой дар, оттого моя мнимая болезнь стала для него спусковым крючком.
Трезвый ум подсказывал, что транс знакомства длился около часа, ведь, несмотря на согревающие чары шамана, я основательно замерзла. Мое бесстрастное сознание пришло к мысли, что первым делом в новом теле шаману придется иметь дело с серьезной простудой. Так же отчетливо я понимала, что мое тело ему не достанется, что, если проиграю, убью себя.
«О, ты пришла к мысли, что смерть может быть благом», — звучал в мыслях свитый из многих голос знакомца.
Нет. Для меня смерть благом не будет. Это не в моих принципах — действовать во вред себе!
Чистый разум сделал самосохранение не таким уж и важным. Я дернулась в путах, игнорируя боль. Порвала несколько плетей плюща, вышвырнула из своего сознания шамана и ударила его мысленным заклинанием. Полыхнуло алым и золотым. Продиктованная знакомцем формула ранила моего врага сильно. Он завопил, схватился за голову и утратил контроль.
Надо мной и над хранителями.
Я побежала к Тэйке, вытащила из кармана пару флаконов с зельем. На ходу велев девочке не двигаться, оскальзываясь, помчалась к ближайшему тотему. Вслед летели заклятия, взрывали лед, осыпали опаляющими искрами. Я уворачивалась, дважды падала, ушибла колено, но тотем рыси обезвредила.
До следующего не добралась — изо льда выстрелила плеть плюща, схватила за ногу и так сильно дернула меня, что я, падая, чудом успела прикрыть лицо. Иначе выбила бы себе зубы.
— Стойкая сволочь! — рявкнул подбежавший ко мне шаман.
— Спасибо за комплимент, — хмыкнула я.
Он ругнулся и рукой насквозь прошел через мои ноги. Боль была такая, что в глазах почернело. Но кричала не я, а он. Лед его руки исчез, боль притупилась, сквозь марево слабости я увидела шамана, выдергивающего из плеча арбалетный болт с черным оперением.
Мой болт!
Повернувшись, увидела Эстаса. Он как-то прошел сквозь защитный барьер! Муж излучал решимость и ярость. На магическом уровне его оружие сияло так, будто Эстас смазал его зельем. Правильным зельем. Такое же блестело на наконечнике уже вложенного в арбалет болта.
Миг — болт впился шаману в грудь.
Тот взвыл, дернул за древко, отбросил болт и натравил на Эстаса хранителей. Призраки животных рванулись к выхватившему меч мужу и с каждым шагом становились все прозрачней.
Страх за Эстаса был сильней заклятия чистого разума. Сердце зашлось стуком, с губ сорвалось заклинание, делающее призраков видимыми и для не некроманта. Ведь натравленных хранителей не остановит даже сильнейший амулет!
Шамана моя помощь мужу взбесила, он попробовал противодействовать. Ему хотелось, чтобы Эстас не мог защищаться!
Кинжал я уронила, падая, но болт был рядом! Схватив его, ударила шамана в ногу, пригвоздив его стопу ко льду.
Он заорал и пнул меня здоровой ногой в лицо.
Голова чуть не лопнула от боли. Свет померк.
* * *
В крепости все переполошились, увидев, как командир мчится во весь опор. Капрал придержал тяжело дышащего жеребца и бросил поводья Ердену, когда командир спешился.
— Срочно свежего коня! — крикнул Эстас, побежав к офицерскому крылу.
— Будет. Что случилось, командир? — поспешил за ним капрал.
— Жена и дочь в беде. Я поеду сам. Чтобы никаких тут добровольцев!
— Так точно.
— Пошлите в Астенс за магом-лекарем.
— Есть!
Эстас взлетел на третий этаж, доставая из кармана ключ от спальни жены. Замок щелкнул, дверь распахнулась, на застеленной темным покрывалом постели белел прямоугольник конверта. Взломав печать с гербом Россэров, Эстас поспешно развернул листок.
Обращение «милый муж», доверительное и нежное, стократно усилило страх потерять Кэйтлин. Ее короткое объяснение подстегнуло, подтвердило слова отца. Напоминание о том, что против натравленных призраков амулет по большей части бессилен, добавило решимости. Пусть Кэйтлин сможет сделать призраков видимыми только для одного не некроманта, пусть в роще шаман и все хранители, пусть там смертельно опасно, пусть! Эстас Фонсо никому не позволит причинить вред Кэйтлин и Тэйке! Он не лишится их!
Эстас быстро достал из шкафчика нужное зелье, смазал меч. Приготовил арбалет, болты, жгуты, зелье для восстановления резерва, все то, что Кэйтлин показывала ему на занятиях, и помчался во двор.
Добровольцы были, но себя не предлагали, стояли в сторонке, будто надеялись, что командир их сам позовет. Свежий конь уже ждал, капрал держал его под уздцы, рядом топтался напуганный Ерден.
— За магом-лекарем сейчас пошлю, — доложил Ирел. — Что сказать? Какие болезни?
— Раны от нежити и призраков, — сухо объяснил Эстас.
— Ох ты ж! — ошарашенно выдохнул капрал, осенив себя знаком богини. — Командир, возьмите подмогу…
— Нет. И объясните людям, почему нельзя со мной. Леди Кэйтлин может сделать призраков видимыми только для меня. Остальные будут бороться с воздухом и погибнут. Понятно?
— Понятно, командир. Да хранит вас Триединая!
Эстас кивнул и погнал коня.
Призрак отца ждал почти у самых ворот.
— Поезжай по дороге в город. Я буду там, где нужно свернуть. Это близко, — скупо скомандовал Лойзар Фонсо и растаял в воздухе, оставив по себе алые искры.
Эстас последовал совету, с горечью осознав, что общался не с отцом, а со знакомцем Кэйтлин. Жена говорила, он заинтересован в том, чтобы избавиться от шамана. Оставалось надеяться, что это не было уловкой.
Призрак ждал у небольшого мостика через ручеек.
— Коня проведи по берегу. Тут круто вначале, потом будет легче, — махнув в сторону, велел дух.
Эстас быстро спешился, оглянувшись, увидел, что из ворот крепости выехал всадник — гонец в Астенс.
— Только не называйте меня сыном, пожалуйста, — осторожно спускаясь на дно овражка и придерживая коня, попросил Эстас. — Я знаю, что вы не мой отец.
— Кэйтлин и обо мне тебе рассказала? Я польщен, — усмехнулся призрак, а его голос изменился, стал глубже, насыщенней. — Она сказала, что, вероятнее всего, погибнет в бою с шаманом?