Исповедь о женской тюрьме - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Агапеева cтр.№ 55

Утром девушки, как и всегда, отправились на работу, а я не смогла встать с кровати.

Вернувшись через два часа, работницы сказали:

— Наш начальник спрашивал, где ты, почему не работаешь. Мы сказали, что ты заболела, и он обещал прислать врача.

— Ага, как же, дождешься тут врача, — пробурчала Наташа.

Но в скором времени дверь действительно открылась, и врач меня позвал по фамилии. Конечно, он не мог входить в камеру, поэтому пришлось самой отправиться к нему в коридор. К моему удивлению, он вел себя как обычный доктор. Расспросил, что и как, когда началось и так далее, проявляя участие. Потом покопался у себя в сумке и дал таблеток. Рассказал, когда и что выпить, и ушел. Такой щедрости в иной ситуации я бы никогда не дождалась, по всей видимости, за меня замолвил словечко начальник. Таблетки помогли почти моментально. Через час я смогла нормально сходить в туалет, а на следующий день забыла о недуге. Настроилась снова идти работать, но произошло еще одно событие.

Вновь пришел начальник и, назвав мою фамилию, сказал:

— Собирай вещи. Я тебя перевожу.

— Куда? — я испугалась.

— В другую камеру.

— Что я такого сделала? — возмутилась я.

— Так, разговорчики, — ответил он, видя, что за нашей перепалкой наблюдает вся камера, — собирайся, приду через час.

Я чуть не плакала. Здесь мне было хорошо, камера для осужденных была большой и светлой, здесь была Наташа, и работа, и можно было не слушать смотрящую. Это был просто удар ниже пояса, только начнешь привыкать к чему-то и вот, пожалуйста, снова в дорогу. С траурным лицом я собирала вещи. Тетя Валя ликовала, и я заподозрила, что это она приложила руку к моему переводу.

Я волочила за собой сумку по коридору, ругая на чем свет стоит начальника и старую каргу тетю Валю.

Но в тот миг, когда я увидела свою новую камеру, я поняла, что тетя Валя здесь явно ни при чем. У меня даже челюсть слегка отвисла, когда я заглянула внутрь через плечо проводника.

Я и не думала, что у нас в СИЗО есть такие камеры. Начальник этажа вежливо посторонился и сказал:

— Вот, девушки, принимайте, нового жильца. Не обижайте.

Я пунцовая, как рак, вошла в камеру, и дверь за мной закрылась. Мне хотелось придушить начальника за его слова. Это же надо, такой «сопровод». «Не обижайте». По всему выходило, что я ставленница начальника и буду либо стучать на них, либо получаю привилегии от него за сомнительные действия. Теперь придется какое-то время потратить на восстановление моего доброго имени. Хоть здесь и были не менты, а военные, но все равно заключенные их не любили и воспринимали врагами.

Я огляделась. Осматривать, правда, было почти нечего. В этой камере я увидела всего три двухъярусные нары и четырех человек. Камера небольшая, примерно девять квадратных метров, квадратная. Около каждой из трех стен стояли нары, а посредине стол. Слева в углу туалет, с довольно высокой дверцей, за которой можно было спрятаться, а так как третьего яруса нар не было, то и никто не заглянул бы сверху. В камере очень чисто и свежо. Конечно, я ведь привыкла, что человек двадцать в одной комнате непрерывно курят и разговаривают, а здесь было так тихо, что просто не верилось. Женщины с любопытством смотрели на меня, и я произнесла:

— Здравствуйте. Меня зовут Ира.

— Здрасте, — ответили они.

— Кто смотрящая?

— Это я, Тоня.

Моей новой смотрящей была женщина лет сорока пяти, казалось, ей все равно, кто я такая и как меня зовут.

— Куда можно лечь?

— Вот две свободных нары, выбирай любую.

Обе были наверху, но мне нравилось спать на втором этаже. Я так привыкла к такому положению и обзору, что уже и не хотела спать внизу, хотя там места считались более привилегированными. Я выбрала нару над Тоней. Она стояла впритык к окну и над батареей. Просто блаженство. Тепло грело спину, а в лицо шел свежий воздух. Я тут же выглянула в окно и обнаружила еще одну приятную вещь. Окно выходило во внутренний двор, и на нем не было щита, закрывающего его. Только крупная решетка внутри и решетка вроде жалюзи (так называемый баян) снаружи. Вот потому-то и было так хорошо и свежо в камере: почти ничего не препятствовало воздуху, а пять человек не могли создать нехватку кислорода. Как оказалось, сигарет в камере не было уже два дня, поэтому не было и дыма. Ну что ж, как обычно, знакомство начиналось с угощения, и я любезно поделилась с девушками сигаретами и чаем с вареньем. Их недоверие постепенно стало исчезать, когда они узнали кто я. Тюрьма слухами полнится, и все были в курсе обо мне.

— Почему меня сюда перевели, не понимаю? — спрашивала я у Тони.

— Говорят, что за тебя попросили.

— Кто? — удивилась я.

— Понятия не имею.

— Значит сам начальник здесь ни при делах? — с облегчением констатировала я.

Тоня лениво приподняла бровь:

— Ну, он ведь мог и отказать, а?

Тоня была рецидивисткой. В общей сложности она отсидела около пятнадцати лет. Все непродолжительными сроками за мелкие кражи. Этим и объяснялось ее спокойствие и равнодушие. Могу себе представить! За пятнадцать-то лет, чего она только не перевидала и с кем только не общалась. В остальном же она была такой как все, ничем не отличаясь. Большую часть времени она просто спала, отвернувшись к стеночке, а мы старались не шуметь.

— Слушайте, я и не знала, что есть такие камеры, — говорила я девчонкам.

— А что такого?

— Вы в других не были?

— Нет.

— Вам повезло, — и я рассказывала страшные истории о трехъярусных нарах под потолком и двадцати-двадцати пяти заключенных на пятнадцати квадратных метрах. Они слушали, открыв рты, и не верили.

Девчонки, кроме Тони, все были первоходками и попали сюда совсем недавно, кто две недели назад, кто пару месяцев. Мое пребывание под следствием в десять месяцев казалось им просто фантастическим и огромным. Каждая думала, что один-два раза съездит на суд, а оттуда домой и никто не верил, что можно скитаться по тюрьме десять месяцев. Как так получилось, что им повезло попасть в этот райский уголок, я не понимала. Считала, что в таких вот маленьких и уютных камерах сидят только очень состоятельные люди. А эти такими не были. Лена — простая наркоманка, Юля — из детдома, Инга вообще попала сюда случайно. Она была откуда-то с западной Украины, а не из Крыма, и приехала летом отдыхать на курорт. Таких как она называли «гастролерами».

Познакомилась с парнем, и у них завязался курортный роман. Он пригласил Ингу к себе в номер в отель. А потом исчез оттуда, прихватив кучу вещей. Там Ингу застали настоящие владельцы номера. И ее, как была в купальнике и парео, доставили в участок. С тех пор она два месяца сидела и ждала разбирательства дела. Дома у нее осталась только дочка десяти лет, которую она оставила на подругу, когда уезжала отдыхать. Бедная Инга так и ходила в пляжных шлепанцах. Ей дали какие-то вещи, но она постоянно мерзла. Я подарила ей теплый свитер и кроссовки, и Инга стала моей подругой. Поначалу я долго к ней присматривалась, и мне никак не верилось, что она такая, какой кажется. Дело в том, что более наивного человека ее возраста (ей было около тридцати) я в своей жизни не встречала. Но чем больше я с ней общалась, тем больше понимала, что она именно такая. Взрослая женщина, а наивная как дитя, возможно, и в Деда Мороза верила. Ей можно было сказать любую глупость, и она воспринимала все за чистую монету. Смекнув это, я часто ее подкалывала, но Инга не обижалась и хохотала вместе со мной. Мы все умирали со смеху, когда она рассказывала про чистый и светлый курортный роман с воришкой. Как ни странно эта наивная Инга рассказала мне много вещей, которые мне пригодились в жизни, и я вспоминаю ее по сей день. Она рассказывала, как приготовить блюдо из картофеля, а я спрашивала: