Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий - читать онлайн книгу. Автор: Джоби Уоррик cтр.№ 36

Заркави начал с американцев. При всей своей огневой мощи, писал он, они “самые трусливые из тварей господних”, они бегут настоящей битвы и предпочитают отсиживаться на базах. Но, предсказывал Заркави, американцы скоро уйдут, предоставив вести войну в Ираке другим.

К суннитскому меньшинству Ирака — группе, которая с наибольшей вероятностью могла бы симпатизировать его движению, — Заркави проявил столько же презрения. Сунниты, мол, не имеют лидеров, они разобщены, “беспомощны хуже сирот среди развратников”. Даже иракским солдатам, присоединившимся к джихаду, не хватает настоящего боевого опыта, и они предпочитают бросать гранаты и время от времени стрелять из миномета, вместо того чтобы встретиться с врагом лицом к лицу.

“Иракские братья предпочитают безопасность и хотят вернуться в объятия своих жен, где ничто их не пугает, — писал Заркави. — Иногда они хвалятся среди своих, что никто из них не был убит или взят в плен. Мы часто говорим им, что безопасность и победа несовместимы, что древо побед и жизненной силы не вырастет могучим без крови и презрения к смерти”.

Шиитскому большинству Заркави посвятил несколько пропитанных желчью страниц.

“Непреодолимое препятствие, притаившаяся змея, хитрый, злобный скорпион, шпионящий враг, всепроникающий яд”, — исходил метафорами Заркави. Он с пренебрежением писал, что религия иракского большинства хуже, чем язычество, и не имеет “ничего общего с исламом — кроме того общего, что иудеи имеют с христианами: и те и другие — люди Писания”. Шииты вознамерились уничтожить суннитскую веру и коварно объединились с американскими оккупантами. “Всю историю, все прошедшие века они оставались сектой вероломных предателей”, — провозглашал Заркави.

Избрать адресатом столь напыщенных речей бен Ладена было странно. Основатель “Аль-Каиды”*, сам будучи суннитом, видел, однако, себя объединителем мусульман и никогда не выказывал интереса к нападению на невинных шиитов. На самом деле он осуждал подобное, и Заркави, без сомнения, это уже знал. Возможно, он верил, что сможет переубедить бен Ладена, поскольку продолжал двигаться дальше, к сути своего послания: плану грядущей битвы, призыву убивать как можно больше шиитов. Подобная кампания, аргументировал он, позволит достичь одновременно трех целей: дестабилизировать Ирак, уничтожить опасную ересь и, самое важное, заставить суннитов взяться за оружие и вступить в войну, которая приведет к их освобождению, — войну, которую он разожжет, — “пробуждение дремлющего, пробуждение спящего”.

Решение, которое мы видим, и Всевышний свидетель, для нас — толкнуть шиитов к сражению, ибо это единственный путь продлить бой между нами и неверными… Единственное решение для нас — уязвлять веру, армию и прочее шиитов, пока они не покорятся суннитам. Кто-нибудь скажет, что мы торопимся, мы безрассудны и ведем [исламский] народ в битву, к которой не готовы, битву, которая обернется мятежом и в которой прольется кровь. Но именно этого мы и хотим.

Заркави просил об одолжении: его группа, хоть и небольшая, стояла почти за всеми крупными терактами в Ираке, включая расположенные далеко на севере города, — в общей сложности двадцать пять атак, по его собственному счету. Но он мог бы достичь гораздо большего при официальной поддержке “Аль-Каиды”* и ее международных ресурсов. “Мы надеемся лишь стать острием стрелы, сильным передовым отрядом и мостом, по которому исламский народ пройдет к обещанной победе”, — писал он. Если бен Ладен согласится с его стратегией — “если вы примете ее как путь и если вы согласны сражаться с еретиками”, — Заркави готов присягнуть ему на верность. “Мы, опытные бойцы, встанем под ваши флаги, будем выполнять ваши приказы”, — убеждал он.

Если же союз не сложится, никаких обид, уверял Заркави бен Ладена. Но так или иначе, лидер “Аль-Каиды”* услышит о нем. Очень скоро, говорил Заркави, он выйдет из тени и заявит миру о себе. “Не сразу, но мы обрели достаточный вес”, — писал он. И теперь “переломный момент близок”.

Холодной февральской ночью, через несколько недель после того, как Заркави сочинил свое письмо, бригадный генерал Стэнли Маккристал стоял на лестнице погруженного в темноту таунхауса в Фаллудже, бурлящем ненавистью центре иракской партизанской войны. Его солдаты обшаривали дом, ища боевиков и тайники с оружием. В эти минуты объект его поисков тоже ждал в темноте, чутко вслушиваясь в звуки: тихое урчание дизельных моторов на холостом ходу, стук металла по дереву, выкрики на английском, лай собак, хруст стекла под тяжелыми ботинками.

Командиру американского спецназа повезло: он привел группу коммандос именно в тот жилой квартал, где ночевал в тот день самый опасный террорист Ирака. Они находились менее чем в ста пятидесяти футах друг от друга, разделенные лишь парой нетолстых бетонных стен и темнотой города, который уже почти год, с начала американской операции, жил без электричества. “Я, вероятно, стоял меньше чем в квартале от Абу Мусаба аз-Заркави”, — признавал потом Маккристал.

Это был второй в бесконечной череде рейдов той зимы. Американцы боролись с мятежниками, существование которых не могли больше отрицать даже самые большие вашингтонские оптимисты. Пентагон направил в Ирак команды спецназа с заданием искоренять ячейки местных и иностранных боевиков, стоящих за ростом насилия в стране. Человек, возглавивший миссию, был известен как солдат до мозга костей, он регулярно участвовал в опасных ночных рейдах по вражеской территории. Сорокадевятилетний Маккристал сам был бойцом элитного подразделения, легендарного Семьдесят пятого парашютно-десантного разведывательного полка, известного девизом “Быстрее, дальше, сильнее” и победами от побережья Нормандии до битвы в Могадишо, описанной в книге и фильме “Черный ястреб”. Стайер, прославившийся самодисциплиной, Маккристал регулярно пробегал семь-восемь миль в день, ел простую пищу и спал ночью не больше четырех часов. В должности начальника Совместного командования специальных операций (СКСО) он оказался едва ли за четыре месяца до того февральского рейда. Свою кипучую энергию он направлял на поиски террориста, который приобрел известность среди иракских суннитов как самый яростный враг американской оккупации.

Сегодняшний план предусматривал подомовый обыск в одном из самых опасных районов во всем Ираке. Всего через месяц Фаллуджа навсегда прославится как город, где на четырех американских охранников из частной фирмы напали из засады, после чего несчастных растерзали, протащили по улицам, а потом повесили тела на мосту через Евфрат. Но сегодня ночью на тактической карте Маккристала военная разведка отметила другое место, которое следовало проверить и вычеркнуть из списка. Генерал пристегнул пистолет и забрался в джип вместе с другими бойцами, намереваясь не сражаться, а наблюдать.

Этот рейд не держали в секрете. Вместо того чтобы нагрянуть сюда на вертолетах, Маккристал и его группа ехали от самого Багдада: колонна из военных джипов и бронированных грузовиков громыхала по неосвещенным улицам до шоссе номер один, скоростной магистрали, ведущей на запад, к Иордании и Сирии. С час они ехали по почти пустой дороге, приближаясь к точке, где пустыня уступала место плоским крышам и тощим пальмам окраин Фаллуджи. Отыскав в темноте первый дом-цель, солдаты “Дельты” бросили в дверь светошумовые гранаты и молча, четко принялись бегом прочесывать комнату за комнатой.