Дружественный огонь - читать онлайн книгу. Автор: Авраам Бен Иегошуа cтр.№ 78

3

Даже в этот серый, ветреный субботний день дети проснулись очень рано. Он уловил почти невесомый топот ножек внучки, которая приближалась к дивану посмотреть, на месте ли дедушка, или в ночное время его сменила прежняя пухлощекая смотрительница; и разрешила она свои сомнениям очень просто: не дожидаясь, пока из-под одеяла, закрывавшего спящего, зарывшегося с головой в подушку, появится эта самая голова, она стянула упавшее на пол одеяло и убедилась, что тело на диване принадлежало деду. Сделала она это бережно, с трудом удерживая смех, в то время как Яари, повернувшись лицом к стене и сжав ресницы, с интересом ожидал, что такого придумает шалунья, чтобы пробудить его ото сна. Для начала она попробовала провести ладошкой по его голове, но, не дождавшись результата, начала щекотать его шею, борясь, судя по всему, с желанием просто разбудить его и нежеланием прикасаться к телу старого человека. Яари вытерпел все это, оставаясь неподвижным и словно окоченев. «Я знаю, я знаю, дедушка, – мурлыкал на ухо ему вкрадчивый голосок, – я знаю, что ты не спишь…» Но он, оставаясь неподвижно лежать лицом к стене, никак не отзывался на провокацию. После некоторого колебания она забралась на диван, перепрыгнула босыми ногами через его тело и втиснулась между ним и стеной. Маленькой ладошкой она легко, но целенаправленно пробовала открыть ему веки, не уставая с видимым удовольствием повторять: «а я знаю все равно… знаю, что ты не спишь».

И тогда Яари внезапно открыл глаза. «Поглядите-ка, – с удовлетворением констатировала она, – я ведь говорила, что ты не спишь». А он, не говоря ни слова, схватил одеяло и набросил на пятилетнюю внучку, точную копию своей красавицы-матери. И, глядя прямо в необыкновенную синь ее глаз, в самой глубине которых прыгали и резвились чертики смеха, он потребовал от нее объяснений.

– Почему, дорогая моя, прошлой ночью, когда твоя мама ушла, ты плакала и кричала? Ты ведь прекрасно знаешь, что я в состоянии позаботиться о тебе – так же точно, как и бабушка Даниэла. Так скажи мне, почему ты так рыдала и кричала, обливаясь слезами? Я ведь чуть не сошел с ума…

Девчушка внимательно слушала, но, похоже, не испытывала желания отвечать. Смешинок в ее глазах чуть поуменьшилось, но чуть крепче стало ее объятие. Будучи первой внучкой в семье, она всегда была на переднем плане; ей позволялось все. С младенческих лет ей позволяли забираться в любое время в любые постели, и она это очень любила – лежать между ним и Даниэлой, разговаривающими о жизни.

Но сейчас, вместо бабушки, которая всегда и все ей прощала, никогда не упуская возможности побаловать, перед ней была безмолвная и безгласная стена, так что она вдруг начала испытывать легкую тревогу, лежа рядом с дедушкой, который ни с того ни с сего начал расспрашивать о том, что она, скорее всего, и не вспомнила бы.

– А ты помнишь, как ты держала свою голову, как если бы боялась, что она упадет?

Немного подумав, его внучка кивнула.

– И еще, – продолжал неугомонный Яари, не в силах унять свой воспитательный порыв, – как ты стонала едва ли не до полуночи «мама, где ты? почему ты ушла?» Это ты помнишь?

Малышка медленно кивнула еще раз, пораженная и даже испуганная дедушкой, который передразнил ее голос и жалобный тон.

– Почему ты не хотела успокоиться? Что так тебя напугало? Почему тебе недостаточно было, что я остался с вами? Объясни мне это, милая моя, дорогая моя Нета… Ведь ты же знаешь, как я тебя люблю.

Она внимательно слушала его, затем, выпрямившись, села и с быстротой маленького зверька сбросила одеяло и соскочила с расстеленного дивана.

Но он успел схватить маленькую ее руку.

– Если ты так сильно любишь свою маму, почему тогда, проснувшись, ты разбудила не ее, а меня?

От неожиданной обиды она широко раскрыла глаза, и Яари понял, что на этот раз со своими придирками зашел слишком далеко. Малышка могла возобновить свои причитания, а потому, прежде чем она успела броситься к дверям родительской спальни, он, призывая забыть все обиды, улыбнулся ей и ее маленькому брату, в эту минуту появившемуся из детской комнаты; волосы на голове мальчика были растрепанны и стояли дыбом, глаза покраснели. Прищурившись, он поглядел на свет, а затем сноровисто забрался на свой высокий стул, который был придвинут к обеденному столу.

– Ну, вот, теперь с нами и твой любимый братик, – произнес Яари, желая восстановить семейное равновесие, – который сразу после того, как ты перестала кричать и плакать, сам начал буйствовать и кричать, словно дикий зверь. Ты-то, надеюсь, помнишь, Нади, как ты разошелся вчера вечером?

Малыш кивнул.

– А ты помнишь, как колотил дверь?

Будущий разбойник бросил взгляд на дверь.

– Что сделала тебе эта дверь, что ты так ее молотил?

Нади принялся думать о том, что такого сделала ему дверь, но его сестренка избавила его от затруднений, связанных с ответом.

– Он всегда колотит в эту дверь, когда мама уходит.

Яари почувствовал, что ему стало легче.

– А нога у тебя не болела после того, как ты бил ею по двери?

Нади задумчиво обратил взор на свою босую ногу.

– Да, – прошептал он.

– А теперь скажи – колотить ногой в дверь – это хорошо?

У малыша, похоже, не было заготовленного ответа на подобный вопрос.

– Ну, тогда, ребята, ответьте мне, – говорил непреклонно последовательный Яари, решивший докопаться до самых корней происшествия и показать их внукам. – Правильно ли кажется мне, что ваши крики и дикое поведение связаны с тем, что ваш папа, по которому вы так скучаете, должен был отправиться на военную службу?

Подобное предположение выглядело вполне приемлемым для Неты, которая вопреки всему хотела сделать что-нибудь приятное для дедушки, но Нади только сурово сдвинул брови, как бы выражая сомнение, что это был правильный ответ, допуская, может быть, что есть еще что-то за его пределами.

– Так что сегодня, если вы будете вести себя, как подобает хорошим мальчикам и девочкам, – выпуская последний пар возгласил Яари, – мы возьмем вас с собой, чтобы вы могли с вашим папой увидеться в армейском лагере. А теперь – к столу, и расправьтесь, как следует, с вашими завтраками.

И уже без сил он насыпал щедрой рукой каждому из наследников порцию овсяных хлопьев в разноцветные пластиковые плошки и залил их молоком, в соответствии с персональными предпочтениями.

4

Даниэла взяла вилку и нож и принялась за омлет, горячий и пышный, с мясом и овощами, одновременно разглядывая увесистый обломок черного базальта, лежавший между ее тарелкой и чашкой для кофе. Это был важный камень, артефакт исторического значения, доставленный сюда с целью послужить полезным аксессуаром для объяснения вежливым слушателям не только вопроса о том, каким образом Australopithecus boiseu – эта «прожорливая машина» – отделилась от основной тропы, которая привела шимпанзе к превращению в Homo sapiens, но и подкрепила мнение, что эта человекообразная обезьяна путем естественной эволюции закономерно пришла к своему концу.