Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров - читать онлайн книгу. Автор: Питер Акройд cтр.№ 66

Еще один способ получить доступ к жизни обычных людей того периода — это многотомные судебные записи. Конечно, они представляют собой беспорядочные отчеты о гражданских или криминальных преступлениях, но наводят на размышления. Птицелов Роберт тратит огромное количество денег, но никто не знает, как он их заработал; он бродит повсюду по ночам, значит, находится под подозрением. Джон Воукс был оштрафован на четыре пенса за то, что срубил два ясеня на своей земле. Еще один человек был оштрафован за то, что ловил рыбу в пруду своего лорда. Ранульф, торговец рыбой, встречал лодки ловцов устриц, чтобы купить их улов до того, как он окажется на рынке. Трое мужчин были арестованы за то, что «постоянно ломали изгородь, причиняя вред общине». Мясники из Спроустона дешево купили больных свиней и сделали из них сосиски, не годящиеся для употребления в пищу, которые продавали людям. Джон Фоукс, капеллан, был оштрафован на пенни за нападение на Уильяма Поуншона с ножом. Уолтер из Мейдстоуна, плотник, собрал ассамблею или парламент плотников в Майл-Энд для согласования действий, чтобы бросить вызов мэру. Мясникам из Питерборо напоминали, что они должны убирать с церковного двора все жилы и кости, которые притаскивают туда их собаки. Некоторые люди «предавались разгулу с неизвестными менестрелями, барабанщиками и трубачами» так, что побеспокоили всех соседей.

Вот еще один краткий эпизод из жизни средневековой Англии. Джон и Агнес Пейдж из одной деревни в Кенте вызвали Джона Пистора в поместный суд. Агнес Пейдж купила жену Джона Пистора в обмен на свинью стоимостью в три шиллинга; какое-то время Джон Пистор радовался сделке, но в конце концов захотел, чтобы жена вернулась к нему за два шиллинга. Сделка была заключена, но Пистор не заплатил деньги. Судья принял решение против него.

Здесь мы можем почувствовать более активную и напряженную жизнь, чем наша; она одновременно сильнее задевала за живое и раздражала. Контрасты этой жизни были жестче, а небезопасность гораздо ощутимей. Это все указывает на напористое и зачастую жестокое общество, в котором все больше людей провоцировали конфликты и беспокойство.

По имеющимся оценкам, к началу XIV века население Англии достигло шести миллионов человек. Эта цифра сама по себе ничего не значит. Но она важна, если подумать о том, что этого уровня население страны снова достигло только во второй половине XVIII века. Англия Эдуарда I была населена гуще, чем во времена Елизаветы I или Георга II. Поэтому при относительном столпотворении начала XIV века земля значила все. Леса и подлески были расчищены. Земля, предназначенная для фермеров, делилась на все более мелкие участки, принадлежащие людям, которые также зарабатывали себе на хлеб как плотники или сапожники. Но безземельных тоже можно было нанимать на работу, поэтому жалованья были не слишком велики. Во всех секторах экономики существовало большое давление и конкуренция. Первый «забастовочный фонд», чтобы поддержать рабочих, которые отказывались заниматься косьбой, был организован в 1300 году.

Условия жизни в Англии значительно ухудшились после нескольких неурожаев с 1315 года. Цена хлеба и прочих необходимых для жизни продуктов поднималась все выше и выше. «Увы, бедная Англия! — писал один из хронистов того времени. — Ты, которая когда-то помогала другим землям дарами своего изобилия, теперь бедна и вынуждена молить о помощи!» Это был один из наихудших периодов социальной истории Англии, который словно создал соответствующую обстановку последним годам царствования Эдуарда I, а также несчастливому царствованию Эдуарда II. В то время можно было сказать: английские короли не делают ничего, кроме как причиняют вред.

Эдуард I был известен как «молот шотландцев», но даже с бо́льшими основаниями его можно было бы назвать «молотом евреев». Он их использовал и изводил, в итоге изгнав из страны. Их преступление состояло в том, что они не подходили под его требования. История евреев в средневековой Англии была несчастливой и даже кровавой. Они прибыли туда из Руана в последние десятилетия XI века; вначале они селились только в Лондоне в девяти приходах, но в течение следующих нескольких десятилетий перебрались в Йорк, Винчестер, Бристоль и другие рыночные города. Предыдущие правители Англии в IX и X веках не принимали их: еврейские торговцы составляли слишком большую конкуренцию англосаксонским.

Вильгельм Завоеватель пустил евреев в Англию, потому что считал, что в Нормандии они хорошо преуспевают в делах; в частности, они обеспечивали доступ к серебру Рейнской земли. Также, возможно, евреи из Руана помогли ему финансировать вторжение в Англию в обмен на шанс начать работать в стране, которая ранее была для них под запретом. Могла быть и другая причина того благоволения, которое питал к ним король. Поскольку христианам не разрешалось одалживать деньги под проценты, должны были возникнуть другие группы купцов. Евреев считали ростовщиками, и в результате их презирали и оскорбляли в равной мере. Но они не только занимали деньги, они также их меняли и были золотых дел мастерами. Они не давали иссякнуть ресурсу, которого никогда не бывает достаточно.

Таким образом, нормандские короли Англии находили евреев очень полезными. Они всегда могли занять у них денег и, что куда выгоднее, всегда могли обложить их налогом. Евреи должны были платить так называемый «таллаж», и последующие короли могли забрать от четверти до трети их состояния в любое время. В результате евреи в XII веке пользовались королевской защитой. Они не могли стать гражданами или владеть землей, но районы, где проживали евреи, как и королевские леса, были выведены из действия общего права; евреи были просто королевскими рабами, чья жизнь и собственность полностью принадлежали верховному властелину страны. Они пользовались покровительством королевского двора, а их долговые расписки хранились в специальной комнате в королевском дворце в Вестминстере. Там было учреждено отдельное еврейское казначейство, со своими клерками и судьями.

В обмен на королевскую милость евреи принесли энергию и процветание в дела королевства; их ссуды сделали возможными великие памятники нормандской архитектуры. Уникальные каменные дома в Линкольне и Бери-Сент-Эдмундсе были профинансированы ими. У Якова ле Торука был огромный каменный дом на Кэннон-стрит в лондонском приходе Сент-Николас Акон. Также евреи владели более развитыми медицинскими знаниями и могли выступать в роли врачей даже для местного населения. Сам Роджер Бэкон учился у раввинов в Оксфорде.

Постепенно появлялись все более подозрительные юридические тактики. Вильгельм Руфус, например, постановил, что евреи не могут быть обращены в христианство: он не хотел, чтобы их число сокращалось. Возможно, это было не слишком по-христиански, но Вильгельм Руфус никогда не был хорошим христианином. Он поддерживал евреев отчасти потому, что это оскорбляло епископов; ему нравилось бросать вызов своим церковникам.

Эта королевская защита не обязательно простиралась очень далеко. Во время коронации Ричарда I в 1189 году некоторых евреев выталкивали из первого ряда зрителей; толпа ополчилась против них, и в еврейских кварталах Лондона произошли погромы. Этот инцидент стал причиной новых вспышек насилия, когда новость о нападениях распространилась; это подстегнуло природную враждебность и дало оправдание последующей жестокости. 500 евреев вместе со своими семьями нашли убежище в замке в Йорке, где их осадили горожане; в отчаянии мужчины убили своих жен и детей, а потом покончили с собой. Ричард тогда был занят приготовлениями к своему Крестовому походу в Святую землю; ненависть и религиозная нетерпимость витали в воздухе. Его преемник Иоанн возобновил покровительство евреям в обмен на большие суммы денег. В 1201 году была выпущена официальная хартия, дающая евреям свои суды. Им было позволено «с честью и свободно» жить в Англии, что означало: они могут оставаться здесь и продолжать делать деньги для короля. Девять лет спустя Иоанн собрал все долги евреям, живым или мертвым, и попытался получить деньги с должников к своей выгоде. Это стало еще одной причиной восстания баронов, которое привело к подписанию Великой хартии вольностей.