Время увядающих лилий - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поляков cтр.№ 70

— Катарина в Риме, — напомнил об очевидном Мигель. — Довольная, получившая корону герцогини Миланской, осыпанная подарками твоего отца и твоими лично. И вы удерживаете её тут для того, чтобы показать покорность Милана Риму Изабелле Кастильской?

— Ты сам ответил на свой вопрос, — соглашаюсь с другом. — Будь тут ещё и Пьеро Медичи, я был бы рад вдвойне, но он разрывается между полученной Луккой, отправкой части войск морем в Пьомбино, князь коего вынужден был согласиться на тесный… очень тесный союз, и необходимостью обезопасить окрестности Пизы. Увы, не всех сторонников Савонаролы успели поймать и повесить. Некоторые бежали, некоторые укрылись у доброжелателей. Да и подготовку к возврату Ливорно и других земель ещё никто не отменял.

— Венеция!

— Верно, Бьянка. Венеция. Потому я и говорю о подготовке, а не о ближайшей готовности к действиям. В том числе об этом мы с отцом будем беседовать с Изабеллой Кастильской. Не уверен, что Испании нужен столь опасный рассадник фанатизма как «царство божье» Савонаролы, отвергающее власть Святого Престола.

Проблема, что ни говори, образовалась серьёзная, да к тому же почти под боком у нас. Про Флоренцию и говорить нечего! Савонарола, начавший с поддержки восстановления Пизанской республики, сейчас набирал обороты, говоря уже о том самом Царстве Божьем, которое намеревался построить прямо тут, на земле. Глас Господа, шепчущий ему на ухо и тому подобная ересь — оно шаг за шагом, но проникало в души большей части людей тех земель, над которыми он получил духовную власть. Покамест духовную, но замахивался и на власть обычную светскую, хотя даже сам себе в этом бы не признался. Фанатики вроде него нуждаются в полном признании своих идеалов и ради этого готовы буквально на всё, в том числе и перебить большую половину оказавшихся в их власти, только бы оставшиеся оказались целиком и полностью им подконтрольны. Более того, считали этот самый контроль великим благом.

Пустые слова? О нет,! Дело в том, что в Ливорно уже запылали первые костры. Пока на них сжигали неугодные Савонароле и его прихвостням из различных монашеских орденов книги, но явно примеривались ощутить вонь паленой человечинки. Самое же печальное заключалось в том, что пока приходилось наблюдать и ждать. Чего? Удобного момента. Ну и того, чтоб хотя бы у части оказавшихся под его властью открылись глаза на реалии того мира, который стремился воплотить в жизнь безумный монах.

— Скажи мне, братик, а за кого хочет королева Кастилии и Арагона выдать замуж свою дочь?

— И о чём именно ты сейчас спрашиваешь, Лукреция?

— Но ты же понимаешь!

— Понимаю, — не стал скрывать я. — Просто хочу, чтобы ты сама это сказала.

— Вот возьму и скажу! За главу возрождённых тамплиеров, сына Папы Римского? А может за того, кто уже завладел большим количеством земель, крепостей, но кому чего-то не хватает?

— Продолжай…

— Наш отец уже сделал римским ювелирам очередной заказ на то, что некоторые высокородные особы носят на голове?

Тут оставалось лишь склонить голову, после чего несколько раз хлопнуть в ладоши, демонстрируя тем самым полнейшее одобрение прозвучавшим словам.

— Корона будет. Сложность не в материале для неё и даже не в ювелирах. Сперва нужно понять, что будет объединено этой самой короной. Ясно, что это не карликовое нечто вроде Наварры, но и до той же Кастилии, не говоря уже о Франции, нам не дотянуться. Сложность… в вассалах Святого Престола. Они покорились Папе Римскому, надеясь, что после того, как свершится неизбежное по причине природы человеческой, всё изменится. А вот из-под короны вырваться гораздо сложнее. Исчезнет один Борджиа, но на смену придёт другой… тоже Борджиа.

— А если сделать шаг за шагом? — вскинулась Бьянка. — Сперва завоеванное тобой и вне Папской области и внутри неё. Затем те вассалы, кто готов будет связать себя не с переменчивым Святым Престолом, а именно с новым королевством. Уже потом вынудить оставшихся. Не сразу, через год или несколько.

— Полагаю, именно так и придётся поступить. Но опять же после того, как станет понятно с разделом Неаполя. И к слову о коронах… Я ведь не забыл про такую задумку как Крестовый поход. Равно как и про то, что у меня есть очаровательная младшая сестра, которую надо будет потихоньку приобщать к серьёзным делам.

Ишь как уши то навострила! Тщеславие и желание стать значимой, очень значимой фигурой — вот «ахиллесова пята» Лукреции, стремительно образовавшаяся за последний год. И чтобы пока ещё скрытая уязвимость не стала явной, на которую сможет надавить кто-то из недоброжелателей рода Борджиа, требовалось закрепить стремление Лукреции к славе и власти в нужных рамках, обратить его на пользу, а не во вред.

— Как будущий Крестовый поход может быть связан со мной?

— Ты ведь Борджиа, сестрёнка, — подмигнул я юному, но уже продуманному созданию. — А там, на землях, отделённых от нас морем, не так давно были королевства, память о которых ещё не угасла. Только вот много корон на одну голову… может вызвать слишком уж громкие крики недовольных. Твоя же голова вполне себе свободна.

— И на ней будет хорошо смотреться такое украшение, — расплылась в улыбке Лукреция. — Только я тебя знаю, Чезаре, ты просто так ничего не желаешь. Расскажешь?

— Потом… если сама не догадаешься. Будет тебе сложная загадка на ближайшее и не очень время.

Пошла напряжённая работа мысли. Аж самому интересно, сумеет ли Лукреция размотать тот причудливый клубок мыслей, который свился в моём разуме? Поживем — увидим. Меж тем Мигель, словно дождавшись подходящего момента, напомнил о другом, тоже важном:

— Твоя выходка с этим «проклятьем тамплиеров» оказалась очень удачной, Чезаре. По Франции уже поползли слухи, что именно оно стало причиной неудач Карла Валуа. Что как только он пошёл против возрождённого Ордена Храма, на королевство обрушились бедствия. Сначала поражения в Италии, затем восстание в Бретани, сопряжённое с бегством королевы и похищением ею дофина. Теперь они… ждут.

— Чего?

— Смерти или смертей, — радостно оскалилась Бьянка, играющаяся с пистолетом, к счастью, пока не заряженным, а точнее разряженным. — Если умрёт кто-то из приближённых короля, причастных к войне, или он сам, то тогда… поверят окончательно.

Поверят окончательно — это хорошо! Особенно учитывая тот факт, что кое-что для этого уже делалось. Генуя — это очень особенное место, если иметь там доброжелателей, способных помочь внедряемому агенту или даже агентам. Тем самым, отправленным в не столь дальнее путешествие с вполне конкретной целью.

— Когда у Чезаре такое довольное выражение на лице, это означает одно — он уже что-то сделал. И я догадываюсь, что именно. Кто станет целью?

— Тот, кто ближе и опаснее, Мигель. Тот самый маршал, успевший доставить нам множество неприятностей. Самый одарённый военачальник Франции и верный пёс Карла Валуа. К тому же Луи де Ла Тремуйль первым услышал от меня про проклятье тамплиеров, а значит… Мало кто удивится, если он и станет первой его жертвой. Только вот смерть маршала должна стать… необычной и запоминающейся. А может и не только карающая рука Франции, но и её «голова». Хотя тут многое будет зависеть от того, что эта самая коронованная голова будет творить в Бретани.