Печать Иоганна Гутенберга - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 27

И замолчала, почувствовав, что слова ее неубедительны. И в самом деле, чего потащилась, ну, отругал бы ее отец, впервые что ли, ей не привыкать…

Старуха, судя по ее хмыканью, тоже не поверила. Но посмотрела на Женю очень внимательно и пригласила на кухню выпить чаю. Женя ужасно устала, ее одолевала слабость после болезни, так что она не нашла в себе сил отказаться.

Чай был крепкий и сладкий, еще на столе были домашние пироги и конфеты. Женя съела два неприлично больших куска с капустой и с яблоками и неожиданно разговорилась.

Старуха представилась двоюродной сестрой матери отца, которая давно умерла, и больше ничего про себя не сказала, только умело расспрашивала Женю.

От сытной еды Женя малость расслабилась, и старуха получила некоторое представление о жизни их семьи.

Впрочем, как теперь знает Женя, семьи, как таковой, у них никогда не было, были трое совершенно чужих людей, волею судьбы оказавшиеся в одной квартире.

– Так, – сказала старуха, приходившаяся Жене… двоюродной бабкой, что ли, – стало быть, ничего Валерка не достиг, и денег не заработал. Ну, всегда был с ленцой, да еще и придурок полный. Одна только мать в него и верила. Да зря, конечно. На работе надрывалась, чтобы его на ноги поставить, а он все рассуждал, как бизнес организует да деньги зарабатывать станет.

Один у нее был свет в окошке, отца-то у него, как такового, и не было никогда. То есть не от проезжего молодца родила его, конечно, был у нее кто-то, но не женился. И алиментов никаких от него не было, так что она одна надрывалась, чтобы ребенок, как она говорила, «ущербным себя не чувствовал». Оттого и умерла рано, вовремя болезнь не разглядела, к врачу не пошла. Разбаловала его до предела, я всегда чувствовала, что парень-то никчемный, вот и ты говоришь, что так и оказалось…

Женя почувствовала себя некомфортно – что это она за спиной родителей сплетничает о них с совершенно незнакомой старухой? Записала тетке номер мобильного отца и просила, чтобы тетка звонила ему сама, а она уж пойдет. Но задержалась на пороге, вспомнив про пироги, и спросила неуверенно, может, надо чего? В магазин сходить или еще что…

– Ничего не надо, – ответила старуха, – ходит ко мне одна тут из собеса…

И Женя ушла, благополучно позабыв про старуху, спрашивать у отца, естественно, ничего не стала.

А через несколько месяцев родители встретили ее в прихожей, в руке у отца было официальное письмо из нотариальной конторы. Письмо, естественно, они вскрыли – как же иначе, и теперь отец просто кипел от ярости и негодования, поскольку в письме говорилось, что та самая старуха, приходившаяся отцу двоюродной теткой или кем там еще, оставила свою квартиру Жене.

Ну да, черным по белому было написано: однокомнатную квартиру столько-то метров, по адресу такому-то, оставляю Кукушкиной Евгении Валерьевне. Обалдеть…

Женя так растерялась, что тут же выболтала все про встречу со старухой, про ее звонок с просьбой приехать, только сказала, что старуха просила просто кого-то из их семьи.

Но поздно, отец все понял по-своему. Женя обманом присвоила квартиру – вот благодарность за то, что ее растили и заботились о ней все эти годы, она отняла у него последний шанс подняться на ноги, впрочем, он нисколько не удивлен, потому что всегда знал, что дочка у него – неблагодарная свинья, и еще много слов, причем по большей части нецензурных.

Раньше он все же так не обзывался, а теперь не помнил себя от ярости. И Женя рассердилась, в конце концов, она ничего плохого не сделала, тетка сама все решила, знала, видно, племянничка как облупленного. И вообще, письмо адресовано ей, а они его вскрыли…

Она протянула руку, чтобы взять письмо, и тут отец ее ударил. От неожиданности она не успела отстраниться, и удар попал по носу. Нос у нее всегда был слабый, подростком даже какое-то лекарство врач выписывал из-за частых кровотечений. Вроде бы помогло, но сейчас тут же хлынула кровь. На одежду и на пол.

Отец отступил в испуге, причем не за нее испугался, а за себя, поскольку был уже случай, когда Женя училась в восьмом классе, она упала и ударилась переносицей о порог. Приехала тогда «Скорая», и врач долго и подозрительно расспрашивал ее, сама ли она упала или же кто помог. И смотрел на отца, а тот ерзал на стуле, явно струсив.

Сейчас мать ахнула, оттолкнула отца, схватила Женю за руку и повела в ее комнату.

– Письмо отдай! – прошамкала Женя, глядя на капли крови на линолеуме.

Отец не посмел отказаться. Мать принесла Жене лед и все заглядывала в глаза, суетясь, очевидно, тоже боялась неприятностей для отца. Странная позиция, особенно учитывая, что мать отца терпеть не могла, но Жене было не до того.

Утром она сказалась больной, дождалась ухода родителей, кое-как припудрила распухший нос и поехала к нотариусу. Там все решилось очень быстро, а в квартире дожидалась уже соседка, которая отдала Жене ключи и сказала, что ее родственница болела неизлечимо, все про себя давно уже знала и устроила свои дела заранее. Ей, соседке, – счет в банке, а Жене – квартиру. Никто ни на кого не в обиде, умная была женщина, царствие небесное.

Женя вернулась домой, быстренько собрала вещи и уехала, позвонив только матери, что начинает свою собственную жизнь. И поскорее отсоединилась.

– Дорогая, ты там как? – Жанна Романовна давно уже стучала в дверь ванной.

– Иду! – Женя рассердилась на себя – нашла время вспоминать о прошлой жизни.

Она натянула свои вещи – джинсы, свитерок… надо же, вроде бы все новое, но сейчас бы она такой свитер ни за что не купила. Не то чтобы он ей мал или велик, а просто… просто он ей совсем не идет, вот и все, поняла Женя.

Сбоку в кармане что-то давило, и Женя вытащила ту самую штуку, печать, что ли, которую она нашла… неужели только вчера? Она так и застряла в кармане. Женя хотела выложить ее, но отчего-то не стала, взяла с собой.

– Нужно выяснить, что такое бонбоньерка, про которую говорила Регина, – сказала Жанна Романовна твердо.

Договорились, что она поищет в бумагах Ушакова, а Женя попробует нарыть в компьютере все, что можно, о Льве Рокотове.

Как ни странно, о нем было немного сведений. Фирма его называлась «Рококо», еще перечислялись несколько объектов недвижимости, и среди них…

– Ну-ка, ну-ка, – Жанна Романовна заглянула через ее плечо, – бывшая гостиница «Интурист», а адрес какой?

– Поселок Мухино, на берегу Финского залива.

– Ну надо же, она еще сохранилась!

На фотографии, однако, строение выглядело неказисто.

– Это сейчас, а раньше гостиница эта считалась шикарной! – Жанна Романовна оживилась. – Мы когда-то отдыхали в Мухино, так на ее пляж ходили и в бар. Такой бар был шикарный… ну, по тем временам, конечно. И вот еще что вспоминаю… там, в парке, было такое кафе, называлась «Бон-бон», его все звали «бонбоньеркой», потому что похоже было – маленький такой круглый нарядный павильончик…