– Ну так пусть никто на меня и не глядит, я буду только рада, – ответила Эмили, ничуть не обиженная.
– К Честеру пойдем я и Энн, – продолжал Брэнуэлл. – Ибо мы двое обладаем не только способностью менять наружность, подобно хамелеонам, но и бездной очарования, так что птицы слетают к нам с ветвей. – И он сделал рукой фатоватый жест.
– И где же эти птицы, которых вы так очаровали? – Эмили улыбнулась и повертела головой. – Где вы их прячете?
Бренуэлл пожал плечами.
– Только за одним из нас тянется по Йоркширу след из разбитых сердец, Эмили, – сказал он.
– Не уверена, что следует во множественном числе говорить о твоем сердце, действительно многократно разбитом в разных местах, – улыбнулась Эмили.
– А что, по-твоему, мы с Бренуэллом сможем выведать у мистера Честера такого, чего мы еще не слышали вместе? – спросила Энн.
– Я надеюсь, – подчеркнуто сказала Шарлотта, – что вы встретите Мэтти и сможете еще раз оценить, как ей живется в Честер Грейндж. И, может быть, пока ты будешь искать свидетельства несчастья в комнате его жены, Честер разговорится с человеком, повидавшим свет, с доктором медицины, и откроет ему что-нибудь новое о своей ситуации. И это подскажет нам, какой шаг предпринять дальше…
– Я бы сказала, что Бренуэлл повидал не столько свет, сколько пивные по всему свету, – буркнула Эмили и ткнула брата локтем, а тот ответил ей тем же.
– И, если ты все же настаиваешь на том, чтобы взять с собой Энн, – обратилась к Бренуэллу Шарлотта, – то мне придется идти с Эмили в деревню и там упражняться в очаровании, остроумии и добродушии, в надежде расположить к себе местных.
– В таком случае, – отвечал тот, – рекомендую начать с местного паба. Подвыпивших людей провести легче.
Глава 9. Энн
– Мы никого не ждем, – заявила миссис Кроули, едва открыв дверь, и со своей обычной теплотой и радушием зыркнула на рыжеволосого молодого джентльмена и его юную спутницу. Энн уже замечала, что в разговоре она всегда держала голову чуть повернутой, пряча обезображенную сторону лица – возможно, она поступала так бессознательно, и все же этот жест сообщал характеру этой властной, безжалостной женщины некую толику человечности.
– Конечно, нет, дорогая леди. – Бренуэлл улыбнулся и поклонился, снимая шляпу одним отточенным движением. – Но, может быть, мистер Честер не откажется уделить мне всего одну минуту? Меня зовут Патрик Хардуэлл, мадам, я врач, в этих местах недавно, только начинаю практиковать. Мы с сестрой хотим лишь представиться всем почтенным семьям в этих местах.
Взгляд миссис Кроули скользнул по Энн, так надолго задержавшись на расплывчатом пятне за темной вуалью, что девушке стало немного не по себе. Весь вечер накануне они с сестрами добавляли к вдовьей вуали слой за слоем, но Энн все равно не была уверена в том, что ее не узнают. Как и в своих чувствах по поводу возможного раскрытия ее инкогнито: восторг мешался в ней с ужасом, и только сейчас она поняла – последний определенно выигрывает.
– Мы никого не принимаем, – повторила миссис Кроули. – И вы наверняка знаете почему, и так же наверняка пришли сюда с надеждой – вдруг да удастся поглазеть на место, где бедную молодую женщину похитили прямо из собственной постели?
– Дорогая леди. – Бренуэлл убедительно изобразил шок и уязвленное самолюбие одновременно. – Мы с сестрой ничего даже не слышали о подобном исчезновении – мы пришли лишь засвидетельствовать наше почтение. – И он небрежно показал на сестру рукой. – Моя бедная сестра недавно овдовела, образования у нее нет, умом она тоже не блещет, зато простодушна и мила и совсем не обладает склонностью к досужим сплетням.
Энн под плотной вуалью медленно закипала, в ее голове уже роились планы скорой и кровавой расправы над старшим братом.
Миссис Кроули подумала и сделала шаг в сторону, пропуская их в дом.
– Вы – человек ученый, врач, а мистер Честер в последние дни сам не свой от беспокойства, – только поэтому я вас и впускаю, но не удивляйтесь, если ему вздумается вышвырнуть вас вон пинком под зад.
– Всего несколько минут его времени – о большем я и не прошу. – Бренуэлл снова поклонился, но миссис Кроули только фыркнула, повернулась и пошла прочь.
– Я ей понравился, сразу видно, – улыбнулся Бренуэлл, приглаживая волосы и поправляя очки.
Откуда-то из глубины дома показались два пса Честера и пошли к посетителям, но, не дойдя до них нескольких шагов, встали, оскалились и негромко, угрожающе зарычали.
– А я отменный враль, верно? – сказал Бренуэлл и, нервно помахав рукой псам, добавил: – Добрые свирепые песики, не убивайте меня, ладно?
– Будь ты отменным вралем, – буркнула Энн, – я бы сейчас была гувернанткой в Торп Грин.
– Какой роскошный дом, – продолжал Бренуэлл как ни в чем не бывало, словно замечание Энн не коснулось его ушей. – Готов поспорить, коллекция вин здесь превосходная.
– Бренуэлл, думай лучше о цели нашего визита, – напомнила ему Энн. – Иногда ты бываешь так похож на Эмили: тоже готов принять любую свою фантазию за реальность; это слабость, от которой ты должен избавиться, если хочешь когда-нибудь стать независимым человеком.
– Зато фантазии намного приятнее правды, – то ли вздохнул, то ли улыбнулся Бренуэлл. – Разве тебе самой не было безумно скучно в Торп Грин? И разве ты сама, представься тебе такая возможность, не искала бы развлечения так же, как и я? И разве кто-нибудь на моем месте не рискнул бы предположить, что я заслужил твою вечную благодарность уже тем, что освободил тебя от рабства?
Энн было что ответить на это заявление брата, однако ее ответ требовал времени, которого у нее как раз не было. Поэтом она лишь вздохнула под вуалью и несколько раз подняла и опустила ногу, стукая каблуком в пол с равномерностью метронома.
– Утихни, женщина, – не выдержал Бренуэлл. – Помни: ты простодушная и милая. В тебе воплощены лучшие качества женщины: послушание и кротость.
Не в силах больше сдерживаться, Энн неожиданно и сильно пнула брата в голень, – тут как раз вернулась миссис Кроули, и Энн, пользуясь преимуществом невидимости, широко улыбалась, наблюдая, как Бренуэлл закусил губу и выкатил глаза, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Он вас примет, – сказала миссис Кроули, без долгих церемоний развернулась на каблуках и повела их в кабинет. Честера они застали за письменным столом – таким большим, что, окажись он в крошечной столовой их дома, то занял бы ее всю, от стены до стены, – над ним витали облака дыма, а по обитой кожей столешнице были разбросаны бумаги. На стене за спиной хозяина дома висел большой портрет очень красивой женщины в синем бархатном платье, щедро осыпанном бриллиантами, с большим рубиновым перстнем на пальце; она держала за руку мальчика лет двух. Глядя в ее печальные голубые глаза, которые, казалось, видели ее даже сквозь вуаль, Энн сразу подумала, что это наверняка первая миссис Честер, Имоджен, – на прекрасном лице женщины была написана такая скорбь, словно она предвидела свой горький конец. Сидя спиной к портрету, Честер держал в руке бокал, до краев наполненный темно-золотым напитком с красноватым отливом – наверняка не вином, в этом Энн была готова поклясться. Бренуэлл облизнулся.