Его птичка - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Попова cтр.№ 20

— Я думала, вы спите.

— Он тебе что-то сделал, да? — резко вскочила Катя, увидев моё выражение лица.

 — Подонок. Мы должны подать жалобу на него! Эти мужчины уверены, что им все позволено, что они держат нас у себя в ногах! Но мы докажем, что женщина не слабый пол.

Она ходила из угла в угол, как загнанный зверь, озвучивая стратегию борьбы со всем мужским родом. Все попытки остановить, доказать что-то прерывались ею лишь взмахом руки и новым потоком эмансипированной речи.

Я жалобно посмотрела на Надежду, задрав голову.

— Катя сядь, — потребовала женщина, направив расческу на Катю. — Анюта и слова вставить не может!

Та, задыхаясь, от праведного гнева наставила как перст судьбы на меня палец, прогрохотав:

— Признавайся, что с тобой сделал этот негодяй?

Возникла пауза, наполненная дыханием трех женщин: взволнованного, гневного, и болезненного. Надежде прооперировали легкие.

— Накормил, — чуть слышно ответила я.

— Что? — опешила Катя, а Надежда от удивления сильно дёрнула за волосы, чем вызвала у меня вскрик.

— Извини, детка.

— Накормил?

— И все?

— И все.

Конечно, я не обманула, но и не сказала всей правды. Я и не собиралась никому признаваться, как млела от настойчивых ласк молодого врача, как возбуждалась от его поцелуев, как желала ощутить его в себе.

— Он заказал стейк, напоил меня чаем. Мы поели, поговорили и попрощались.

Женщины снова переглянулись, не в силах вымолвить и слова, а я рассмеялась, наблюдая за их вытянувшимися лицами.

— Ну, зачем ему рисковать карьерой ради какой-то пигалицы, — грустно усмехнулась я, осознавая, насколько это было правдой.– Зачем я ему?

— Ты давно в зеркало смотрелась? — напомнила Надежда. — Была бы у меня такая дочка… или внучка, — проговорила она, завязывая кончик косы резинкой. Ей в свой время повезло родить трех сыновей, которые с завидным упорством приносили ей внуков-мальчиков.

— Вы бы закрыли ее дома и никому не показывали? — стала щупать я свою голову и встала, чтобы подойти к зеркалу.

Катя посмеялась и вернулась на свое место.

— Все равно, он на тебя запал, — твердо заявила она. — А тебе хотелось чего-то такого? Всё-таки он такой…

Я внутренне усмехнулась, думая о том, как быстро Катя меняет свое мнение. От ответа меня избавил звонок телефона. Я посмотрела на экран:

— Мама пришла, пойду, спущусь.

— А парень придет? — спросила участливо Надежда, с восхищением смотря на творение своих рук на моей голове.

— Веселов, просто друг, — в который раз напомнила я, а потом хитро улыбнулась. — Обещал, что придет.

— А почему он не парень? — полюбопытствовала Катя, уже доставая свою толстую книжку.

— Ну, он потерял свой шанс, когда стал спать со всеми, кто был на это согласен, — пожала я плечами. — Мой мужчина должен любить меня одну, — резко ответила я и еще раз, мельком взглянув на себя в зеркало, вышла за дверь.

Как только прозвучал щелчок замка, я услышала тихий голос Надежды:

— Такая она еще наивная.

В холле городской больницы, единственном месте встречи пациентов с родственниками стоял невообразимый шум. Здесь собирались больные со всех отделений, кроме инфекционного, чтобы поведать ужасающую истину о российской медицине: отвратительное, пресное меню, невнимательный персонал, невообразимо ранние процедуры, долгие часы безделья и скучные соседи.

Я только фыркнула на всё это. Особенно меня позабавило: отказ медсёстры, продемонстрировать грудь, а ведь его – худого паренька в чёрной футболке с изображением известного рэпера – это мигом бы поставило на ноги. Наверное, упоминать, что он усиленно махал руками, показывая размер бюста, не стоит.

Все эти возмущения, за редким исключением, я слушала краем уха, когда, спустившись, из своего тихого отделения невольно замерла, окунувшись в океан из голосов.

Сделав глубокий вдох, я по привычке абстрагировалась от внешнего шума, и, перекинув косу за спину, поспешила к своей матери – Маргарите Синицыной.

Весь разговор с матерью я не могла выкинуть из головы слова Надежды.

Меня очень задевало, что уже второй человек упоминает мою наивность. Я всегда была тверда в своих принципах, но в действительности ещё просто не встретила человека, способного ввести меня в искушение.

До вчерашнего дня.

Сейчас такой человек был. Но я не отдалась ему на милость, показав себя сильной, способной противостоять опытному привлекательному соблазнителю.

А не вру ли я?

Стыдясь, я понимала, что всего секунда отделяла меня от падения в эту пропасть удовольствия и, чёрт возьми, как же хотелось туда окунуться. Ощутить в себе эту раскалённую твёрдую плоть, которую не то, что потрогать боялась, посмотреть не могла.

Но хотела, до одури, до онемения в пальцах. Взять в руки, погладить и заставить Рому самого умолять меня о пощаде.

– Аня, ты меня слушаешь? – мама щёлкнула пальцами перед моим лицом.

– Прости, задумалась. Я слышала, что начальник хочет тебя повысить. Верно? – неловко спросила я, виновато вжав голову в плечи.

– Правильно, – улыбнулась мама, и погладила мою ладонь в своей руке. Таким жестом демонстрировалось, что разговор действительно важен и ей нужно всё мое внимание. – Но повышение несёт за собой увеличение рабочих часов и командировки, – тем временем продолжала говорить она.

– Командировки? – удивилась я. – Я думала Олег Павлович не любит разъезды.

– Я же говорю, ты меня не слушала, – мягко пожурила мама. – Он и не любит, а вот его младший брат – Валерий Михайлович, очень даже. И в поездках ему нужна не фифа из отдела информации, – закатила она глаза, – а взрослая нелегкомысленная работница.

Тут я, наконец, выбралась из потока собственных грез и обратила пристальное внимание на мать.

Маргарита Синицына – мать троих детей, вдова госслужащего отличалась кротким нравом и скромностью в одежде. Она редко накладывала макияж, а в людях ценила в первую очередь красоту душевную, а не внешнюю.

«С лица воду не пить», – часто говорила она и это была одна из причин, почему я не особо обращала внимания на свою внешность. В обычное время её можно было назвать вполне симпатичной женщиной, всё-таки потеря мужа и постоянная усталость сказывались на её, когда-то блистательной внешности, но сегодня она выглядела… сногсшибательно.

Я оглядела со всех сторон новую стрижку, светлый брючный костюм, который подчеркивал женственную фигуру матери, но главное, как изменилось её лицо. Оно светилось.