Дружественный огонь - читать онлайн книгу. Автор: Авраам Бен Иегошуа cтр.№ 77

Если бы он сейчас решил исчезнуть, она не смогла бы его удержать. Однако его пугала мысль о том, что будет, если она проснется поутру поздно, и детям придется бродить по комнатам, ощущая себя брошенными. Это заставило его выбраться из-под одеяла и, подойдя к ее двери, прошептать раздраженно: «Эфрати… если ты хочешь, чтобы я остался – остаюсь. Только ради всего святого, выруби, пожалуйста, эту свою чертову музыку».

2

То же солнце взошло слишком поздно, чтобы разбудить его жену, находившуюся в Восточной Африке. Задолго до рассвета она проснулась от рева моторов, принадлежавших двум грузовым «лендроверам», доставившим команду ученых на основную базу в конце недели для заслуженного отдыха. Из высоко расположенного окна, прямо под небом, еще поблескивавшим звездами, она могла различить очертания некоторых из них, освещенных фарами автомобилей, – все тащили свои рюкзаки и снаряжения туристов.

Поздним вечером руководители экспедиции, танзаниец Селоха Абу и угандец доктор Кукириза, падавшие с ног от усталости, были похожи на двух солдат, вернувшихся то ли из дальнего похода, то ли после изнурительной тренировки. Подчиненная им команда понесла потери в живой силе: исследовательница из Туниса Захара аль-Укви ухитрилась подцепить малярию. Ее бережно положили на носилки, и она лежала, окруженная всеобщим вниманием, к ее коллегам вскоре присоединились белый администратор и медсестра из Судана, они посмотрели в свете карманных фонариков на искаженное страданием лицо больной, пожелали ей скорейшего выздоровления и получили ее согласие на размещение в изоляторе.

Один за другим члены научной экспедиции скрылись в проеме центральных дверей, чтобы разойтись по своим комнатам, расположенным на первом и втором этажах, оставляя после себя картонные ящики, заполненные окаменелостями и образцами пород. И пожилой смотритель, ставший для Даниэлы кем-то вроде надежного друга и преданного чапероне, отнес это все на кухню.

Возможно, по причине того, что старая шахта для лифта, никогда не сжимала в своих объятиях ничего похожего на кабину лифта, эхо голосов легко разлеталось по всему зданию и просочилось и в комнату Даниэлы.

За голосами последовало бульканье воды в водопроводных трубах, свидетельствующее о возвращении духа человеческого в заждавшиеся стены, и попросту подтверждающее тот факт, что изнуренные раскопками люди более всего хотят не провалиться в сон, а вернуться в цивилизованные условия.

Не было и четырех часов утра, и она приняла решение вернуться в постель, но вскоре поняла, что присутствие членов экспедиции не даст ей возможности продолжить прерванный шумом голосов сколь-нибудь адекватный сон, так что, когда первые лучи солнца стали прорываться в огромные окна, в кухне появилась и она, белая гостья из Израиля, улыбающаяся, аккуратно одетая и не забывшая о значении (и предназначении) слова «макияж»: ее тут же с видимым удовольствием приветствовали два южноафриканских геолога, которые решили перед тем, как принять душ и отправиться спать, потратить остаток сил на борьбу с объемистым завтраком. Поскольку они, безусловно, помнили восхищение израильской туристки и импровизированную лекцию уважаемого их коллеги доктора Кукириза в ответ на ее вопросы, как могли они не предложить белой женщине присоединиться к их, пусть даже столь непривычно ранней трапезе?

И, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, они пригласили ее к столу, сознавая, что смогут и сами кое-что разъяснить ей по поводу научных целей раскопок – на этот раз с чисто геологической точки зрения.

– Нам бы хотелось сообщить вам, – сказал один из них, – что Джереми удивил нас, когда три дня тому назад появился с вами на раскопках. Но еще больше все мы были удивлены тем интересом, который вы проявили к работе нашей экспедиции… поверьте, мы просто счастливы. Для нас, разумеется, ясно, что интерес этот – свидетельство вашей вежливости, но то, как вы слушали нас, и как задавали вопросы, – все это обличало наличие у вас хорошего вкуса. Так что когда до нас дошла весть, что вы здесь будете тоже… словом, не было никого, кто не обрадовался бы возможности еще раз встретиться здесь с вами. И это многократно усилило нашу радость, ожидавшую нас в виде нескольких дней давно ожидаемого нами и, поверьте, честно залуженного отдыха. Вы, надеюсь, не думаете, что я преувеличиваю?

И он неожиданно повернулся за подтверждением сказанного к своему товарищу, который энергично закивал, демонстрируя полное согласие с вышесказанным, в то время как руки его были заняты тем, что разбивали – одно за другим – яйца, время от времени перемешивая их с мелко нарубленной зеленью, под которой давно уже дожидались своей участи нарезанные сосиски.

– Вы видите, – продолжал, несколько успокоившись, первый геолог, – мы работаем в условиях полной изоляции. Место наших раскопок не обозначено ни на одном из туристических маршрутов, и это начисто лишило нас визитов даже чернокожих гостей, так что нам некому объяснить, что мы здесь ищем, и что надеемся найти. Только двое белых приезжали специально к нам за прошедший год, это были представители отделения археологии при штаб-квартире ЮНЕСКО, расположенной в Париже. Они оказались финансистами, прибывшими не для того, чтобы ознакомиться с нашими проблемами или достижениями, они не хотели ничего нового для себя узнать, кроме одного – не тратим ли мы без особой нужды выделенные нам деньги. Наши связи с университетами и исследовательскими институтами поддерживаются лишь посредством переписки, и чаще всего получается так, что ко времени ожидаемого нами ответа проходит столько дней, недель, а иногда и месяцев, что мы успеваем сами забыть, о чем спрашивали. Поэтому любой интерес к нашим делам, пусть даже совсем случайный, мы воспринимаем с огромным энтузиазмом. Ваш зять – человек во всех смыслах весьма достойный и добросовестный, но он не нашел в себе сил понять и проникнуться нашими намерениями. Чем больше объясняли мы ему, что мы ищем, тем больше путался он в отношении геологических периодов, причем допускал ошибки даже не на тысячи лет, а на миллионы. Но ведь любому ясно, что именно правильная датировка является сутью вопроса, важнейшим фактором, с которым мы сталкиваемся лицом к лицу. Именно этот фактор является для нас ключевым, когда мы находим какую-либо окаменелость, и в нахождении правильного ответа заключается ответственность палеогеолога, без чего невозможно вынести заключения, кому принадлежит та или иная находка, к какому эволюционному периоду она должна быть отнесена, чтобы потом уже можно было объяснить – кто (или что) это было, кто (если это был «кто-то») сумел выжить, каким образом это выживание удалось, что это было за племя, и какую цену пришлось ему заплатить за свое выживание, а заодно – кто, в конечном итоге, выиграл от его последующего исчезновения.

Даниэла ежеминутно заливалась краской, глядя и слушая пышущего здоровьем юношу, для которого английский язык был родным. И прежде чем огромный омлет, булькающий и пузырящийся на такой же вместительной сковороде, был подан, атакован, расчленен и съеден вместе с овощами и мясом, рассказчик водрузил на стол кусок горной породы, служащей иллюстрацией к его лекции.

Сейчас, в сверкающем блеске солнца, Даниэла узнала, что эти двое молодых людей заканчивали магистратуру университета в Дурбане, и что звали их Абсолом Вилкази и Сифу Сумана, и Даниэла с удовольствием внимала их объяснениям с тем кротким терпением, которое только и пристало зрелой и рассудительной женщине, которой через три года должно было исполниться шестьдесят, относясь к этому непреложному факту с абсолютным безразличием – точно так же, как она относилась к непоколебимой вере в преданность и надежность находящегося на другом конце света ее собственного мужа.