Склад = The Warehouse - читать онлайн книгу. Автор: Роб Харт cтр.№ 10

Женщина в белой рубашке поло, прежде делавшая объявления, встала с места и сказала:

– Внимание.

Цинния все еще спала, поэтому Пакстон наклонился и сказал:

– Э-эй.

Она не пошевелилась, и он прикоснулся пальцем к ее плечу и слегка надавил. Она вздрогнула и выпрямилась в кресле, широко раскрыв глаза. Пакстон поднял руки ладонями наружу.

– Извините. Представление начинается.

Она вдохнула носом, кивнула и покачала головой, как будто пытаясь избавиться от какой-то мысли.

– В Материнском Облаке три общежития: Дуб, Секвойя и Клен, – сказала женщина. – Пожалуйста, слушайте внимательно, я сейчас прочитаю список, кто где будет жить.

И стала читать фамилии.

Афелия, «Дуб»

Бронсон, «Секвойя»

Созентино, «Клен»

Пакстон ждал своей фамилии ближе к концу списка, упорядоченного по алфавиту. Наконец: «Дуб». Он повторил про себя: «Дуб», «Дуб», «Дуб».

Он повернулся к Циннии, рывшейся в сумочке и явно не слушавшей.

– Вас назвали? – спросил Пакстон.

– «Клен», – ответила она, не поднимая глаз.

«Плохо», – подумал Пакстон. Что-то в Циннии ему нравилось. Она казалась внимательной. Участливой. Он не собирался рассказывать ей историю «Идеального Яйца», но оказалось, что, рассказав, испытал какое-то облегчение. Она была по-своему красива, но это не отталкивало. Длинные худые конечности приводили на ум сравнение с газелью. При улыбке ее верхняя губа образовывала выгнутую вверх дугу. Улыбка была добрая, и ему хотелось видеть ее.

Может быть, «Клен» и «Дуб» поблизости друг от друга?

Эта мысль ему понравилась. Он хотел сказать, что она неожиданна, но это было не так. Эта мысль вошла в автобус вместе с ним и сидела рядом с ними до настоящего момента. Все должно было измениться. Новая работа и новое место проживания – все сразу. Сейсмический сдвиг в ландшафте его жизни. Он обнаружил, что не может дождаться прибытия на место и в то же время надеется, что автобус развернется и поедет в обратную сторону.

Он говорил себе, что останется здесь ненадолго. Что это лишь временно, но прежде он так же думал и о тюрьме. Только на этот раз надолго он точно не останется.

Автобус подъехал к ближайшему зданию, большой коробке с зияющей пастью, в которую уходила дорога. Внутри она разбегалась на десятки разветвлений. Почти все они были заняты тягачами с прицепами, выполнявшими медленные перемещения, напоминающие танец, под металлическим сканером, нависавшим над ними. Пакстон не видел выезжавших отсюда грузовиков. Вероятно, для этого предназначалась другая дорога.

Автобус повернул направо в особое ответвление, где не было грузовиков, быстро оставил тягачи позади и остановился на площадке среди таких же автобусов. Женщина, прежде делавшая объявления, встала и сказала:

– При выходе из автобуса получите наручные часы. Раздача займет несколько минут, так что сидящие в задней части автобуса не беспокойтесь. Все скоро выйдете. Спасибо, и добро пожаловать в Материнское Облако!

Сидевшие в автобусе встали и стали снимать с полок свои вещи. Цинния продолжала сидеть, глядя в окно на другие автобусы, на крышах которых черные солнечные панели поблескивали в свете фонарей.

Пакстон подумал, не пригласить ли ее выпить. Как было бы хорошо вместе познакомиться с кем-нибудь еще. Но Цинния была красива, может быть, слишком красива для него, и он не хотел омрачать первый день здесь ее отказом. Он встал, достал сумку и посторонился, пропуская ее к выходу.

У автобуса стоял высокий мужчина с седыми волосами, собранными в аккуратный конский хвост, в белой рубашке поло, а рядом с ним высокая чернокожая женщина с пурпурной косынкой на голове и с коробкой в руке. Мужчина задавал вопросы, прикасался к экрану планшета, потом тянулся к коробке и что-то давал каждому выходившему из автобуса. Дошла очередь и до Пакстона. Мужчина спросил его фамилию, сверился с компьютером и дал ему наручные часы.

Пакстон, выйдя из толпы, стал их рассматривать. Ремешок был темный, темно-серый, почти черный, с магнитной застежкой. На внутренней стороне ремешка располагалось несколько металлических дисков. Он положил часы на запястье и застегнул ремешок. Экран засветился, и на нем появилось сообщение:

«Привет, Пакстон! Приложи, пожалуйста, большой палец к экрану».

Сообщение сменилось изображением отпечатка пальца. Пакстон приложил подушечку пальца к экрану, и после короткой паузы часы издали звук, похожий на жужжание.

«Спасибо».

Затем:

«Воспользуйся этими часами, чтобы найти свою комнату».

Затем:

«Тебя распределили в „Дуб”».

Он встал в очередь, выстроившуюся к нескольким металлоискателям, возле которых были видны сотрудники в голубых рубашках поло и в голубых резиновых перчатках. Приехавшие один за другим ставили багаж на ленту сканера, а сами, подняв руки, проходили через металлоискатель, позволяя устройству обследовать себя со всех сторон. Сотрудник в синем спрашивал:

– Оружия нет?

Прошедшие через металлоискатель забирали свои вещи с конвейерной ленты.

За сканерами находилась платформа, по краю которой располагались турникеты и в некотором отдалении от которой стояло несколько грузовиков. Каждый турникет был оборудован круглым черным диском небольшого размера, с краем, светившимся белым. Люди проводили часами перед диском, и свечение делалось зеленым, при этом устройство издавало приятный звук «динь», как бы говоря:

«Все будет хорошо».

Пакстон вышел на платформу, нашел Циннию и стал рядом с ней, глядя, как она возится с часами, крутя их в тонких пальцах.

– Не привыкли к часам? – спросил он.

– Гм? – Она подняла взгляд от часов и покосилась на него, как бы забыв, кто он такой.

– Простите. Просто мысли вслух. Похоже, вам не нравится их носить.

Цинния вытянула руку:

– Легкие. Почти ничего не весят.

– Это хорошо, правда же? Если придется носить их весь день.

Она кивнула, и в это время к платформе подошел трамвайный вагон, имевший форму пули. Он двигался тихо на магнитных рельсах и остановился так же беззвучно, как сухой лист, упавший на землю. Стоявшие на платформе стали входить, и вагон оказался забит людьми. В нем были желтые поручни, чтобы держаться, и вдоль стен несколько откидных сидений для пожилых и людей с ограниченными возможностями, но они находились в вертикальном состоянии, и их никто не занял.

В давке толпа унесла Циннию от Пакстона, так что, когда двери закрылись, они оказались в разных концах вагона, плотно заполненного людьми. Со всех сторон к нему прижимались тела, пахло потом, кремом после бритья и духами, пьянящей смесью запахов ограниченного пространства, набитого людьми. Пакстон злился, что не сказал Циннии того, что следовало сказать. Теперь ему казалось, что время для этого уже ушло.